Птица Ночь

Тявсик же, оставив без всякого внимания все эти мелочи, пристроился к рыбцу и, покамест те пили да жевали лапшу, в четверть часа с небольшим доехал его всего, так что когда Бабушка вспомнил было о рыбце и, сказавши: «А каково вам, детки, покажется вот это произведение природы», показал на него, то все увидели, что от произведения природы остался один хвост, а Тявсик, между тем, пришипился на своём дальнем краю, будто и не он, и как бы задумчиво стал тыкать ножом в какую-то сушёную маленькую рыбку. (И опять это Гоголь, Гоголь и даже более чем в прошлый раз – Гоголь, но удержаться невозможно, чтоб не списать!)

– Подождите напиваться, милые детки! – неожиданно закричал Бабушка. – Я совсем забыл! Мы же одержали Великую Победу. При наличии некоторых недостатков, – добавил он после паузы. – Некоторое своеволие имело место. Вот и недальновидный Хирдирф из-за него погиб… Но главное, дети, победа! Веселитесь!

И все опять стали веселиться, уже несколько вразнобой, нестройно, да и голоса стали погромче, что, впрочем, отвечало Церемониалу. Уговорив питьё оливкового цвета, перешли на зелёное, которое уже наливали побольше, не стесняясь, уже и закуски выбирались без прежнего тщания, а просто те, что стояли поближе, уже и дамы стали приятно повизгивать, ощущая блудливые прикасания соседей… И тут встал Римовалс.

– Великая Бабушка! Дорогие братья и сёстры! Этому дню, нашему замечательному празднику, предшествовала долгая и, я бы даже сказал, титаническая работа. Спасибо! Но этот день одновременно – начало большого и, я верю, прекрасного пути…

Во время этого тоста Бабушка ловил взгляды, вспыхивавшие между Римовалсом и Анири. Они не нравились ему, эти взгляды. Римовалс продолжал.

– Поясню мысль маленькой притчей. Жил-был у бабушки, у простой такой старушки, серенький такой козлик. Вздумалось козлику в лес погуляти, листочков там пожевати, всё такое прочее, – выцедил Римовалс. – И, представьте, встретил он там этакую молоденькую козочку, тоже серенькую. И привёл её в квартиру… виноват, в хижину. И стали они втроём жить-поживать да добра наживать… Вот так же, вместе, под руководством Великой Бабушки, мы пойдём по новому прекрасному пути. Ура!

«Какой ещё новый путь», – подумал Тявсик, но закричал вместе со всеми:

– Ура!

Римовалс сел и встретился взглядом с Бабушкой. Потом непроизвольно оба взглянули на Анири, опять друг на друга, опять на Анири, растерянно шнырявшую глазами по залу.

«Предаст», – подумал Римовалс. «Предала», – подумал Бабушка. И они снова обменялись взглядами, в которых Анири могла бы прочитать свой смертный приговор, не будь она такой самонадеянной и опрометчивой интриганкой…

– Поди, отдохни, милашка, – ласково сказал Бабушка Анири, показывая рукой на дверь, ведущую в выделенные ей покои. – В твоём положении не стоит здесь засиживаться. Сейчас такое начнётся!..

И началось. Согласно Церемониалу, части неофициальной.

Не только пошла игра в фанты с раздеванием, не только проигравшие Бабушка и Римовалс, голые, отплясывали канкан на столе, сшибая бутылки и заливая разноцветными напитками прикорнувших на полу, не только Тявсик, будучи в ударе, ползал вокруг стола, изображая знаменитого рыбца, для чего оставшийся хвост оного воткнул себе в надлежащее место… Было не только это, но и многое, многое другое, что длилось бы долго, если б не было пределов естеству человеческому… В конце концов, все заснули вповалку, как всегда в таких случаях. Но, что бывало крайне редко, двое из пировавших лишь изображали сон. В темноте, таясь друг от друга, выскользнули через разные двери Бабушка и Римовалс.

Быстро, но стараясь не производить шума, они пробирались по Квартире, каждый своим путём, но к одной цели – к комнате Анири.

Бабушка открыл восточную дверь в покои на мгновение раньше, чем Римовалс.

– Драться не будем? – тихо спросил Римовалс с усмешкой, увидев Бабушку.

– Если и будем, то не теперь. Посмотри.

И только тут Римовалс заметил распростёртое посреди комнаты тело Анири. Ни ран, ни крови – спокойная, даже умиротворённая улыбка застыла на её мёртвом лице.

В эту ночь в Столице умерли все недавно родившие женщины.

