Пуля – лучший антидот

Алексей Викторович пододвинул ближе ко рту микрофон «подснежника».

– Кто там рядом с младшим лейтенантом сидит? Поинтересуйтесь у мента, сколько до места добираться?

– Обещает за два с половиной часа нас доставить, – сообщил капитан Румянцев.

– Если будем ехать на предельной скорости? – уточнил подполковник.

– Говорит, на «Шевроле Ниве» он сам доезжал за полтора часа. А это не самая быстрая машина. Хотя за сотню всегда легко тянет...

Два с половиной часа... Куда за это время сумеет уехать капитан Валтузин? И куда он вообще едет? Но этот вопрос не сильно волновал подполковника Гризадубова. Его сейчас волновало горное селение с зараженным населением и возможность там что-то поискать. Хотя и это тоже походило на старую присказку: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что»... Но если есть эпидемия при отсутствии контакта с внешним миром, значит, эпидемию эту кто-то занес. Причем заражение сильное, если есть смертельный случай. А сильное заражение бывает при первичном получении вируса, как случилось с Валтузиным. Когда вирус передается от человека к человеку, он уже не такой убийственный...

Мысли вернулись к «краповому» капитану, который просто рвался поймать и растерзать Везирхана Дашаева, а от капитана перешли к жене Везирхана. Интересно, что ей нужно? В принципе, если она общалась с Оздемировым и тот намекнул ей, что с ее мужем, возможно, скоро будет покончено, вполне понятна реакция жены. Кали наверняка будет говорить, какой хороший и справедливый человек ее муж, будет объяснять, что он заблудший, которого нельзя убивать, но необходимо вернуть к мирной жизни. Такое уже бывало не однажды, когда жены пытались вмешаться в события. И выслушивать их не слишком интересно. Странно только, что Оздемиров клюнул на это. Но с ним она говорить не стала, хотя могла бы. А пожелала говорить непосредственно с Гризадубовым. Может, позвонить?

Алексей Викторович вытащил трубку, подумал, спутниковую убрал и достал свою. И набрал номер.

– Алло! Слушаю... – сказал низкий женский голос.

Голос у нее приятный, совершенно без акцента. И не выглядит слабым и плачущим, вымаливающим что-то для мужа.

– Моя фамилия Гризадубов. Подполковник Гризадубов из спецназа ГРУ. Зовут меня Алексей Викторович. Мне передали, что вы хотели поговорить со мной, – Алексей Викторович говорил намеренно сухо и строго.

– Да, Алексей Викторович. Я знаю, что вы охотитесь за моим мужем. И он это знает. И знает, в чем его хотят обвинить. Но он не имеет к этому никакого отношения. Более того, он сам хочет помочь вам поймать тех, кто все это устроил.

– Вот как? Очень интересно... Каким же образом Везирхан... Простите, опять забыл его отчество...

– Баматович. Везирхан Баматович.

– Да, спасибо. Так каким же образом Везирхан Баматович может помочь мне?

– Если вы согласитесь, он сам с вами поговорит. Позвонит вам. Но ему нужны гарантии...

– Какие гарантии?

– Дело в том, что к Везирхану Баматовичу однажды попадал в плен офицер спецназа ГРУ. Тоже подполковник. Они с ним две недели по горам мотались, потом мой муж этого подполковника отпустил. Но подполковник говорил ему, что ГРУ имеет возможность через свои спутники отслеживать местонахождение трубки и хозяина трубки. Это правда?

– Это правда... – неохотно признал Гризадубов.

Но признал он это только для поднятия престижа спецназа ГРУ, потому что сам хорошо знал, что такое слежение проводится лишь в экспериментальном режиме или при очень важных операциях. А постоянного контроля за трубками не проводится. Запугать бандитов возможностями ГРУ – это значит уже существенно ограничить сферу их деятельности.

– Везирхан Баматович позвонил бы вам сам, если бы вы дали гарантию, что его местонахождение не будет фиксироваться спутником. Он предлагает вам себя в союзники, потому что без него вы с делом не справитесь.

