Птица над городом. Оборотни города Москвы

— Кто там у тебя, если не секрет?

Сева молча распахнул куртку. Пение стало слышнее, и тут уж я узнала музыку. И существо, сидевшее за пазухой, тоже узнала. Пушистый рыжий мех, кожистые складки крыльев, запустила черные пальчики в сетчатую подкладку и повисла на кулачках…

— Она у нас в классе заснула, на карнизе, — шепотом сказал Севка. — Я ей говорю, тебе прогул вкатят, а она кусается. А потом вот сюда заползла, угрелась и опять заснула. По-моему, она себя плохо чувствует, я ее ко врачу… честно…

Поощрять прогулы дурно. Очень дурно.

— Громкость убавь, — так же тихо ответила я. — У них чуткие уши. Оба свободны.

Севка радостно ухмыльнулся. Кивнул и вытащил плеер, чтобы сбросить звук.

Газон был вызолочен листьями лип. Один листок прилип к коричневому блестящему лбу Багиры, я сорвала его и бросила на траву. Мой ученик брел по желтому ковру между черными стволами. И я, конечно, уже не могла слышать, как нежный негритянский голос уверяет спящих детей, что они будут спокойно спать, пока не придет время расправить крылья и лететь в небо, и никто их не обидит. Но некоторые песни необязательно слышать ушами, и плееры для них не нужны.

Summertime,and the living is easy,fish are jumping,the cotton is high… —

а новые листья падали и падали, как золотое конфетти, и бледно-желтое солнце сушило их от дождя.