А вот и ещё стихи. И в них, как водится, новый, совершенно неожиданный взгляд на события.

ххх

Кто жил и мыслил, тот не можетГероев наших осудить.Пусть Римовалса зависть гложетВеликой Бабушкой прослыть.Пусть Бабушка рукой невернойПоступок совершает скверный…В глаза – великих благ сулят,А за спиной готовят яд.К чему, спросите, их интриги,Зачем, узнайте, их обман.Что власть? – Мираж, дурной туман,И тяжелы её вериги.Зачем же рвутся к ней сейчас? —Всё дело в лечащих врачах.

ххх

Мы все стареем понемногу,Шалит желудок, почки врут,Но Бабушке-то, слава богу,Подохнуть сразу не дадут.Он сам не достаёт лекарства,Не нужно мелкого коварства,Чтоб записаться на приём:Все лучшие врачи при нём.А Римовалс? – Ещё не старый,Но дальновидный, как жираф, —Он тоже хочет высших прав,Чтоб возраста смягчить удары.Вот вам разгадка всех интриг.Не осуждайте, люди, их.

– Ну ладно, налей ещё. Нет, бетеля больше не нужно. Не люблю мешать. Говоришь, уже намешал? Хе-хе, это ты верно. Но и то сказать – работа собачья… Так, со стороны-то, шлемоносец, оно, вроде бы, почётно… А какой там почёт? 15 танталов в месяц и жратва казённая… Выпить-то не на что… Что? Ну – сегодня! Сегодня дело особое… Заработал… А вот не скажу, как! Ишь ты, чего захотел! Никогда ещё Лорф секретов не выдавал. Ну чёрт с тобой, давай ещё… Давай, что ли, и бетеля немножко. Ну – эх, пошло, поехало, поплыло по жилам!.. Тебя-то как зовут? А, всё равно не запомню… Чего трубят-то? А ты послушай, послушай! То-то, покушение на Бабушку, видал, а?! Что делают, гады?! Всё им мало, говорунам проклятым!.. Чего было сегодня, ох, чего было!.. Н-да, ну, твоё здоровье!.. Так вот, слушай, только смотри – тс-с, никому, чтоб никак, а то, знаешь – раз-два и всё!.. Сегодня я на часах стоял. Где, где?! В Квартире, конечно! Да не бойся, не бойся, я тихо. Ну вот – стою я на часах. Не один, конечно, я ведь, не шути, начальник смены. Ещё со мной двенадцать балбесов – вот вроде тебя… Да ты не обижайся, слушай! Стоят, значит, по четверо, остальные отдыхают, ну а я так – посты проверяю. Ну это, конечно, всё тайна, но ты вроде парень хороший, ладно уж… Так вот, я как раз спать собирался пойти – ночь, время спокойное, никто не шастает ни вокруг, ни около. Тут слышу – звоночек сигнальный… Вот тебе чем хочешь клянусь: 10 лет прослужил, никогда он при мне не звонил. Знаешь, откуда? От самой… Ну, понял? Я – что, я пошёл, дверь там такая, ну вот ничего особенного, дверь как дверь… Стучусь. Вхожу, значит. Боюсь, конечно, но виду не подаю. Смотрю, сидит в кресле старичок лысенький, тихенький такой. «Я, – говорит, – к вам с порученьем. От неё…» (Это он мне-то на «вы», понял?) Я, конечно, вытянулся, стою. «Знаете, – говорит, – дружок, сегодня на неё покушенье будет». – «Как так?» – «А вот так! Есть, – говорит, – у нас ещё нехорошие людишки. Вы как на это смотрите?» Ну, у меня и слов-то не было. Он на меня посмотрел внимательно и продолжает: «Вы не беспокойтесь, всё уже предусмотрено, от вас только одно требуется: схватить. Сможете?» «Так точно!» – говорю. «Вот вам тридцать танталов, но – молчок. И с собой никого брать пока не нужно, шум-то лишний ни к чему…» Иду с ним, две комнаты прошли, в третью дверь открываем – глянь, там человек пятнадцать, и все с бляхами золотыми, я так и обалдел. А старичок этот и говорит: «Вот видите, простой шлемоносец приходит, докладывает – будьте все свидетелями… Правда?» – тут он ко мне оборачивается и вроде бы подмигивает. «Истинная правда», – говорю, потому что тридцать танталов-то уже в кармане. Все зашумели, заговорили – где же они, галдят. «Сейчас увидите», – говорит старичок, идёт с ними обратно, открывает какой-то чуланчик, а в нём человек лежит.

Конец ознакомительного фрагмента.