Пуля в Лоб

– Ставка - верняк.

– Эта мелкая спермоглотка всегда была тупорылой коровой, но хоть мы-то ее чему-то достойному научили.

Глаза Грэя чуть вылезли из орбит. И это говорят люди, которые меня дубасили за то, что я позволил себе допустить возможность инцеста с их сестрой? Поди пойми их. Но сейчас важно было другое. Его больше не награждали затрещинами за низкосортный отсос. Указательный палец пробил еще один пласт деревенского говна и добрался до предстательной железы. Рот и задница уже горели от того, что выдалось испытать.

Количество кисловатой смегмы во рту Грэя увеличивалось, мужчина старался переключить свои мысли с запахов, исходивших из промежности Халла, на что-то иное. Розы. Клюквенный ламбик. Ванильная пудра, запах материнского яблочного пирога. Но когда Грэй старался отвлечься, его анус рефлекторно в защитной реакции сжался от яростных фрикций насильника.

– Халл, а этот чувак походу дела гамачок. Он прется от этого. Мой стержень так ща сжал!
– oдобрительно воскликнул Джори.
– Никого еще так кайфово не дуплил.

– А знаешь че, Джор?
– произнёс Халл, мастурбируя основание своего члена, все еще находившегося во рту Грэя.
– И сосет он на зависть многим.

– Ща, ща, да, ща, я уже почти готов. Сожми сильнее! Еще сильнее.

Грей напрягся, сжал сфинктер, заработали какие-то мышцы в промежности, о существовании которых он раньше толком не задумывался.

Пальцы Джори впились в бедра Грэя.

– О, да! Да! Я кончаю. Кончаю прям в него. У меня член в огнемет превращается!

Грэй не мог со всей ответственностью сказать, что полностью согласен с выше озвученным сравнением. По ощущениям это скорее было больше похоже на то, что ему глубоко в задницу спринцовкой заливали горячий жидкий китайский яичный суп. Грэй чувствовал, как вязкая жидкость вспрыснулась в него и осела в кишечнике. Халл тем временем все сильнее помогал себе рукой.

– Ща, ща. Получай, городской, получай! Я ща…

У Грэя померкло в глазах, когда старший из братьев кончил ему в рот. Это было мощнейшее семяизвержение. Могучие заряды струй, низвергались в глотку, обвисая на ее стенках гигантскими макаронинами.

– Ебааать…

Раздался хлопок от выдернутого изо рта этого похожего на слоновий хобот члена. Халл взял Грэя рукой за подбородок и поднял голову жертвы вверх.

– А теперь глотай. Будь хорошим сосуночком и заглатывай все до последней капли, если не хочешь, чтобы я те глаза выдрал.

Грэю не хотелось, чтобы ему «выдрали глаза» и он «заглотил». И то, что полилось внутрь, по вкусу было похоже на горячие сопли, океан расплавленных козявок. Грэя передернуло, едва не вывернуло наизнанку, но все же удалось удержать рвотный позыв и, закрыв рот, принять в себя все.

И вот уже проглоченная масса начала свой спуск, оставляя за собой, по мере продвижения по пищеводу, странное теплое мятное послевкусие.

– Да разрази меня гром, Джори. Чувак сосет член, как опытная пятидесятилетняя блядища.

– А я говорю те, что и в жопе у него просто нереально ахрененно, - восхитился Джори.
– Никада, слышь, никада я так ахуенно никого не дуплил. Из меня с молочный пакет, наверное, вышел. Без базара!

Грэй вынул палец из ануса Халла и, наконец, освободившись, рухнул на живот. Кольца цепи заскрипели. Грэй чувствовал запах экскрементов, исходивший от пальца.

– Мы его красиво, типа, начинили, - поразмышлял Халл.
– Ну, типа, я ему желудок залил, ты - кишки.

– Ага, - поддержал Джори.
– Жаль, не зима ща. А то наша сперма б его ща, типа, согревала.

Грэй вжался в пол. Какое же счастье, что все теперь позади. Но…

Из последних сил мужчина обернулся - его итальянские брюки так и остались спущенными ниже колен. А там… То, что Грэй увидел, повергло его в полный шок. Это было кощунственно! Джори вытирал свое хозяйство его шелковой рубашкой “Ксандрини”. Словно это было какое-то обычное полотенце!

– Парень, эта рубашка за двести баксов.

– Стоит того, - ухмыльнулся Джори.
– Я никого так кайфово не дуплил, а эта пидорская городская рубаха - лучшая тряпка для члена. После чумового траха да еще и тряпка такая мягкая. Кайф!

Переведя взор наверх перед собой, Грэй увидел, как Халл засовывает свой жирнющий опорожненный член в комбинезон и встает на ноги.

– Шикарно поработал, городской. Шикарно. И раз ты так постарался, был так хорош с нами, ты заслуживаешь награду. Мы пришлем сюда Кэйри Энн, чтобы она ну, типа, позаботилась о те.

– Ну увидимся. Завх-трах, - приободрил Джори.

– Надеюсь, ужин тебе понравился, городской, - Халл ухмыльнулся, повернулся к брату и похлопал его по плечу.
– Погнали, Джор. Вниз. Пора за работу. К тачилам.

Громкие шаги. Мучители удаляются. Щелчок замка… И Грэй отрубается.

* * *

– Эй, просыпайся.

Во сне кто-то теребил его по щеке, расталкивал, Грэй открыл глаза. Это был не сон. Он опять здесь, в этом кошмарном месте!

Перед глазами показались раскачивающиеся груди, возвышающееся над ними лицо девушки.

– Подъем! Я те чуток хавки и воды притащила.

Грэй приподнялся. По крайней мере голова уже так не раскалывалась, а задница… словно онемела. Мужчина провел рукой по лицу и вздрогнул. Как же нестерпимо воняет от указательного пальца. Грэй передвинулся в сидячее положение, цепь тихонько скрипнула. Какой же дикий у него, наверно, вид, с учетом всего, что выпало пережить, голый, он мечтал, наконец, надеть рубашку и носки.

– На вот. Звиняй, че ложки нету. Придется руками хавать.

Взгляд Грэя остановился на предмете в ее руке.

Горшок.

Ну если быть конкретнее, то в руках было два горшка, садовых. Грэй выпрямился, цепь вновь заскрипела. Бессознательно, словно накрытый волной смущения, мужчина схватил майку и попытался натянуть ее как можно ниже, прикрыть ей обнаженный пах. Быть может, причиной тому издевательства и унижения, которые он испытал? Но сейчас его член сжался и выглядел, как половой орган пятилетнего ребенка. К сожалению, усилия Грэя были тщетны: в последнее время он немного набрал вес, и майка даже с усилием еле дотягивалась только до верхушки паха.

– Что в этих горшках?

– В этом?
– девушка подняла один из них и села в угол напротив мужчины. – Это для, ну ты, типа, в курсе.

– Нет, ни в каком я не курсе, - вспылил Грэй.

– Ну, типа, это для мочи, а то…

Горшок. Для дерьма. Просто великолепно! У нас здесь оказывается мужская уборная. А где, интересно, местный халдей, который на руки выдавит мыло, чтобы я мог их сполоснуть.

Впрочем, это был пустой сарказм.

Под бледными, как у привидения, ягодицами ощущалось тепло деревянного пола.