Птичка в клетке. Птичка в клетке 2. Сжигая мосты

Куй железо, пока горячо, поэтому без перехода спросил:

– Сколько у тебя было мужчин?

Она подавилась салатом, который в тот момент ела.

– Это нечестно! – пропищала Настя. – Ты не спросил: «Правда или действие?»

– Хорошо, – быстро согласился я.

– Правда или действие? – спросил, зная наперед, что она теперь выберет.

– Действие!

Она явно съезжала с темы.

«Возможно, Настенька, тебе лучше было бы выбрать первое!»

– Потанцуй со мной.

– Хорошо, и только потому, что быстро пьянею и не люблю пить в принципе. Я сейчас ощущаю дежавю. Ты прямо король танцпола.

– Поверь, я раньше не питал особой любви к танцам, алкоголю и сигаретам, но это было до встречи с тобой. Ты как-то пагубно на меня влияешь.

Играл Джо Дассен. Я взял ее за руку и повел в центр комнаты. Обнял и провел пальцами вдоль позвоночника. Настя вздрогнула и судорожно вздохнула. Ее кожа была нежна, как у младенца, хотя она, по сути, ребенком и являлась. Я почувствовал себя старым развратником. Она, как будто прочитав мои мысли, спросила:

– Сколько тебе лет?

– Тридцать восемь.

– Вот это да! – присвистнула Настя. – Да ты мне в отцы годишься! И не стыдно тебе детей совращать?

– Ты давно уже не ребенок! Ты себя в зеркале видела? За содеянное стыдно, немного, но я уже извинился! Но ты тоже не цветочек аленький! Сама знала, на что шла…

– А у меня был выбор? – спросила она, глядя в мои глаза своими бездонными голубыми морскими глубинами, затягивая в них, словно в омут.

Я не выдержал, наклонился и поцеловал ее. Секунду она не двигалась, потом робко ответила. У меня от этого крышу сорвало окончательно. Я подхватил ее под ноги и, скинув со стола весь ужин к чертям собачьим, посадил ее туда прелестной пятой точкой. Начал судорожно целовать, дико, жестко, с неистовым напором.

Откуда он только взялся?

Чувствовал себя желторотым юнцом, в голове зашумело. Казалось, позабыл, как обращаться с девушками, кусал, сжимал, делал ей больно. В какой-то момент она, задыхаясь, оттолкнула меня, слезла со стола и, грациозно опустив задравшеюся в процессе любовных утех юбку, сказала:

– Зачем весь этот цирк, Вадим Сергеевич? Хотите заполучить меня в содержанки? Обговорите расценки с моим работодателем. Мы же взрослые люди, и понимаем, что жизнь не сказка и не кино, и я не Джулия Робертс, а ты не Ричард Гир. Тебе нужна такая, как Лиля: успешная, самодостаточная женщина. А мне нужен кто-то попроще, без закидонов. До свидания, и больше без оплаты прошу меня не вызывать. Мне сестру не на что лечить. Я кувыркаюсь с тобой бесплатно, а время утекает сквозь пальцы. Чем раньше ей начнут проводить дополнительные процедуры, тем выше шансы на выздоровление.

И она, взяв со стула клатч, направилась в сторону выхода.

– Подожди, – схватил ее за запястье, рукав задрался, и свежие шрамы мгновенно начали кровить.

– Что это?

– А ты сам не видишь? – закричала она, выдергивая руку. – Отпусти меня!

Я еще сильнее схватил ее и, прижав к себе, прошипел прямо в лицо:

– Ты что, офанарела? Зачем это сделала? Ты нужна здесь…

– Кому, кому я нужна? – заорала Настя в ответ. – Я спрашиваю тебя: кому я, на хрен, нужна, а?!

Слезы полились градом из ее глаз. А я первый раз в своей жизни не знал, что ответить.

– Своей сестре, – тихо сказал, отпустив ее руку.

– Только она у меня и осталась! Но Ира даже не узнает меня! Не понимает ничего! Я одна, слышишь, одна! И это мой крест теперь по жизни и без тебя знаю! И точно не тебе меня попрекать!

И она побежала к двери.

– Настя, останься, – крикнул ей вдогонку.

Она обернулась.

– Зачем? Переспать с тобой? – брезгливо сморщила носик и окинула меня презрительным взглядом. – Хорошо! Давай деньги, я потерплю, переживу как-нибудь, глаза закрою, зубы сцеплю, чтобы не вырвало во время секса от твоей смазливой рожи. Девки-то, наверное, гурьбой вешаются? Так, что ты ко мне привязался, а?

Я опять закипал. Ну, что за женщина? Совершенно не фильтрует свою речь. За секунду смогла меня вывести из себя, и от желания пожалеть ее ни осталось и следа. За пять лет совместной жизни с Лилей мы ни разу не поругались. Не били посуду, не кричали друг на друга, и я даже представить не мог, что за несколько дней превращусь в бешеного неврастеника.

Челюсти от того, что я сжал их очень сильно, свело, а глаз задергался. А она не могла остановиться, подливала и подливала масла в огонь:

– Вадим, у тебя же с нервишками проблемы! Так и до инсульта не далеко! Тебе бы валерьяночку пить, а не виски. Ты, вообще, осилишь со мной всю ночь кувыркаться?

Все, достала.

– Пошла вон! – тихо, со звериным оскалом произнес я. Еще чуть-чуть и дойдет до рукоприкладства, а я этого точно не хотел. Она улетит в стенку от одного моего толчка. Я был опасен.

Она раскрыла еще больше свои итак огромные глаза и попятилась назад.

«Да, беги, Настенька, беги без оглядки, потому что я за себя уже не ручаюсь!»

В висках стучало, глаза наливались кровью, я знал это состояние, а она видела в первый раз, надеюсь, что и в последний. Настя, наконец, нащупала ручку двери, повернула ее и побежала в сторону лифта.

Остановившись возле него, она стала жать на все кнопки сразу, при этом постоянно оборачиваясь на меня. Я не двигался, просто смотрел на нее безумным взглядом. Она даже не могла представить, чего мне стоило это показное спокойствие, когда в душе все клокотало.

Когда Настя уехала, я уже пришел в себя. Закрыл входную дверь, подошел к бару, налил виски и выдохнул. Если бы не уроки учителя по контролированию гнева, то случилось бы непоправимое. Но даже теперь, когда я расслабился, в голове звучал ее последний монолог:

«С нервишками проблемы! Так и до инсульта недалеко! Валерьяночку пить, а не виски. Осилишь со мной всю ночь кувыркаться? Осилишь, осилишь, осилишь….?»

Схватил бутылку и швырнул в стену. Издал какой-то звериный рык и стал крушить мебель.

Вот и извинился…

Вышел на балкон, достал спрятанную пачку сигарет. Я давно не курил. С наслаждением затянулся. Выпустил дым колечками и набрал Ашота.

– О-оо, Вадим, что-то ты стал часто вспоминать обо мне. Не пойму только хорошо это или плохо.

– А сейчас узнаешь, Ашотик. Я покупаю у тебя Настю.

Секундное молчание в трубке.

– Как это покупаешь, не понял?

– А так: сегодня собираешь мне все документы на нее и на ее сестру, а также делаешь финансовый анализ: сколько потратил на содержание Ирины в больнице, сколько на саму Настю. Я оплачиваю тебе эту сумму и накидываю сверху, а ты сжигаешь при мне ее контракт, и она больше тебе не принадлежит. Усек?

– Нет, Вадим, не усек, – закудахтал Ашот.

Голосок стал лилейным. Так было всегда, когда он предчувствовал выгодную сделку.