Пуля-Квант

Под потолком в углу висел большой монитор, на ко­тором разворачивалось крупное сражение. Лязгали до­спехи, сверкали сабли, грохотали выстрелы. Раздался недовольный голос Отмеля:

— Я говорил тебе, нужно наемников покупать и к противнику засылать. Они легкие, дешевые, ораву за пять минут наклепать можно… Надо разрушать комму­никации и связь в тылу. Балда! Они бы шахты и всех колхозников у прусаков захватили. А ты: «Башни стро­ить! Наука и развитие! Золота мало!»

— Ресурсы беречь надо, а наемники взбунтоваться могли, — бросил Григорович.

— Да и хрен с ними, они ж в тылу взбунтовались бы. У противника. Вот тебе ресурсы, дождались, морской десант на юге высадили. Теперь все, хана. И башням ха­на, и производству. Артиллерию сейчас подтянут и с га­лер центр города разнесут…

— Я линкор построю. Два, — парировал Григоро­вич.

— Не успеем.

— Посмотрим…

Григорович и Отмель резались в «Казаков» по сети, в мультиплеере. Хотелось досмотреть, чем кончится битва под руководством двух стратегов, но я по себе знал, что так до ночи можно провоевать. А меня дома Надя ждала. Я кашлянул и постучал в дверь. Послы­шался стук пальцев по клавиатуре, лязг и выстрелы смолкли.

— Да-да?

Потянув дверь на себя, я шагнул в палату.

— Здравствуйте.

Отмель сидел на кровати у окна, укрыв ноги одея­лом. Левая рука в фиксирующей повязке, правая засты­ла на тумбочке, под ладонью компьютерная мышка. Ря­дом башенка системного блока. Напротив на кровати сложной конструкцией, с рамой и нитями-растяжками, полулежал Григорович. Одна нога в гипсе до бедра. Бин­ты на руках скрывают плоские шины, локти оттопыре­ны. В такой позе ни на бок лечь, ни толком повернуть­ся, да и полностью не вытянешься. Пальцы зато сво­бодны — зависли над клавиатурой, лежащей на маленьком прикроватном столике.

— Привет, — сказал Отмель.

— Заходи, Кирилл, — кивнул Григорович. — Вот, врачи велят пальцы разрабатывать. И скучно тут… А От­мель за начальника штаба у нас.

— Фруктов вам привез, — показал я пакеты. — Ку­да поставить, где помыть?

— Вон раковина. — Отмель отбросил одеяло, встал.

— Как вы?

— Нормально. — Он заглянул в один пакет. — Вы­сыпай все в раковину.

В кране зашумела вода. Отмель сполоснул пару яб­лок и подошел к кровати Григоровича.

— Кусай, наука.

Ученый с хрустом надкусил сочное яблоко и с доволь­ным видом стал жевать.-

Я мыл фрукты, поглядывая на этих двоих, и думал: -ну вот, все в порядке, Сергей Константинович выздо­равливает, улыбается, румянец на щеках и яблоки с удо­вольствием ест. Отмель, правда, какой-то серьезный, наверное, все военсталы такие, положение обязывает или натура такая у него…

Отмель сел на койку.

— Ты поднос сполосни. Вон, возьми, — он указал на подоконник, — выкладывай и тащи на тумбочку.

…Когда я уселся на койку рядом с Отмелем, возник­ло неловкое молчание. Я потер колено, поправил полы халата и, взглянув на дверь, спросил:

— Что врачи говорят?

— Нормально все, — жуя второе яблоко, ответил Отмель. — Чего они скажут… Лечат. Хорошо лечат, так, Серега?

— Угу, — буркнул Григорович. — Ай! — Он зашмы­гал носом. — Почеши нос скорей! Ай, чешется…

Отмель встал, зажал ученому нос и сделал несколь­ко энергичных движений пальцами, будто соль в каст­рюлю щепоткой сыпал.

— Вот так и живем, — хмыкнул он, возвращаясь на место. — Я у него за няньку, за медсестру и за мамку. Выпишут меня скоро, что делать будешь?

— А персонал? — спросил я.

— Чего персонал, они ж постоянно у изголовья си­деть не будут. Жениться тебе, Серега, надо. Во! Глянь на лабора… на Кирилла. — Отмель хлопнул меня по плечу. — Свадьба у парня скоро, хотя молодой совсем, уже нашел себе… чтобы нос ему чесала. А у тебя, на­ука, всё пробирки да колбочки, кванты-наночастицы… Чего ржешь?

Я невольно улыбнулся, глядя на Григоровича. Тот снова ойкнул — видимо, ему было больно делать рез­кие движения.

— Я ж серьезно. Вон Светка, медсестра, сохнет по тебе, а ты…

— Юра, хватит. Хватит, не могу… Черт, из-за тебя же здесь дольше проваляюсь. Уж лучше бы тебя скорее выписали.

Отмель хмыкнул:

— Кусай, — и протянул ему яблоко. — И ты, Ки­рилл, ешь.

Я взял апельсин с подноса, стал чистить. И тут толь­ко понял: мы кого-то еще ждем.

В коридоре послышался шум. Заголосила скрипучим голосом дежурная:

— Халат! Говорю: халат где? Хрыч усатый… и ходють, ходють. Халат удювай!

Старуха взяла кого-то в оборот и вела активное на­ступление по всему фронту. Ее скрипучий голос почти полностью заглушал чьи-то слабые отнекивания и роб­кие словесные попытки избежать столкновения. Нако­нец в палату спиной скользнула коренастая фигура в по­левой форме.

— Говорят те!..

Вошедший не успел захлопнуть дверь — в щель вле­тел белый ком ткани, опутал голову с седым ежиком во­лос. Из коридора донеслось:

— Удювай, паразит! — Послышалось нарочито громкое победное шарканье дежурной.

— Дает Николавна. Ух! — Отмель щелкнул паль­цами.

— Вот мапупа, — выдохнул Лабус, стаскивая халат с головы. — Шкворчит, как псевдоплоть. Здорово всем.

— Заходи, Константин.

— Привет.

— Здравствуйте.

Лабус перекинул халат через плечо, обвел палату взглядом.

— А ничего у вас. Жить можно. Сергей, эк у тебя какая тахта… Как тут? Куда?.. — Он поднял за лямку небольшой рюкзак.

— В раковину, — сказал Отмель. — Кирилл, помо­ги ему.

Лабус пожал мне руку. Потом подошел к Григорови­чу и потеребил его за палец. Подмигнул мне, обменял­ся рукопожатием с Отмелем.

Вид у Лабуса был не очень: возле глаз залегли мор­щины, лоб и щеку рассекли глубокие борозды порезов.

Кожа только зарубцевалась, розоватая — это его, ка­жется, слепой пес на Янтаре отметил. Сейчас это был совсем другой человек, не тот, которого я видел в лаге­ре, когда он дрался с мутантами и монолитовцами. Не такой воинственный и жесткий.

— Помочь? — Я кивнул на рюкзак.

— Давай. — Лабус покрутил головой, выискивая, куда бы присесть, и опустился на кровать рядом с От­мелем.

— Какие новости, Костя? — спросил тот.

Я распаковал рюкзак, поглядывая на них. Отмель за­пахнул ноги одеялом. Лабус положил руки на колени и сказал:

— А что рассказывать… Я включил воду и стал доставать пакеты из рюкзака.

— Карп на Янтаре рулит. Вашего возвращения ждут. После того боя по приказу начальника штаба к лагерю два отряда стянули, транспортники перекинули четыре машины огневой поддержки. Территорию зачистили в радиусе пяти километров от озера…