Пульт времени. Том 3

* * *

Сегодняшний вечер обещал был знаменательным. Воронцов обнаружил на длинном столе ряд бутылок крепкого алкоголя и гору еды. У макетной доски был выведен на голографическую проекцию макет города. У каждого места за столом лежали планшет с бумагами и авторучка. Все присутствующие, включая Кварта, встали при виде начальства.

— Здравствуйте, ещё раз, мои дорогие работники государственного аппарата. Я смотрю, вы усилено подготовились к совещанию, — с улыбкой на лице кивнул на батарею бутылок Алексей.

— А как ещё, Алексей, — ухмыльнулся Тимур. — Ты же год нас не видел.

Воронцов уселся на свое место, и принялся поглощать настоящую и свежую еду, а не приготовленную пищевым синтезатором. После того, как голод был утолён, он обратился к товарищам:

— Пока я был в полёте, я многое успел обдумать. Мы будем стоить социалистическое государство с оглядкой на кодекс Содружества. На орбите будет оставлен один корабль. Он станет серверной для правительственного искина.

Друзья никак не стали комментировать его речь. Поняв, что рациональных предложений и возражений пока нет, он продолжил:

— Мне всё видится это в таком ключе. Мы возьмём за основу кодекс Содружества и их систему оплаты, но внесём туда изменения. Каждый новый житель Земного Содружества бесплатно получит базовую нейросеть и ему на счёт будет зачисляться десять тысяч кредо. Помимо этого ему будет бесплатно предоставлена любая профессия с соответствующими базами данных вплоть до третьего ранга.

И вновь товарищи ответили ему тишиной, поэтому он продолжил излагать свою точку зрения:

— Каждый житель имеет право получить от государства бесплатную медицину для поддержания жизни. Все улучшения и изменения тела, включая продление жизни и омоложение уже за деньги. Так же все получат минимальное жилье по месторасположению субъекта в виде жилого блока размером два на три метра со всем самым необходимым. Таким образом, мы подстегнём желание работать и приносить сообществу пользу. Если житель, получивший жилье, не будет соблюдать законы и откажется работать по прошествии шести месяцев, то жильё возвращается государству. Всех, у кого отсутствует жильё и имеется нейросеть, мы насильно определим на тяжёлые участки, и там их научат работать и любить Содружество!

Мужчина громко хлопнул ладонью по столу, что послужило спусковым крючком для начала жарких споров. Алкоголь потёк рекой. Министры принялись обсуждать план Воронцова.

— А как мы будем устанавливать нейросети, если люди этого не хотят? — обратился к правителю Мишаня.

— Насильно. Я купил специальные мобильные медкапсулы, которые можно установить в флаер. С помощью поддержки армии мы будем устанавливать сетки всем, достигшим совершеннолетия, хотят они того или нет.

— Это бесчеловечно! — воспротивился Михаил.

— Бесчеловечно есть себе подобных и жить в антисанитарии, не зная даже чисел и букв. Пойми, Мишаня, мы дадим толчок человеку, а там он будет в праве сам решать, что ему делать. Он может продолжать жить так, как ему нравится, а может интегрироваться в Содружество и получить все блага цивилизации.

— Да никто не захочет после такого к нам присоединяться, — стоял на своём Мишаня.

— Поверь мне, после жёсткой пиар-кампании, которую мы начнём продвигать в массы, многие захотят получить все плюшки.

— Что за пиар-кампания? — нахмурился Мишаня.

— Приведу простой пример. Ты пашешь поле с помощью лошади, чтобы получить жалкие три-четыре тонны зерна с гектара. В это время твой сосед Вася с трактором на антигравитационных двигателях с помощью модифицированного, отборного зерна получает с такого же поля сорок тонн. Захочется тебе получать такой же урожай?

— Ну да, захочется, — вспомнил ежегодные посадки озимых Михаил.

