Пуля справедливости

Пока ехали, Грек развалился на заднем сиденье «Волги» и успел выспаться. А проснулся, когда машина уже остановилась, и Федор Туманов позвал его:

– Грек, вставай. Проспишь свое счастье, – шутливо сказал майор.

– Хорошенькое счастье, – заворчал Грек, протирая глаза. – Все путные люди спят. А мы, как бродячие псы. И это, по-твоему, счастье?

Сравнение было резковатым, но справедливым. Поэтому Ваняшин тоже поддержал Грека, сказав:

– Это точно. Чего в этом хорошего.

Близко к деревне подъезжать не стали. Машину оставили в лесу, чтобы деревенские не заметили. Ночью, любой шум воспринимается остро на слух.

По деревне шли тихо, так, что ни одна дворняжка не тявкнула. Света в окнах в домах ни у кого не было, да и на столбах тоже. Видно деревенские шалопаи, прихоти ради, поразбивали все фонари на столбах. Но это даже было на руку сейчас. Только возле нескольких отдельно стоящих и огороженных высоким забором, особнячков тусклым светом светился фонарь. Но оперативники скорым шагом прошли мимо него, прячась в тень раскидистых деревьев, росших по всей деревушке.

Сначала они осмотрели тот дом развалюху, про который говорил Ваняшин. Дверь оказалась на замке, но здоровяк лейтенант не посчитал нужным долго возиться с ней. Приналег могучим плечом, один раз, другой, и дверь открылась. Они вошли, прислушиваясь к окружавший их тишине.

«Гостиница», как назвал Грек развалюху, оказалась вполне пригодной для временного нахождения, а наглухо забитые окна, даже давали возможность оставаться незамеченными от глаз деревенских, если кто-то из таковых вздумает проявить любопытство. Хотя, судя по густой и не примятой траве, растущей возле дома, сюда уже давно никто не совал нос.

Жилая часть дома состояла из одной небольшой комнатенки в три окна и кухни. Но оперов больше заинтересовал чердак. Из комнаты, да еще с забитыми окнами ничего не увидишь. Другое дело чердак. Отсюда вся территория больницы как на ладони.

Ваняшин достал бинокль с приставкой, позволяющей пользоваться им в темноте. Глянул на территорию больницы. Там, похоже, все спали, потому что никакого движения не наблюдалось. Возле двух корпусов и построек хозяйственной принадлежности, над дверями горели фонари. Причем, как оказалось, больничная территория довольно неплохо освещалась. По крайней мере, пройти по ней и остаться не замеченным, было невозможно. Наверное, по этой причине, охранник дежуривший на воротах, позволил себе расслабиться и развалиться на деревянной лавке. Свет в будке он гасить не стал, и Ваняшин смог его хорошенько рассмотреть. Как оказалось, это был другой охранник, видно сменивший мордоворота. Но по телосложению он ничуть не отличался от того. Такие же огромные плечи и ручищи, в которые лучше не попадать. Сейчас эти ручищи покоились на груди здоровяка.

– Может, все-таки попробовать туда пробраться ночью? – предложил Ваняшин. Днем, на его взгляд, подходить к забору и подглядывать, было неоправданно рисково. Охранники их наверняка заметят. Но Грек посчитал, что ночью их засекут еще быстрее, о чем и сказал Ваняшину. Предлагает лейтенант всякую чушь, а тяготы испытывать, между прочим, приходится, им всем троим. Спал бы сейчас капитан Грек в своей теплой постельке. Но майор Туманов такой же сумасшедший, как и этот салага лейтенант. Если чего взбредет в дурную башку, не остановишь, не отговоришь.

– А что, это мысль. Может, и в самом деле попробовать. А ну, пойдем, глянем, – сказал майор и стал спускаться по шаткой лестнице с чердака, подсвечивая себе маленьким фонариком. Точно такие же фонари были и у Грека с Ваняшиным.

