Птицелов

— Не хочется, — размазывая слёзы по лицу здоровой рукой, согласился мальчишка. — Я кушал.

— Что? — изумился Марвин.

— А у меня с собой, — сообщил толстяк и кивнул куда-то в сторону. Марвин проследил направление его взгляда и увидел котомку, валяющуюся возле капкана на окровавленном снегу. Перед глазами у него поплыло от голода и восторга одновременно. Но он справился с собой — парень, того и гляди, кровью истечёт, а остаться посреди заснеженного леса снова одному Марвину вовсе не улыбалось.

— Ну-ка раздевайся! — приказал он. Мальчишка выпучил на него глаза. «Ох, проклятье, — подумал Марвин, — решил, что я теперь ограблю его и брошу замерзать». — Да не бойся ты. Будь у меня какая задняя мысль, мне тебя проще было бы прирезать, а потом уже из капкана вытаскивать. Ну, живо! До штанов.

Мальчишка, дрожа и всхлипывая, подчинился. Розовая кожа, обтягивавшая объемистые телеса, на морозе стала быстро краснеть. Марвин порвал его рубаху на длинные лоскуты и накрепко перевязал разодранное предплечье. Кровило довольно сильно, но не в одном месте, а по всей длине раны — стало быть, важные сосуды не повреждены. Может, и дотянет до человеческого жилья…

— А тут ведь люди недалеко! — внезапно понял Марвин. — Раз капкан стоит. И недавно стоит, не проржавел ещё. Ты с какой стороны шёл?

Мальчишка молча махнул на юг. Говорить он робел, но взгляд у него был совершенно щенячий.

— А я шёл с северо-востока… Значит, к западу надо идти, — продолжая размышлять вслух, Марвин закончил перевязку и вернул мальчишке его куртку. — На, держи, пока не окоченел. А плащ, если не возражаешь, я себе возьму.

Мальчишка не возражал, впрочем, Марвин спросил скорее из вежливости — всё равно отобрал бы. Наскоро завернувшись в плащ и не глядя больше на спасённого, он подобрал с земли вожделенную котомку. Внутри неё нашлась половина хлебной краюхи и почти нетронутый окорок, а ещё — Марвин мысленно вознёс хвалу Единому — полная фляга с вином. К ней он и приложился, осушив в один присест, а следующие несколько минут увлечённо уничтожал мясо, забыв обо всём на свете. Потом только спохватился и оставил немного про запас — мало ли, сколько им ещё плутать. А паренёк и хлебом перебьётся, ему постройнеть не мешает — хотя, глядишь, будь он постройнее, руки бы уже лишился…

— Эх, башковитый ты парень, а я вот запастись не додумался, — бросил Марвин, наспех сглатывая.

Мальчишка засопел, но ничего не ответил.

— Единый мне тебя послал! — горячо сказал Марвин, засовывая котомку за пазуху.

— И вас — мне, — робко проговорил мальчишка. Он всё так же сидел на снегу, прижимая руку к груди, но заметно повеселел. Марвин посмотрел на него сверху вниз.

— Это ты как же в капкан угодил, а?

— Да я это… споткнулся… И чувствую — вроде не коряга, а что, под снегом не видно, наклонился посмотреть, ну и…

— Понятно, — кивнул Марвин. И как только таких идиотов земля носит? Впрочем, надо отдать ей должное, долго она их и не носит как раз. И вот этого парня уже б не сносила, если бы Марвин рядом не оказался. — Ладно, пошли. Если повезёт, может, до темна на людей набредём.

Он двинулся вперёд; мальчишка, переваливаясь, будто медвежонок, двинулся за ним. Алое пятно, быстро расплывшееся по его повязке, кажется, в размерах не увеличивалось.

— А ты бы и сам мог из капкана выбраться, — сказал Марвин. — Кость-то не задело, рванулся бы посильнее — и на воле.

— Больно, — снова пожаловался пацан. — И боязно.

Марвин поморщился.

— Вот и подох бы тут как собака, раз боязно.

Мальчишка понуро замолчал. Марвин больше на него не оборачивался.

