Псы войны
Шрифт:
Все изменилось летом девяносто второго, когда по радио передали о кровопролитии в Бендерах. В то же утро старший лейтенант Вовчинский подал рапорт на увольнение и выехал из Болграда. На следующий день Любомир записался добровольцем в местное ополчение в Тирасполе. Еще через три дня в плавнях Днестра группа приднестровцев столкнулась с румынским патрулем. Сошлись, что называется, нос к носу. Здесь уже не до стрельбы, в ход пошли приклады автоматов, ножи, руки. Из семерых румын четверых уничтожил Любомир, да еще пятому, с которым барахтались ополченцы, перерезал горло. С Афганистана он себя так классно не чувствовал. Во время штурма Бендер он снова
Что отличает спортсмена от военного? Узкая специализация. Снайпер метко вел огонь со своей позиции, не соображая, что есть и другие пути. Чем и воспользовался Любомир.
На крыше девятиэтажки было оборудовано пять огневых позиций из мешков с песком и железобетонных блоков. Снайпер небольшого роста, в сером рабочем комбинезоне, вязаной шапке, с коротким промысловым карабином, к цевью которого был прикручен оптический прицел. Сделав выстрел, снайпер перебегал на новую позицию.
Любомир спрятался на крайней позиции и дождался своей очереди. Когда снайпер в очередной раз решил поменять позицию, короткий тычок в лицо сбил его с ног. Каково же было удивление Любомира, когда из вязаной шапочки вывалились две школьные косички соломенного цвета.
— Тьфу, пацанка.
Он хотел дать ей еще одну затрещину и погнать к чертовой матери, но взглянул в сторону перекрестка, где в лужах крови лежали несколько человек. Такого не прощают.
У девицы за голенищем ботинка был засунут самодельный кинжал, а на поясе в кобуре висел крупнокалиберный японский револьвер «хико». Вещь допотопная, но мощная, а главное, надежная.
Подхватив девушку-убийцу за шиворот, Любомир потащил ее вниз. Девица все время тараторила на плохом русском, что у нее большая семья и ее надо кормить, на что Любомир ответил:
— У убитых тобой тоже были семьи.
Через минуту он выставил девушку перед ополченцами и казаками, спросив их:
— Что будем делать?
Самый молодой из казаков, с лихо закрученными усами, взмахнул автоматом:
— На кодляк ее! Чур я первый.
Кто-то из толпы ополченцев крикнул:
— Повесить! В центре Бендер повесить, чтобы все суки видели, что их ждет.
Толпа галдела. Кто-то кричал, что надо сдать ее в штаб, чтобы судили по закону и суд показали по телевидению, вот тогда всем сукам будет неповадно.
Слушая крики и ругань, Любомир подумал, что, если ее отдадут в штаб и будут ждать суда, девица может отделаться легким испугом, а этого допустить нельзя.
Не дождавшись конца споров, Вовчинский вытащил из-за пояса трофейный «хико», взвел курок и, приложив ствол к виску девушки, нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, взорвав череп несчастной и разбросав его внутренности по сторонам. Труп рухнул к ногам Любомира, толпа бойцов притихла. А бывший десантник, сплюнув сквозь зубы, негромко произнес:
— Нет человека, нет проблемы.
Вскоре война в Приднестровье закончилась, и Любомир Вовчинский вернулся во Львов. Но едва потребовались добровольцы в Югославию, как он собрал свои пожитки, спрятал в укромном месте трофейный «хико» и поехал на запах пороха.
В развалившейся на куски Югославии гражданская война бушевала вовсю. Попав в сербскую армию, Любомир прошел путь от рядового до командира отдельной диверсионной группы, воевал и с хорватами, и с мусульманами.
Вскоре враждующие
стороны поняли, что война выматывает всех и никому не дает преимущества. Когда вопрос о мире стал реальным, наемники стали покидать враждующие государства. Любомир тоже вернулся домой.Отец, взглянув на него из-под толстых стекол своих очков, спросил:
— Не надоело воевать за всяких уродов?
Любомир вопросительно посмотрел на отца:
— Что ты предлагаешь?
И уже на следующий день он стал бойцом УНА. Через месяц Любомир Вовчинский, к радости отца, получил звание десятника. Еще через несколько дней группа бойцов УНА вылетела в Тбилиси, чтобы оттуда перебраться в Грозный.
Потом была чеченская эпопея: война с федералами и заключительный аккорд — рейд в Буденновск в отряде Басаева. Вернувшись оттуда, он трое суток прожил в учебном лагере, терзаясь воспоминаниями о заложниках в больнице, об убитых пулеметной очередью старухах на рынке, о мальчишке-милиционере с прошитой из автомата грудью и размышляя, как жить дальше. Но твердо знал одно — больше он ни за чьи политические амбиции воевать не будет.
Видно, Бог его помнил, иначе как объяснить предложение полковника Коваленко и встречу с Логиновым.
Сейчас, повязав на голову ленту, Любомир надел пояс с подсумками и кобурой с «хико». Взял свой «ПП-93», навинтил на куцый ствол мощный глушитель и примкнул оптический прицел. К кожаной портупее на груди прикрепил портативную рацию, при помощи которой должен был прослушивать переговоры поисковых групп с центром, а при необходимости мог связаться с центром и сам. Последним в его экипировке был рюкзак, в нем лежали немного продовольствия и боеприпасы.
Еще раз сверившись с компасом, Любомир подумал: «Выполню задание, получу свои полтораста тысяч — и гуляй душа. Хотя это не такие большие деньги, может, поговорить с Логиновым, пусть пристроит где-то в своих владениях. Я ему всегда смогу услужить». Он двинулся на север. Сейчас он находился между двумя поисковыми группами — Николая Ванина и Михаила Жалина. Операция была рассчитана элементарно, как охота. Погонщики с криком и грохотом гнали дичь, а он должен не упустить момент. Он, Любомир Вовчинский, охотник, в этой пьесе главное действующее лицо…
Время шло, Вовчинский уже не один час двигался на север, уже из-за верхушек деревьев показались пики сопок, следов противника он еще не обнаружил. Впервые опытный боец испытал какую-то неуверенность. Но вот в динамике наушника что-то затрещало, и сразу зазвучал незнакомый голос:
— Всем, всем поисковым группам: квадрат 29–12. Повторяю: 29–12.
После этого снова наступила тишина. Вовчинский извлек из нагрудного кармана сложенный лист карты. Быстро сверился с ней и убедился, что к каравану он ближе всех. Сняв пулемет с предохранителя, Вовчинский быстро двинулся по направлению к горам. Через четверть часа он уже обнаружил первые следы, свидетельствующие о том, что террористы были с мулами, это был караван.
Достигнув гор, «охотник» с еще большей осторожностью стал пробираться вверх по горной дороге. И не зря. Через некоторое время Любомир едва не наткнулся на Олега Донцова, который минировал подвесной мост, обматывая стальные тросы взрывчаткой в матерчатых чехлах.
Спрятавшись в кустах, Любомир Вовчинский без особого труда поймал в перекрестье оптического прицела широкую грудь белокурого гиганта. Он уже готов был надавить на спусковой крючок, как вдруг из-за противоположного края пропасти прозвучал голос: