Псы господни (Солдаты удачи - 8)

– А в Москве нас встретят бандиты из друзей Спицы?
– подал голос сориентировавшийся Док.
– Или ФСБ?

– Это очень хорошее предложение, - согласился Пастухов.
– Но и оно не дает нам полной уверенности в ваших намерениях.

– Ну что ж, - сказал Али Амир и довольно неожиданно для присутствующих положил деньги перед Алексеем Дудчиком; во взгляде майора прорезалась затравленность.
– Этот человек спас тебе жизнь, а потому я отдаю тебе деньги, которые обещал за сотрудничество. Ведь ты хотел именно столько.
– Али Амир имел в виду сумму в двести тысяч долларов, которую Дудчик назвал в качестве запрошенного у англичан аванса.

– Мы всегда держим слово, будь то разговор о смерти или о деньгах.

– Неплохой заработок, - усмехнулся Пастух.
– А я ему только триста дал за небольшую услугу.

– Ему придется делиться, - заметил Амир, - но и шестьдесят шесть тысяч - неплохая компенсация за тот неприятный час, который он провел сегодня. Этот человек плохо выбирает партнеров, - назидательно произнес Амир и неторопливо продолжил мысль: - А что бы вы сказали на такое предложение: мы соберем в короткое время партию товара. Далее мы отправляемся вместе, проверяем систему доставки самолетом и затем убеждаемся на деле, что вы справляетесь с реализацией товара в Москве?

– Рискованно, - сказал Док.

– Я не заметил, чтобы вы были робкими людьми. Такие в нашем деле долго не держатся. Объясняется же моя спешка тем, что большой караван на подходе, и поэтому время играет в моих расчетах весьма значительную роль.

Пастух решил спросить о наиболее важной тайне этого пути:

– Где находится наш аэродром?

– Это значит, что вы согласны? Короткая пауза.

– Видимо, да.
– Это короткое "да" и было главным решением Пастуха.

– Это Байконур.

– То есть самолеты военные?

– Марки "Руслан".

– Звучит весьма перспективно, если договор с военными существует.

Почти ошеломленный таким быстрым развитием событий, Гузар вставил слово:

– С военными существует твердый договор. Они же заберут караван с половины дороги на вертолете. Это сократит путь еще вдвое.

Пришли к единому мнению, что с таджикской стороны будут взяты с собой пять человек Возеха. Этого требовала прежде всего безопасность груза в дороге.

– Надеюсь, вы понимаете, что операция должна начинаться немедленно и при полном взаимном контроле?
– сказал Али Амир.

– Мы можем больше не возвращаться в гостиницу, - согласился Пастух.

– Нам нужно несколько часов, чтобы собраться в дорогу и завершить одно неприятное дело.

– Что вы имеете в виду?
– обеспокоился Пастухов.

– Это не имеет отношения к нашей совместной операции, - успокоил его Амир.
– Надо произвести перед отъездом уборку на местности. Я сам и уважаемый Гузар все время до отъезда будем оставаться с вами, так что для вас - никакого риска.

Пастух пожал плечами: он не находил предлога интересоваться делами, которые напрямую не касались его легенды.

Али Амир перешел на таджикский язык:

– Кто знает о контакте Дудчика с англичанином?
– спросил Али, обращаясь к Худайбердыеву, который сейчас напоминал каменное изваяние.

Статуя ожила:

– Только заместитель министра внутренних дел, я и его оперативник.

– Какой оперативник?

– Мирзо Кудимов.

Али вопросительно глянул на Гузара.

– Кудимова я не знаю, это какая-то мелочь, - ответил Гузар безо всякого энтузиазма.

– А Кодир Савдо - человек из демократической оппозиции. Довлат имеет на него большое влияние, у него и спросите.

Али снова перевел взгляд на Худайбердыева:

– Он вместе с вами? Он переходит на сторону движения воинов ислама или нет?

– Он мой друг, и я надеюсь убедить его в правильности нашего пути.

Довлат вовсе не был уверен, удастся ли ему повлиять на Кодира в такой степени.

– К сожалению, обстоятельства сложились так, что у нас нет времени на уговоры. Ему придется решать все и сразу. До полудня мы должны завершить чистку здесь и подготовиться к операции, - предупредил Али своего помощника Возеха.
– Сейчас ты отправишься вместе с Худайбердыевым на встречу с замминистра. Довлат позвонит и под любым предлогом добьется, чтобы Кодир согласился прийти сам и привел с собой этого Кудимова. Вам придется поставить перед ним выбор.

– А Кудимов?
– спросил Возех.

– Убрать.

Али Амир протянул Худайбердыеву телефон.

* * *

Кодир предложил встретиться на одной из конспиративных квартир, которые использовались агентами для работы с информаторами, как только услышал, что у Довлата Худайбердыева есть сведения о материалах, которые Дудчик предлагает на продажу. Кодир же заехал за Кудимовым домой и привез его с собой.

Возех и Довлат наблюдали из джипа, как эта пара скрылась в подъезде. Тогда они последовали туда сами.

Дверь открыл, заглянув в глазок, Мирзо Кудимов, и в лоб ему уперлось дуло пистолета Возеха. Боевик втолкнул его вовнутрь и провел в комнату, где заставил стать к стене и самого замминистра. Затем он быстро обыскал оперативника и изъял у него оружие.

– Кодир, я не стану вас разоружать, надеясь на вашу сдержанность, вежливо сказал Возех.

– Что это значит?
– спросил Кодир Савдо, усаживаясь в кресло.

Кудимова боевик заставил лечь на пол и широко раздвинуть руки и ноги.

– Нам надо срочно поговорить на серьезную тему, - начал Худайбердыев.

– Ты решил переметнуться на другую сторону?
– сразу расставил акценты Кодир.

– Я позвал тебя, чтобы сообщить новости о предложении Дудчика, отозвался Довлат.

– С интересом послушаю, что же раскопал этот Алексей.

Возех объяснил:

– Сведения о составе и управлении РВСН. Целая гора материала.

– Откуда у него?

– Это знает только покупатель, - ответил Худайбердыев.

– И кто же покупатель?
– терпеливо спрашивал Кодир, сидя под дулом пистолета, хоть оно и было направлено в пол.
– Нейл Янг?

– Нет, Кодир, ситуация радикально изменилась, - со значением сказал Довлат.

– Я вижу, - не преминул вставить тот.

– Главный покупатель - господин Бен Ладен. Оказав ему помощь, мы можем рассчитывать на существенную поддержку.

– "Мы"?
– выделил это слово Кодир.
– Ты с исламистами, ты уже воин газавата, ты сотрудничаешь с международным террористом?

– Будь реалистом, Кодир. Это наш шанс. Кодир закурил сигарету, и по комнате потек сладковатый запах анаши, смешанной с табаком. Никто не мешал ему размышлять.