Поев и чуть отогревшись, он ощутил прилив сил — и крыл себя последними словами за то, что двое суток пёр вовсе не туда, куда следовало. Стоило ему забрать чуть западнее — и ещё вчера вышел бы к деревеньке, раскинувшейся в долине между лесом и холмами. Деревенька была небольшая, на дюжину дворов. Народ здесь оказался пугливый, и Марвин долго не мог найти никого, кто толком ответил бы ему, чья это земля и далеко ли королевские войска. Мальчишка всё это время таскался за ним — рана его явно оказалась не столь тяжела, как можно было подумать. «Эх, — вздохнул про себя Марвин, случайно уронив взгляд на его толстощёкую физиономию, — мне бы такое везение, не торчал бы я тут теперь».

В конце концов они добрались до единственного деревенского трактира. В Марвине с первого взгляда признали благородного мессера и окружили неуклюжей, но искренней заботой. Он наелся — теперь уже до отвала, — напился горячего вина и завалился спать, не особо думая о том, как и чем будет расплачиваться. Спасённый им мальчишка всё время крутился где-то поблизости — ближе к ночи, когда Марвин сомлел от усталости и выпитого вина, он, кажется, снимал с него сапоги. Марвин не возражал — сейчас стюард пришёлся ему весьма кстати. С этой мыслью он и уснул — и сон его был впервые столь крепким и спокойным с того дня, когда Лукас из Джейдри выехал против него на балендорском турнире…

Когда он открыл глаза, за окнами было бело — снег по-прежнему мёл. Увидев, что Марвин проснулся, мальчишка, клевавший носом в уголке, вскочил и заискивающе спросил, не угодно ли чего. Марвин взглянул на него с удивлением, сонно моргая.

— А ты почему тут?

— Так я, это… — смешался парнишка и умолк, потупив взгляд.

Марвин зевнул, вздохнул, потом сказал:

— Умыться принеси.

Мальчишку словно ветром сдуло. Похоже, на самочувствие он не жаловался. Марвин, впрочем, тоже.

Умывшись и размявшись, он вышел в обеденный зал трактира, где перед ним принялись немедленно кланяться и расшаркиваться. Марвин коротко глянул на своего самозванного стюарда.

— Ты платил?

Тот помотал головой. Марвин хмыкнул.

— А чьи это земли, не скажешь, любезный? — осведомился он у трактирщика — вчера было как-то недосуг.

— Его благородия сэйра Аурида, мессер рыцарь.

— Ты откуда знаешь, что я рыцарь? — удивился Марвин.

— Так ведь, — трактирщик склонился до самого пола, — видно же, благородного мессера, знаете ли, издалека видно…

«Ясно, он будет счастлив, если я ничего тут не разгромлю и служанок его не перепорчу», — понял Марвин и сразу подобрел. Велев мальчишке распорядиться насчёт завтрака, он расположился посреди зала и продолжил допрос трактирщика. Начал, впрочем, издалека.

— А где сейчас сэйр Аурид?

— Да на войне, мессер рыцарь, как все…

— Понятно, — с нарочитой небрежностью протянул Марвин. — А с кем воюет? С соседями?

— Да нет, вы разве не знаете? Сейчас все воюют с королевной нашей, сестрой короля Артена. Такая бабища — что скала! Люди сказывают, пятерых рыцарей одной рукой в бараний рог скрутить может.

— Ага, и ещё у неё зубы, как у тролля, и пышет пламенем, а самые знающие говаривают, что-де испражняется серебром, — насмешливо сказал Марвин. — А далеко теперь войско твоего сэйра, не знаешь?

— Да недалече, ещё вчера от них гонцы приезжали за припасами. Уехали только быстро, спешили. На север вроде наш сэйр идёт.

— На север? — удивился Марвин. — Мы разве наступаем?

— Того знать не могу, — склонился трактирщик.

— Ну да, откуда тебе, деревенщине, — согласился Марвин и, подняв глаза, встретился взглядом с мальчишкой. Тот стоял чуть в стороне, ожидая новых приказов, и смотрел на него со странной смесью восторга, ужаса и мольбы. Марвин хлопнул ладонью по скамье рядом с собой. — Присядь-ка, парень! А ты, хозяин, тащи вина и две кружки. А то этот бедолага со мной вчера возился, а сам, должно быть, и горла не смочил.