Псы войны

Олег сидел перед небольшим по размеру дисплеем, кабели от дисплея тянулись к треножному станку гранатомета. Рядом с ним стояли открытые ящики с реактивными гранатами. В каждом ящике лежал определенный тип гранат. Первые были фугасные, с ярко-красными наконечниковыми взрывателями. Затем осколочные гранаты с рифленым корпусом и зеленого цвета взрывателем. Потом осколочно-фугасные с таким же рифленым корпусом, только цвет взрывателя был двойной, сначала красный, а затем зеленый. Эти гранаты компьютер мог взводить для взрыва на дистанции как по расстоянию, так и по высоте, для этого необходимо было ввести в него нужную команду. В последнем ящике лежали гранаты с таким же гладким корпусом, как фугасные, только взрыватель был не красного цвета, а фиолетового. Эти гранаты были кумулятивного действия и могли прожигать броню до 1000 миллиметров. Хоть Ветеран и приволок с собой эти гранаты, но все же он высказался: «Будем надеяться, что тяжелых танков бандюги тут не прячут».

Татенков, не отрываясь от дальномера, называл координаты, тип гранаты и способ поражения. Донцов быстро заносил все эти данные на магнитный диск компьютера, затем вынимал из ящика нужные гранаты и укладывал их в порядке очередности. Наконец перед гранатометом протянулась цепь из десяти разноцветных гранат.

— Готово, все десять, — тихо проговорил Олег.

Татенков наконец оторвался от окуляра дальномера и с сомнением посмотрел на молодого опера.

— Олег, ты уверен, что все будет в порядке?

— Если координаты точные, то все будет о’кей, — заверил Олег. — Да брось ты, Петрович, переживать, мы же это опробовали, все будет нормально.

— Ладно, уговорил, — хмыкнул старый вояка. — Выключи это чудо техники и иди передай Каскадеру, что у нас все готово, пусть там решают.

Олег быстро отключил питание от системы управления стрельбой и ужом выполз из кустов. Спустившись с холма, он устремился в гущу кустов, окружавших холм. Там Донцов застал Кольцова, Шлосова, Лаптева и Улниса. Глеб Кольцов о чем-то совещался с двумя армейцами, а Владис лежал на животе, приложив к уху наушники от портативной рации «Телефункен», захваченной на разгромленной базе «Беби», и крутил валик изменения диапазона частот.

— Ну что там? — спросил Глеб у подползшего Донцова.

— Все нормально. Ветеран говорит, ему понадобится меньше минуты, чтобы влепить десять гранат, — доложил Олег.

— Хорошо.

— Послушай, Глеб, ты что, собрался штурмовать эту крепость? — насмешливо спросил Лаптев.

— Нет, но запасной вариант не помешает, — процедил сквозь зубы Кольцов. В последнее время Лаптев выводил его из себя. Родион старался отойти на задний план, так было при разгроме «Цицерона», затем, когда они подошли к «Беби», Лаптев снова ускользнул в прикрытие. Глеб понимал, что Родион не боится, лишь бережется. Ведет себя расчетливо, а это Кольцова бесило.

— Опять, что ли, зачет по кинжально-десантной подготовке? — недовольно пробурчал Шлосов. Он оставался кадровым военным, и резать сонных не доставляло ему особого удовольствия.

При упоминании о кинжально-десантной операции Донцов ощутил неприятную тяжесть внизу живота. Когда позапрошлой ночью наемники, разукрасив лица и руки камуфляжной краской, а из оружия захватив с собой лишь кинжалы да пистолеты с глушителями, пошли под проволоку «Беби», Кольцов поручил Олегу снять двух часовых с вышки. Выстрелов из «СКС» никто не слышал, винтовка оснащена мощным глушителем, с десяти метров не расслышишь выстрела. Через оптический прицел Олег видел, как один из часовых вдруг словно бы сломался и повис на перилах вышки, другой, не поняв в чем дело, подошел к убитому и в ту же секунду, схватившись за простреленную голову, рухнул навзничь. Наутро Донцов мог посмотреть на свою «работу» и сравнить с «работой», проделанной другими. После этого он четко определил для себя: «Уж лучше стрелять, чем резать, — раз иначе нельзя».