– Какую я могу дать гарантию? Я не распоряжаюсь спутниками...

– Он думает, что ваша трубка сейчас на контроле спутника. Если он позвонит вам, его трубка тоже окажется на контроле. Вы можете спросить у своих командиров? И дать потом Везирхану Баматовичу слово... Тогда он передаст вам очень важные сведения.

Думал Алексей Викторович не долго.

– Я перезвоню вам. Вы сами сказали, что я должен проконсультироваться у своего командования. Я проконсультируюсь, потом позвоню. Но я предварительно должен дать гарантию лояльности самого Везирхана Баматовича. Как фамилия того подполковника, что был у него в плену?

– Я не знаю.

– Узнать можете?

– Могу.

– Узнайте, потом позвоните мне. А я, когда буду знать фамилию, позвоню своему командованию. Сделайте это, пожалуйста, побыстрее...

Алексею Викторовичу было неприятно так обманывать легкомысленную женщину. Но там, где начинается война, уже не всегда следует полагаться на порядочность. На войне допустимы военные хитрости и засады, провокации и ловушки. Другое дело, что в данном случае противник сам шел ему навстречу, и шел без оружия, а он этим пользовался. Утешало только то, что он еще не воспользовался, и, возможно, не воспользуется...

Но факт оставался фактом. Кали по женскому непониманию технических вопросов не смогла сразу сообразить, что, поскольку трубка Гризадубова прослушивается, значит, теперь спутнику известен и ее номер. А она сейчас будет звонить мужу, и тогда станет известно его местонахождение. Цепочка замыкалась на Везирхане Баматовиче Дашаеве. Правда, подполковник Гризадубов был уверен, что, если Везирхан предложит сотрудничество, которое будет выгодно ГРУ, то сам Дашаев сможет получить какие-то гарантии неприкосновенности. Хотя бы на время операции... А дальше будет видно, и заслуги Дашаева могут быть учтены в каком-то негласном полусудебном решении.

Кали позвонила через четыре минуты:

– Алексей Викторович?

– Да, я...

– Фамилия того подполковника Прохоров. Зовут его Николаем...

– Я слышал эту историю, – мрачно сказал Гризадубов. – Только несколько в иной интерпретации. Подполковник Прохоров бежал из плена, но попал в руки другой банды и был зверски замучен...

– Его убили?

– Его убили. Я точно не помню, кто его убил, но знаю, что эта банда была впоследствии уничтожена. История гибели подполковника Прохорова стала известна после допроса оставшихся в живых бандитов. Они утверждали, что Прохоров бежал из плена...

– Он не бежал. Его отпустил Везирхан. Даже с оружием...

– Да, он был с оружием. Я помню... Но это спорный вопрос, и я не компетентен его обсуждать. Я сейчас позвоню своему командованию, потом свяжусь с вами...

– Я буду ждать... – В голосе Кали звучала откровенная надежда.

* * *

Пока Алексей Викторович выстраивал в голове разговор с полковником Мочиловым, предполагая, что этот разговор должен стать не просто докладом, а предложением о действии, боевая машина пехоты сбросила скорость, на что подполковник, даже в задумчивости, сразу обратил внимание. Но только потом стало ясно, почему. Снизу подполковнику протянули трубку майора Макарова. Такая трубка была в ОМОГ всего одна, и ее хозяина можно было сразу отличить. То есть это была не трубка мобильника, как у всех, а коммуникатор «iPhone» с сенсорным экраном.

– Вас требуют, товарищ подполковник, – через «подснежник» объяснил Макаров. – Какой-то полковник, фамилию я не разобрал... У меня машина сильно шумит. Ничего не слышу. Непонятно только, почему на мою трубку звонят...

Алексей Викторович ответил стандартной фразой:

– Подполковник Гризадубов... Слушаю...

– Добрался-таки до тебя, Алексей Викторович, – сказал полковник Мочилов. – Слушай и не перебивай. Время не терпит. Спрашивать будешь потом.

– Я только собирался вам звонить... Слушаю.