Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью

Боится щекотки, но всё равно веселится.

Вот что значит любовь…

Весь вечер мы провели вместе. Играли, бегали от Джека, который ловил нас и пытался свалить на пол, чтобы лизнуть в нос. Не знаю, откуда взялись силы у нас обоих, но упустить шанс провести это чудесное время с семьёй мы не могли.

Теперь я, как овощ, лежу на постели в спальне Новака и поглаживаю спинку Матвея, который с трудом борется со сном. Балдеет от массажа, но размыкает глазки под смех Пуговки.

В итоге, не выдерживает. Сворачивается калачиком, повернувшись ко мне лицом и уткнувшись крохотным носиком в мою мягкую грудь. И очередная улыбка расцветает на губах за этот вечер.

Всё происходящее кажется мне сном, хотя я в реальности. Прекрасно это понимаю, но принять не могу.

В последнее время у меня была только чёрная полоса, а тут… белая, наконец-то.

Не могу нарадоваться.

– Ион! – восклицает Поля, схватив подушку и спрятавшись за ней. Обнимает её двумя руками, пытается отдышаться и лягает ножками папу.

Пока они бесятся, аккуратно встаю и беру спящего мальчика на руки. Он разлепляет глазки, тянется машинально ко мне ладошками, обхватив шею. И, прижавшись к плечу, вновь дремлет, причмокивая.

Удивительно! Уснул даже без молока! Хотя всегда капризничал, пока не дашь бутылочку с соской.

Проскользнув мимо двух монстриков с нереальной энергией, в детской укладываю Мотю в кроватку. Он немного вертится, но, услышав колыбельную, что я включаю, моментально успокаивается и засыпает.

Поглядываю на настенные часы. Поле бы тоже пора лечь… Поздно уже, начало первого. Обычно в девять она уже спит, а тут не может прекратить наслаждаться вниманием отца.

Ничего, пусть играют. Устанет и будет крепче спать.

Принимаю душ, возвращаюсь в спальню Леона. Почему мы сегодня собрались именно в ней – уже и не помню. Мужчина просто схватил детвору под мышки и унёс.

Захожу в комнату тихонько, застав наимилейшую картинку.

Новак сидит на постели, в позе лотоса. А Пуговка рядышком, между его ног, в ямке, откинувшись спиной на отца. Держит в руках его большую лапищу, прикладывает свою крохотную ладошку и сонно произносит:

– Ион, смаи, – показывает с восхищением.

– Да, ручки у тебя маленькие и нежненькие, – с любовью в голосе произносит он, улыбнувшись и крепче прижав крошку к себе.

Она улыбается, довольно качнув головой.

– А Ион поёт к ба с наи?

Мы собирались завтра к бабушке, вот она и переживает, что Новак не сможет.

– Пойду, – кивает. – Даже поедем на машинке, чтобы принцесса по жаре не гуляла, да?

– Бип-бип, – подтверждает она. Устало так, уже засыпая на ходу. Даже у этого маленького озорного ребёнка зарядка на нуле. Зевая, она тихонько спрашивает: – А Ион люит ёзовый?

Глазки уже закрываются, но она борется, лениво и заторможено моргая.

– Принцесса, давай договоримся, что с этого дня ты будешь звать меня не Ион, а папа? – вдруг говорит самую милую вещь за всё наше с ним знакомство. – У каждого ребёночка должны быть и мама, и папа, да?

Она всё ослабевает, обняв его за предплечье. Роняет голову, укладывая её на сгибе мощной руки.

– Па-па, – произносит тихо, повторяя за ним. Я понимаю, что это последнее, что скажет крошка сегодня. Засыпает сном младенца в объятиях отца, держась за его пальцы.

Ловлю на себе тёплый взгляд Леона.

– Подслушиваешь? – говорит еле слышно, боясь разбудить Пуговку.

– Извини, – продолжаю мяться на месте. – Давай я возьму её, отнесу в комнату.

– Пусть остаётся.

– Нет, – отрезаю, чуть повысив голос. Подхожу к кровати и думаю, как забрать у него малышку. – Тебе отдыхать после боя надо. Да и за всю неделю. Отоспись завтра, не вставай в пять утра для тренировок.

Еле приподнимает уголки губ. Тоже вымотался.

Встаёт, всё ещё держа дочку на руках.

– Ты права. Боюсь, что придавлю её во сне, – смотрит на сопящее чудо у себя в объятиях. – Она такая маленькая, что точно не замечу.

Протягиваю руки, чтобы забрать дочку.

– Давай.

– Я отнесу, – проходит мимо меня. – Подожди здесь. Мне нужна твоя помощь.

– Помощь? – взволнованно спрашиваю, поглядывая на красный и чуть припухший след на его щеке. Нет, он ничуть его не портит, но напоминает нам всем о том, что его неплохо сегодня приложили. Или у него рука болит?

– Потом, – отмахивается, направляется на выход из спальни.

Присаживаюсь на край кровати и, не сдерживаясь, я падаю на неё всем телом.

Глаза закрываются, но я пытаюсь уговорить себя не уснуть.

Осталось продержаться совсем немного…

Но эти мысли не помогают, и я всё же проваливаюсь в дрёму…

Леон

Укладываю принцессу на постель и укрываю одеялом. Рассматриваю её прикрытые глазки, трепыхающиеся ресницы, вижу, как она засовывает большой палец в рот. Опять дебильная улыбка застывает на моём лице.

Почему же я раньше не замечал нашего с Полей сходства?

У неё те же ямочки на щеках.

Те же глаза…

Еле видимая родинка на том же месте под лопаткой.

Идиот. Меня обвела вокруг пальца собственная жена.

И я впервые в жизни рад тому, что из меня сделали дурака.

Ещё раз, напоследок, поправляю одеяло. С трудом выхожу из комнаты, не желая этого делать. Но слабость накатывает. Я устал. Не от бокса, а от детских игр, которые, как оказалось, отнимают сил больше, чем почти получасовой бой…

Захожу в комнату и опять ловлю волну удовольствия.

Ника не удержалась. Уснула… Здесь, на кровати.

Уверен, как только разбужу её, она подпрыгнет и побежит к Поле, боясь, что дочка проснётся и испугается из-за отсутствия мамы. Но я хочу провести время с женой. Поговорить, если смогу сделать это.

Аккуратно ложусь рядом. Обвиваю тоненькую талию рукой, притягиваю её к себе. Она мычит, разлепляет глаза и утыкается ладошками в мой торс.

– М-м-м, прости, я, кажется, задремала.

– Нет, это я задержался.

Слабо улыбается, но тут же на её лице появляется беспокойство.

– Какая помощь тебе нужна? Болит что-то? – параллельно ощупывает мой торс и делает ещё хуже. Она безумно вкусно пахнет, соблазняет одним своим присутствием.