— Ну так что ты надумал? — снова спросил Лаптев и показал на часы: — Время идет, пора заканчивать с суровым таежным климатом, и по домам.

Кольцов уже хотел ответить, но его перебил Улнис.

— Подождите, — прошептал прибалт. Сильнее прижав к уху наушники, он нащупал на рации тумблер, переключил его, и из маленького динамика, вмонтированного в рацию, раздался голос:

— …«Адан», черт бы вас побрал, вы что там, спите?

— В чем дело? — ответил другой, осипший голос. — У нас сегодня нет сеанса связи, что случилось?

— Толком еще никто ничего не знает, но, по-моему, «война».

— С кем? — удивленно спросил сиплый голос.

— Сам не имею представления, через два часа снова выйду в эфир, узнаем, что произошло. А сейчас боевая готовность.

— Понял.

— До встречи.

Динамик смолк, Глеб с досадой плюнул, затем, крепко выругавшись, посмотрел на своих соратников:

— Собирайте всех, надо торопиться. — Он взглянул в упор на Лаптева. — Ты прав, Родион, пора заканчивать с тайгой и сматываться отсюда.

Кольцов пробрался к своему «наблюдательному пункту». Раздвинув ветки кустов, наблюдал за базой. В лагере царило оживление.

«Так, боевая тревога их расшевелила, — лихорадочно соображал Глеб, — надо торопиться, значит, штурм. И чем быстрее…»

* * *

В наушнике что-то затрещало, и голос Яковлева объявил:

— Перед нами «Беби», с виду все нормально.

Услышав голос командира вертолета, Улдузов отстегнул страховочный пояс, перебрался в кабину пилотов и начал пристально вглядываться в очертания лагеря.

— Там же ни черта не видно, — проворчал он.

— Хорошая маскировка, — сказал Михайлов.

— Или засада, — мрачно добавил Яковлев.

Ахмед еще раз попытался разглядеть хоть какое-то движение на прииске, но тщетно. И тут у него мелькнула озорная мысль — она могла стоить им всем жизни, но в бывшем генерале проснулся былой дух солдата.

«Рискнем, — подумал Улдузов, — все равно перед Логиновым еще предстоит отчитываться».

— Вениамин, — сказал в микрофон Ахмед, — передай Шарманову — садиться с ходу. После высадки людей вам снова в небо. Если там засада, я дам красную ракету, прикроете. Если все нормально, дам зеленую, тогда сядете, понял?

— Ясно, — спокойно проговорил Яковлев, но в его голосе Ахмед уловил возбужденные ноты.

— Гриня, Гриня, — раздался в динамике голос Яковлева — он вызывал командира второго «Ми-8». — Ты что, оглох, старый черт?

— Что случилось, психопат? — послышался голос рассудительного Григория Шарманова.

— Садимся парой, с ходу. — Голос Яковлева дрожал, затем он вовсе перешел на крик: — Работаем как под Кандагаром, болван.

— Класс! — раздался торжествующий вопль Шарманова. И в ту же секунду пара вертолетов нырнула вниз, резко развернувшись, синхронно выполнила противозенитный маневр, зашла на посадку. Не касаясь земли, «Ми-8» зависли над вертолетной площадкой. Из вертолетов выпрыгивали стрелки и тут же ныряли в пожухлую низкую траву. Как только Ахмед Улдузов и Николай Ванин покинули чрево «Ми-8», вертолеты, подняв облако пыли, взмыли в небо.

Десять минут лежали вокруг вертолетной площадки, тишина. Ванин подал знак, стрелки встали и двинулись пестрой цепью. Улдузов стоял посреди вертолетной площадки, за его спиной Ванин, по бокам от них телохранители. Вот цепь достигла построек лагеря, и в этот момент грянул взрыв, мгновение — и поднялась стрельба. Экс-генерал и начальник охраны рухнули на площадку, вжимаясь в песок. Но через минуту Николай тронул Ахмеда за руку:

— Это стреляют наши, не слышно ответных выстрелов.

— Ванин, быстро узнайте, в чем дело, — раздраженно проговорил Ахмед.