— Так будет со всем. Жильё с отоплением, освещение и водой будет противопоставляться шалашу, продуваемому ветрами, на который приходится полгода заготавливать дрова. Мы будем рекламировать нашу медицину, показывать, как люди умирают от обычной простуды и к сорока становятся стариками. А для тех, кто присоединился к Содружеству, болезни не страшны, а старость отодвигается на столетие. Представь себе картину, как рядом стоят старик с кучей болезней и в латаной одежде, а рядом с ним с такого же возраста молодой здоровый парень в хороших вещах, и заявляется, что они одного возраста, но первый не вступил в Содружество, а второй вступил. И так будет со всеми вещами.

— Эм… — Кварт поднял руку. — Можно?

— Говори, — покровительственно кивнул ему Алексей.

— А как вы будете транслировать рекламу дикарям?

— Напрямую в нейросеть.

— Воу! — приподнял брови юрканец. — Нейро-спам же повсеместно запрещён.

— У нас нет, — улыбнулся ему Воронцов.

— Лёш, ты прав, — присоединился к обсуждению Тимур. — Только почему ты хочешь устанавливать нейросети насильно?

— Люди привыкли к своим условиям, им так удобно. Ты пытаешься им дать обувь, но они упорно будут ходить босиком по гвоздям, потому что так привыкли. История знает тысячи примеров подобного. Взять, к примеру, картофель, который Пётр-первый чуть ли ни насильно запихивал в людей. Мишань, любишь картошечку? — вопросительно подняв брови, Алексей посмотрел на товарища.

— Конечно! — кивнул он. — Жареную, да с салом, ещё и селедочку к ней — объеденье.

— А ты знал, что всего несколько столетий назад его привезли в Россию из Южной Америки?

— Не-а, — покачал он головой из стороны в сторону.

— Когда картофель завезли в Россию, народ встретил принудительное нововведение бунтами, — продолжил Воронцов. — Уродливые клубни вызывали у людей отвращение. Но со временем люди распробовали картофель, и он превратился в один из главных продуктов питания. Понятно?

— Ясно, — насупился Михаил, у которого больше не было аргументов. Впрочем, их и до этого особо не нашлось.

— Так же в начале двадцатого столетия и электрификация проводилась с трудом, — не останавливался Алексей. — Люди просто не хотели проводить электричество в дома. Лампочка Ильича им была не нужна. Поэтому прекращаем споры, и начинаем готовить человеческие ресурсы. Даю вам две недели на установку соответствующих баз знаний себе и выбранным вами людям с последующим изучением в медкапсулах под разгоном. А мы пока с товарищем Гайлисом займёмся подготовкой площадки для спуска кораблей с орбиты.

На этом споры закончились. Мужчины принялись праздновать возвращение Алексея и попутно вливать в коллектив нового товарища Кварта. Самогон очень понравился юрканцу, и он с усердием опустошал рюмку одну за другой под рассказы о рыбалке от Тимура.

— Прости, — прервал его Кварт, — но я не знаком с рыбалкой.

— Не знаком?

— Ага, — кивнул юрканец. — Никогда ничем подобным не занимался.

— Это как? — у изрядно подвыпившего Тимура брови поползли ввысь. — Ты никогда не был на рыбалке?

— Никогда.

— Представь себе — утренняя зорька, ты сидишь на ведре, а вокруг молочная дымка поднимается с воды. Ещё нет той изнуряющей жары, как днём, а вокруг ни единой живой души. Ты берешь снасти в руку, а другой достаешь такого жирного, красного червяка и насаживаешь его на крючок. Плюёшь на него, после чего закидываешь леску в воду.

— А зачем плевать на червяка? — замутнённым взором посмотрел Кварт на заядлого рыбака.

— Что значит, зачем? — наклонил к нему голову Тимур. — Затем! Слюна заставляет червя выделять особый экстракт и действует на него как раздражитель, заставляя его извиваться на крючке и привлекая рыбу.