Пуля для бизнес-леди

Когда машина мягко откатилась от ресторанного подъезда, Нинка небрежно проговорила:

— Точность — вежливость секретарей. Сейчас я вас представлю друг другу, здесь, кажется, не все знакомы. Настя…

— Олег Петрович, — протянул руку Насте симпатичный парень. И Нинке: — Нина, условимся, сегодня здесь нет секретарей и… вожатой…

Володя присмотрелся к Насте:

— Настенька… Черт возьми, Настенька…

— Настя! — поправила она его.

— Вы знакомы? — с ноткой ревности спросил Олег Петрович.

— Если можно считать то, что когда-то очень давно, Володя был вожатым в лагере, а я там — пионеркой. Я у него тогда многому научилась, — не удержалась от шпильки Настя.

Она уже давно решила для себя, что в сложных ситуациях лучше всего говорить правду, почему-то именно правде обычно верят с трудом.

Володя сник и уже больше не пытался напомнить о прошлом.

Вечер получился неожиданно хорошим. Настя быстро преодолела робость от того, что оказалась в таком шикарном ресторане. Она изо всех силенок пыталась заинтересовать собою Олега Петровича, мило улыбалась его шуткам, застенчиво хлопала своими длинными ресницами в ответ на соленые остроты, как говорится, «на грани». И не обращала никакого внимания на Володю, словно его и не было за столом, так, пустое место. Она мстила ему чисто по-женски идаже Нинка поглядывала на неё с удивлением.

Олег Петрович оказался интересным человеком. Он много шутил, рассказывал всякие истории из жизни разных модных в то время людей. Пугачева, вина, сколько от музыки, света, всеобщего веселья.

Володя не решался с нею общаться, да и Нинка его отвлекала, она помнила, для кого привела сюда Настю.

Ровно в двадцать три часа Олег Петрович подозвал официанта.

— Нам пора.

— Все оплачено, — почтительно сказал официант. Настя удивилась — когда успел, но проследив за взглядом Олега Петровича, заметила у входа в зал парня, одетого вполне прилично, но неброско и вообще всего какого-то неприметного. Тот сделал знак Олегу Петровичу, убедился, что «сигнал» принят, и выскользнул из проема двери.

Когда они вышли из ресторана, Настя демонстративно взяла Олега Петровича под руку и даже чуть прижалась к нему. Она сама удивлялась своей смелости и невесть откуда взявшейся раскованности. Но уж очень приятно было видеть поникшего Волод. Месть сладка, не она это придумала.

Нинка решительно приказала Володе:

— Поймай такси. Ты меня провожаешь. Надеюсь, не возражаешь? Пока, ребята, мы с Володей отчаливаем.

Они ушли вниз по улице Горького, там проще было схватить машину.

— Поедем к тебе? — не сомневаясь, что отказ не последует, предложил Олег Петрович.

— Невозможно, — почти с искренним вздохом ответила Настя. — Я живу с мамой. Да и вообще у нас маленькая квартирка.

— И ко мне нельзя. Там — жена.

Он сказал это небрежно. Так она узнала, что он женат, но не придала этому ровно никакого значения: его семейное положение не интересовало, интересовал только он.

— Значит так, — решил Олег Петрович, — сейчас отвезу тебя домой, а встретимся в пятницу вечером. Предупреди маму, что уедешь за город, на семинар или учебу какую-нибудь вожатых.

Он на ходу передумал:

— Впрочем, ничего не изобретай… Скажи, что приглашена друзьями на охоту.

— А я и в самом деле приглашена на охоту?

— Более того, охота организуется в твою честь…

— Что взять с собой?

— Да ничего особенного. Это будет цивилизованная охота. Оденься потеплее. Полушубок и валенки там найдутся, а свитер и спортивный костюм прихвати. Ну и учти, что намечается банька… Вернемся в воскресенье вечером…

Настя в пятницу в условленное время с сумкой в руке стояла у подъезда своего дома и высматривала черную «Волгу», на такой Олег Петрович приезжал в «Арагви». Мама, услышав про охоту, попыталась её отговорить, потом смирилась, натолкала в сумку всяких теплых вещей, попыталась собрать провизию.

— Там все будет, мамочка, — Настя чуть не силой отобрала у неё сумку, чмокнула в щеку, и стремглав скатилась по лестнице, опасаясь, что «последние» наставления мамы никогда не закончатся. Она беспокоилась лишь об одном — чтобы Олег Петрович не передумал или чтобы ему ничто не помешало.

Вместо «Волги» рядом с нею, у тротуара, притормозила «шестерка». Олег Петрович сидел за рулем. Он вышел из машины, бросил Настину сумку в багажник, посоветовал:

— Садись на заднее сиденье, подремлешь, дорога длинная.

— Нет! — бурно запротестовала Настя. — Я рядом с вами…

Пока ехали по Москве, молчали, в пятницу под вечер движение в городе было напряженным, требовало внимания.

И хотя «гаишники», бросив взгляд на номера, прикладывали руки к шапкам и жезлами освобождали их «шестерке» дорогу, Олег Петрович вел машину собранно, аккуратно.

— Они вас знают? — заинтересовалась Настя.

Олег Петрович объяснил внимание к себе просто:

— Они знают машину… Точнее — номера.

— А это ваша машина, личная?

— Нет, служебная. Я беру машину, когда требуется. У меня есть и своя, но с нею мороки не оберешься. А эту механики проверят, заправят — садись и рули…

Когда выехали за город, на Ярославское шоссе, Олег Петрович превратился в гида. Он очень интересно рассказывал о поселках, маленьких речках, в которых удил рыбу ещё Сабанеев.

Где-то на полпути остановились, и Олег Петрович заботливо напоил Настю крепким, горячим чаем из термоса. Все у него получалось ловко, без суеты, и Насте даже показалось, что она знакома с ним целую вечность.

Как и предполагал Олег Петрович, они приехали в охотхозяйство большого ярославского завода часам к девяти вечера. Их ждали. Вначале машину облаяли собаки, потом на крыльцо вышел мужчина в стеганке и унтах. Он поскользнулся на ступеньках и упал прямо в объятия Олега Петровича.

— Уже, Максимыч? — укоризненно проговорил Олег Петрович.

— А как же! — охотно подтвердил Максимыч. — Ваш дружок, Олег Петрович, часа два как прибыли. Вот мы с ними и…

— Понятно… Где нас разместишь?

— А в домике, помните его? У озера, и опять же банька рядом.

Настя с любопытством осматривалась. Тусклый свет от лампочек на столбах высвечивал двухэтажный деревянный дом, какие-то изгороди из жердей, хозяйственные постройки. Вокруг стоял молчаливый заснеженный лес. Собаки признали её за свою, вертелись у ног. Окна дома ярко светились, лилась музыка и слышались громкие голоса.

— Кто? — спросил Олег Петрович.

— Заводской комсомольский актив приехал на этот… семинар.