Псы Господни (Domini Canes)
Шрифт:
Саша принес воды — ей-богу, полцистерны, не иначе! Вот силища! Мёрси помимо прочего прихватила одежды и белья своего размера. Гордо ушла переодеваться — теперь хоть на девушку похожа стала. Очень привлекательную, кстати. Эх… «где мои семнадцать лет?» — как в песне поётся…
А вообще — дурдом! Ты хотела людей, Анна? Вот и получай — с головной болью впридачу. Один инвалид, другой на голову странный, девчонка — капризный подросток и семеро малышей. Наслаждайся, дорогая! Курить, что ли начать от такой жизни? Шучу.
Постоянно греется вода. Огромное количество горячей воды! Хорошо, что на кухне был приличный запас. Постоянно готовится какая-то еда. Рисовая
…пюре бы сделать с котлетками домашними — ребятишкам. Но — нет, это невозможно — немыслимый труд!..
С ужасом понимаю, что не сегодня-завтра придётся готовить на костре. Штакетники ломать… мебель… книги. Мёрси сказала, что у них керосинка была, да впопыхах-то и забыли. Впрочем, я думаю, что оно и к лучшему. Керосина всё равно нет… а насчёт бензина я что-то очень сомневаюсь.
Попросила Мёрси курить на наружной пожарной лестнице. Там и банка стоит… видимо, воспитательницы покуривали. Илья тоже туда ходит, кстати. А то сигаретный дым тянет по всем коридорам. Не очень им, наверное, приятно — курить и видеть под собой лишь слабые очертания детской площадки… но пусть уж терпят.
А в окна второго этажа, кстати, теперь всё видно так, как оно и существует в реальности (хм…хм…) то есть, туман. Жаль. Раньше хоть и страшновато было, но всё же — солнышко!
Надо же, в этом мире у меня уже появились «раньше» и «давно»…
Перед сончасом вместе с Мёрси по очереди ополоснули детей в ванной на кухне. Вообще-то она (Мёрси) молодец, если захочет, конечно. Руки у неё не к попе пришиты, как это частенько бывает у красивых одиннадцатиклассниц. Ну, а потом уж и Саша с Ильёй долго брякали ковшиком — плескались. Из кухни при этом доносился отборный мат. Это Илья… сквернослов, понимаешь ли. С инвалидами с детства частенько так. Надо же мужчиной себя показать… хотя бы в этом. Мы — дамы — ушли наверх укладывать ребятишек. Джентльмены объявились примерно через полчаса. Илья — освежившийся, с влажными волосами, но злой, как… как… ставлю прочерк.
… он симпатичный… если бы не изуродованная рука и вывернутые ноги! От девчонок бы отбоя не было…а сейчас, при наличии всего двух мужчин на всю жизнь… хотя — какие тут девчонки… кроме Мёрси…
Саша — мокрый с ног до головы, весь забрызгался. Я спустилась в кухню — батюшки светы! Весь пол залит водой, ужас, сколько извели! Ну, сами извели, сами и принесёте. В большой кастрюле с надписью «компот» (кошмар!) в чистой воде прополоскала кое-что из детского. Саша развесил бельишко на шведской стенке в спортзале и притащил три ведра мыльной воды в туалет, для смыва. Теперь нас много и все вместе живём — только успевай, таскай наверх воду.
Загадка: в аквариумах ни одной рыбки или, там, улитки. Думала — померли, бедные, ан нет! Исчезли. Кот, что ли сюда заходит и свежей рыбкой питается? То-то он кочевряжится — не ест у меня, толком, ничего! Ах, загадки, загадки… (грустный смайлик)
А потом все свалились и уснули, завернувшись в одеяла. Мёрси спит, как ребёнок, калачиком. Личико печальное. Саша и во сне как-то горбится, ноги поджимает, скрючивается, словно поменьше места занимать хочет. Рядом стоит кушетка — Илья. Ему с пола встать самому тяжело — вот и пристроился на кушетке. На спине
спит, да ещё и храпит с присвистом. На полу бутылка водки початая стоит. И «Пепси». Говорит, мол, с утра голову поправлю, «не отходя от кассы». Я уже, было, хотела возразить, но передумала, мысленно махнув рукой. Ему завтра не дрова пилить всё-таки. Буду приглядывать, чтобы он с утра не наклюкался, сидючи с детьми……какие они всё-таки тихие…
…как блокадники…
А я вот пошла к себе — пишу дневник. Ночевать вернусь в садик. Уже заканчиваю — потому что дети скоро проснутся и надо поить их соком с печеньем, а потом готовить ужин.
И вообще — на фига мне такое счастье?
Завтра ещё что-нибудь напишу, если не помру!
Если записей больше не будет, так и знайте — померла Анна Сергеевна, как чёрная рабыня на кофейной плантации» (улыбающийся смайлик).
Она так устала, что не могла уснуть. Напряжение безумно длинного дня не отпускало, всё тело ныло, поясница отваливалась. Устав бороться с бессонницей, Анна встала и осторожно прошла вдоль ряда кроваток. Дети крепко спали — Леночка вспотела во сне… Бориска прижимает к себе медвежонка… Кондрат сосёт палец… Федя смешно надул губы… Эллочка улыбается, а Валенька опять перебралась на кровать к Кристинке. Может быть они сестрёнки?..
Анна осторожно перенесла девочку на место и укрыла одеялом.
Илья даже во сне выглядел озабоченным и измученным, брови недовольно нахмурены. Тяжело ему, наверное… много тяжелее, чем нам всем! Какой-то уход нужен… хотя бы минимальный. Надо уговорить его завтра — попробую сделать массаж… спину, ноги — помню же кое-что!
…старое дряблое тел неласковой свекрови, запах лежачего больного, объяснения патронажной медсестры: главное, поддерживать мышцы в тонусе и не допускать пролежней, понимаете?
…вот так, по массажным линиям, потом протирать спиртом — смотрите, запоминайте,
это надо делать регулярно, дважды в день…
…дважды в день…каждый день…два года…каждый день…
На ковре на матрасах, покрытых простынями, спали порознь Саша и Мёрси. Саша всё-таки, такой богатырь, гигант прямо! На изуродованном шрамами лице — тихая умиротворённая улыбка. Мёрси рядом с ним казалась совсем маленькой девочкой — хрупкой и беззащитной. Посапывает во сне… ребёнок ещё… а пистолет в кобуре рядом держит и рукой накрыла. Анна устало улыбнулась и подошла к окну.
«А ночи становятся темнее!» — подумала она, присела на стул, облокотилась на подоконник и задумалась. Сквозь призрачную полуявь и озноб усталости слышалось уже знакомое…
…с-с-с-с…ш-ш-ш-ш…с-с-с-с…
— Как живётся, Аннушка? Не скучаешь без меня, а?
— Это опять ты?.. Ну и какой ты сегодня? Что-то не вижу я тебя. Почему ты всё время меняешься? Я хочу знать — какой ты на самом деле? Придумал бейсболку зачем-то. Мальчик-то тут при чём? И палки лыжные. Ты же не Илья… нет… ты просто хочешь, чтобы я думала так. Шутки шутишь… а мне весь этот цирк не нравится.