Птичий коллапс

– Так и буду здесь сидеть, – сказал он, – месяц за месяцем, квартал за кварталом…

– Что же мне делать? – спросил Александр.

– Что хочешь, – ответил похожий на лягушку мужчина и засвистал.

«Нечего с ним разговаривать, – с досадой подумал Александр. – Видно он не знает, что творится на улице!»

Он толкнул дверь и вошёл.

В просторной кухне стоял густой дым, а сквозь закрытые окна через щели в оконной раме, доходившие иногда до самого стекла, продувал тёплый воздух, то поднимая, то опуская дырявые занавески; посередине в инвалидной коляске сидела Агния и качала малыша; другая женщина на кухне склонилась над плитой, помешивая суп в большой кастрюле.

«В этом супе слишком много специй!» – подумал Александр. Он расчихался и никак не мог это прекратить.

Во всяком случае в воздухе перцу и прочих специй был переизбыток. Даже Агния время от времени чихала, а малыш и чихал, и визжал без передышки. Только женщина, что готовила не чихала, да ещё достаточно большой кот, что сидел у батареи и словно улыбался до ушей.

– Скажите, пожалуйста, что это за порода? – спросил Александр несколько трусливо и робко. Он не знал, хорошо ли в этих обстоятельствах заговаривать первым, но не смог удержаться.

– Британская Голубая, – сказала Агния. – Ах ты свинтус!

Последние слова она произнесла с такой грозностью, что Александр чуть не подпрыгнул. Но он тут же понял, что это относится не к нему, а к малышу, и решительно продолжил:

– Я и не знал, что есть коты могут улыбаться. По правде говоря, я вообще не знал эту породу.

– Могут, – отвечала Агния. – И почти все кошки выглядят улыбающимися.

– Я никогда этого не замечал, – отрезал Александр. – Это уж точно!

С улицы послышался грохот: птицы снесли крышу соседнего дома и начали вытаскивать оттуда людей на трапезу. Агния молча посмотрела в окно и сказала:

– Об этом только что говорили в новостях. Что же теперь будет… Ты, должно быть, много не видал, – отрезала Агния. – Я права! Это точно так!

Александру совершенно не понравился её тон, и он подумал, что лучше бы сменить тему разговора на какую-нибудь иную. Пока он размышлял, о чём бы ещё завести разговор, женщина на кухне сняла кастрюлю с плиты и, не тратя попусту слов, принялась швырять всё, что ей попадалось под руку в Азалию и малыша с небольшой силой. Это выглядело в глазах Александра дико. Еда, тарелки, прочая посуда полетели им в головы, за ними последовали прочие чашки и блюдца. Но Агния и бровью не повела, хоть кое-что в неё и попало, а малыш и раньше сильно плакал, что невозможно понять, больно тому или нет.

– Осторожней, прошу вас, – закричал Александр, подскочив от страха. – Ой прямо в нос! Мой бедный нос!

(В эту минуту прямо мимо малыша пролетело огромное блюдо и чуть не отхватило ему нос.)

– Если бы кое-кто не совался в чужие дела, – хрипло проворчала Агния, – Бог бы не разгневался так на людей!

– Ничего хорошего из этого бы не вышло, – сказал Александр, радуясь случаю поговорить о чём-то интересном. – Только представьте себе, что ему бы просто надоели люди и он опять совместил бы день и ночь, разделённые им по Библии. Ведь земля совершает оборот за 24 часа, а тут как она бы крутилась? По логике Солнце поглотило бы нас. Может хорошо, что он разгневался? Тут хотя бы он не скучает от нас…

– Оборот? – повторила Агния задумчиво.

И, повернувшись к женщине на кухне, прибавила:

– Возьми-ка её в оборот! Для начала отдай её птицам на улице! Пусть башку ей с плеч оттяпают!

Александр с тревогой взглянул на женщину на кухне, но та не обратила на сей намёк никакого внимания и продолжила мешать в кастрюле свой суп.

– Кажется, наши прегрешения дали свои плоды, – продолжил задумчиво Александр, – а может, кто-то сделал это намеренно и по своей воле?

– Оставь меня в покое, – сказала Агния. – С Богом я никогда не ладила!

Тут она запела колыбельную и принялась качать малыша, грозно встряхивая его по окончании каждого куплета.

Когда ты подрастёшь, мой сын,

Ты будешь кушать ложкой суп.

Чихать ты станешь по приготовлении

И полутрупом станешь в умерщвлении!

Припев

(Этот припев подхватили малыш и женщина на кухне.)

Тра! Ля! Ляль!

Агния запела второй куплет. Она подбрасывала малыша к потолку и ловила его, а тот так визжал, что Александр едва разбирал слова.

Когда ты подрастёшь, мой сын,

Ты будешь пить из чашки чай.

Ты мог бы чай и обожать,

Чтоб быть угодным мне,

Так, невзначай.

Припев

Тра! Ля! Ляль!

– Держи! – крикнула вдруг Агния и швырнула Александру малыша. – Можешь покачать его немного, если тебе он так нравится. А мне надо пойти переодеться к сбору дани у Азалии.

С этими словами она выбежала из кухни. Женщина, которая готовила суп, швырнула ей вдогонку стул, но промахнулась.

Александр чуть не выронил малыша и рук. Вид у ребёнка был какой-то странный, а руки и ноги торчали по сторонам, что напоминало ему пентаграмму. Бедняга пыхтел, словно чайник на плите, и весь изгибался, так что Александр с трудом удерживал его.

Наконец он понял, как надо с ним обращаться: взял его одной рукой за правое ухо, а другой придерживал ноги и немного с ним поигрывал, не выпуская ни на минуту. Так ему удалось вынести его из дома.

«Если я не возьму младенца с собой, – подумал Александр, – они через денёк-другой его прикончат. Оставить его здесь – просто преступление!»

Последние слова он произнёс вслух, и малыш тихонько хрюкнул в знак согласия (чихать он уже перестал). Безголовый труп следовал за Александром.

– Не хрюкай, – сказал Александр. – Выражай свои мысли как-нибудь по-другому!

Малыш снова хрюкнул. Александр с тревогой взглянул ему в лицо. Оно показалось очень подозрительным: курносый нос, похожий скорее на пипку, чем на нас, а глаза маленькие, не обычные для ребёнка. В целом его вид Александру совсем не понравился.

«Может, он просто всхлипнул так», – подумал он и посмотрел ему в глаза, нет ли там слёз.

Слёз не было и в помине.

– Вот что, мой милый, – сказал Александр серьёзно, – если собираешься хрюкать как поросёнок, я с тобой возиться не буду. Так и знай!

Бедняжка снова всхлипнул (и опять немного хрюкнул еле слышно, трудно сказать!), и они продолжили свой путь в молчании.

Александр начал уже было подумывать о том, что с ним делать дальше, когда он вернётся домой, как вдруг тот опять захрюкал, да так громко, что тот перепугался. Он вгляделся ему в лицо и увидел – у малыша пошла из ушей и носа самая настоящая кровь! Александр потрогал сердце и то не билось, но малыш продолжал дышать, как и безголовый. Глупо было бы нести его дальше. Он посмотрел на безголовый труп и принял решение.