– Чтоб вас черти побрали, – заворчал капитан. С лестницы он спускался последним. Причем, решил, что сумеет сделать это на ощупь, выключил фонарь, чтобы зря не сажать батарейки и тут же крупно пожалел об этом. В темноте нога соскочила с лестницы, и с почти полутораметровой высоты, капитан грохнулся на дощатый пол, при этом громко выругавшись.

– Тише ты, – зацыкал на него Туманов. Но Грек от обиды огрызнулся.

– Да пошли вы оба… Не сидится им на месте. Ищите на жопу приключений.

– Ладно, Грек, ты можешь остаться и подождать нас тут, – посоветовал Туманов. Грек покрутил головой по сторонам. Темень такая, что хоть глаз коли.

– Нет. Я лучше уж с вами. Больно надо мне тут сидеть одному, – сказал он.

Тревожить спящего охранника на воротах они не стали. Но не устояли перед соблазном, подойти и заглянуть в окно. Пятнистая куртка спящего задралась, обнажив выпуклый живот, на котором из кобуры торчал пистолет «Макарова».

– Ни хрена себе, – удивленно прошептал Ваняшин. – Интересно, есть ли у него разрешение на ношение оружия.

Но, похоже, Туманова это сейчас не интересовало. Он махнул рукой, чтобы Грек с Ваняшиным не отставали и шли за ним.

Пройдя метров двести от ворот вдоль забора, они очутились в густом лесу. Дальше Греку идти расхотелось. Темень кругом жуткая. И даже по ту сторону забора, в этой части территории, не было фонарей на столбах.

– Чего мы дальше попремся? Хотели посмотреть, смотрите здесь. И нечего как дуракам колобродить ночью по лесу, – сказал капитан, при этом зябко ежась. Место тут оказалось низменным, и по земле стелился холодный туман, пробирая до костей.

– Как насчет того, чтобы перелезть через забор? – спросил Федор, поглядев на помощников. Но Грек с Ваняшиным эту затею не поддержали.

– Ты, Николаич, так и ищешь неприятностей. Тебе же ясно было сказано, что с той стороны вдоль забора натянуты провода. И не исключено, что они под напряжением, – сказал Грек. Но упрямого майора это не остановило. Его страшно интересовало, что находится там, по ту сторону высоченного забора. Чтобы проделать это, надо было кого-то поднять на плечах, чтобы тот смог заглянуть через забор. Выбор пал на Грека.

– Ты самый легкий из нас, – сказал Туманов. – Встанешь мне на плечи. Я тебя подниму. Глянешь, чего там.

Грек плюнул с досады.

– Мать вашу. А если меня током шандарахнет?

– Тогда мы тебе на могилку будем приносить цветы, – пошутил Ваняшин. Но самому Греку сейчас было не до шуток. Он разочарованно покачал головой.

– Дурак ты, Лешка. Разве, чего умное от тебя услышишь, – проговорил Грек, пыхтя, вскарабкался на плечи Федору, вытянул шею, заглядывая через забор.

– Хорошо тебе там стоять? – хихикнул Ваняшин, видя, как Грек пошатывается, вытягиваясь в струну. Взяться руками за верхотуру забора он боялся.

– Неплохо. Но ты лучше помалкивай, раз Николаич мне доверие оказал, постоять на его майорской спинушке, – покряхтывая, проговорил Грек.

– Слушай, ты давай не просто стой, а смотри. Говори, чего там видишь? – сказал Федор, напомнив, для чего Грек взгромоздился ему на спину.

Все трое услышали какой-то непонятный топот. Но лучше всех его услышал капитан Грек. И вытянув голову над забором, глянул туда вниз.

К тому месту, где голова Грека торчала над забором, подбежали две здоровенные кавказские овчарки и загавкали так, что, испугавшись, капитан не удержал равновесие и свалился с майорской спины, ткнувшись лицом в мох.