Пункт назначения 1978

Я усмехнулся и потянулся за новой порцией. Тетя Нина застукала нас на седьмом.

Юлька был обруган паразитом, мне достался почетный титул – охламон. Хомо собакус снова шмыгнул под куст и сделал вид, что лежит там испокон веков. Вон, практически уже пустил корни. Правда-правда! На меня он не глядел.

Я же от разноса был спасен появлением девчонок.

* * *

Чуть позже, когда уже позабылось наше с Юлькой преступление, отец с соседом вынесли раков. Нет, не так. Они вынесли РАКОВ! Такой здоровенный алюминиевый таз. С горкой.

На столе споро расчистили место – просто сдвинули в сторону все, что мешало. Раковую пирамиду водрузили в центр.

– Вот, – сказал дядя Толя, – угощайтесь.

Мать ошарашенно вытаращила глаза. Боюсь, такую прорву подобной экзотики она видела впервые. Ирка принюхалась и скривилась. Стало ясно, на свою порцию она не претендует. Я же судорожно сглатывал слюну и пытался вспомнить – положено мне знать, как данный деликатес едят? Или еще нет? В каком году я попробовал их впервые?

В памяти на этот счет зияла огромная черная дыра. Я с сожалением вздохнул и решил повременить. И так постоянно делаю что-то не то. Ну его. Мои раки никуда от меня не денутся. Вон их сколько.

Под руку снова подсунулась мохнатая бошка. Я чуть отодвинулся и глянул вниз. Юлька сидел рядом, смотрел на меня преданными глазами. Весь вид его говорил, что он со мной дружит. Вот честно-честно! А если я ему отсыплю раков, то вообще начнет обожать.

Я сдавленно хрюкнул. Этот хитрец точно знал, кто не сможет ему отказать. И я бы дал ему, что угодно, но кто знает, едят псы такое или нет. Навредить не хотелось. Потому решил уточнить:

– Тетя Нина, а Юльке раков можно?

Она понимающе улыбнулась.

– Опять клянчит?

Я кивнул. Соседка стала серьезной.

– Нельзя. Он от них потом… эээ… – она замялась и заменила на нейтральное, – он на них очень плохо реагирует.

Дядя Толя хохотнул и высказался куда конкретнее:

– Несварение у него от них. Как наестся, так пару дней и…

Он хмыкнул, позволяя всем додумать самостоятельно, чем пес обычно занят после дегустации. Я тоже хмыкнул и посмотрел на Юльку с сочувствием.

– Нельзя, – прошептал я ему, – у тебя от этой дряни дристунец. Лучше я тебе оладушек дам, когда все отвлекутся.

Юлька тихонько тявкнул и улегся рядом, положив лапы мне на кеды, чтобы я, не дай Бог, ненароком не забыл о своем обещании.

Мать раздала всем миски. Батя разлил по бокалам пивас. Мне налили чай, строго согласно возрасту. Дядя Толя окинул взглядом стол, укоризненно глянул на супружницу и сгонял домой за рюмками.

Очень скоро оживленная компания чокнулась, кто самогоном, кто вином, и выпила за знакомство. Один я, как форменный идиот, прихлебывал чаек. Нет, не один, в компании двух Ирок. Но, что поделать. Когда-нибудь и на моей улице просыплется грузовик с пряниками. Или, если точнее, забьет фонтан водяры. Вот тогда…

Я сглотнул и цапнул из таза рака. Самого крупного, какого мог найти. Фиг с вами, раков я могу и под чай.

За первым раком пошел второй, потом третий, потом… Шкурки заполняли миску. Предки взахлеб травили байки. Я их почти не слушал, сначала тихонько скормил псу еще оладий, потрепал лобастую голову, а после как-то незаметно ушел в свои мысли. Очнулся, когда услышал изумленное:

– Олег! Ну я же просила!

* * *

Юлька у моих ног смачно дохрустывал рачьим панцирем.

– Все, паразит, – сказал дядя Толя, глядя на пса с умилением, – сегодня ты ночуешь в гараже. Бегать с тобой всю ночь на улицу я не нанимался.

Юлька радостно гавкнул. Встал на задние лапы, схватил со стола еще одного рака и умчался в голубую даль.

– Вот же засранец, – счастливо изрек сосед, – стоит один раз не сказать нельзя…

Я улыбнулся и предложил:

– А вы сейчас скажите.

Дядя Толя махнул рукой:

– Хрен с ним, пусть лопает. Все одно уже поздно.

Он налил себе еще рюмаху и опрокинул без закуси. А я с удивлением понял, что сосед порядком набрался. Когда только успел? Мои мысли тотчас же подтвердились:

– А хочешь пивка? – милостиво предложил он мне.

Я покосился на отца, не зная, что ответить.

– Толя! – Тут же взбеленилась мать. – Ты с ума сошел? Он же совсем мальчик!

– Пусть нальет! – подал голос отец. Какой он тебе мальчик? Смотри! Настоящий мужик вырос! Пора уже взрослеть!

Мать замолчала и глянула на них с укоризной. А я отметил, что отец тоже хорош. Под шумок мне набулькали целый, стакан вручили рака. Себе плеснули еще браги, чокнулись, изрекли нетленное:

– Вздрогнули!

Я с удовольствием присоединился. И… мой организм реально вздрогнул. Пиво было крепким. А это тело пробовало его первый раз. Зато рак под него пошел, как по маслу. К концу стакана в голове приятно шумело, мысли приобрели лирическое направление. Даже Вика почти не казалась дрянью. Я бы с этой дрянью был весьма не прочь прогуляться при луне.

– После первой и второй промежуток небольшой! – Слаженным хором выдали мужики.

Я получил второй стакан, а мать надулась всерьез. Правда, на кого конкретно, никто не понял. С женщинами всегда сложно в этом плане – сплошные намеки. А настоящие мачо намеков не понимают. На третьем стакане она взорвалась и жахнула банкой об асфальт. Мужики притихли. А я решил не дразнить гусей и отодвинул нетронутое пиво в сторонку. Хорошего помаленьку.

– Олег! – Тон матери был ледяным. – Живо домой! Иринке пора спать. Тебе, – она уставилась на меня в упор, – тоже. А мне очень надо поговорить с твоим отцом!

Прозвучало это угрожающе. Правда, батя угрозы не понял. Настроение у него было счастливо-благодушное.

– Ну, Наденька…

Он улыбался от уха до уха.

– Саш, лучше молчи. – Дядя Толя уловил тон матери куда быстрее.

Ирка ткнула свою лапку мне в ладонь. Я встал, отчего-то опираясь на стол, пожелал бате удачи, и двинулся к подъезду. Хм… Ну как двинулся, скорее поплыл, выписывая в пространстве затейливые зигзаги. Ноги не держали. В голове приятно шумело. В теле образовалась неземная слабость. Из чего они только варят это пиво? С двух стаканов так развезло. То ли дело раньше…

До подъезда доковылял с трудом, благо Ирка помогла. Там выпустил ее ладонь и пошкандыбал вверх, одной рукой держась за перила, другой за стену и мысленно проклиная чертову лестницу. Уже на втором этаже вдруг понял, что забыл сходить в пристройку, но возвращаться не стал. Этот подвиг был мне не по зубам. И потом, всегда есть альтернативный вариант.

От этой мысли я гнусно хихикнул и тут же словил укоряющий Иркин взгляд. «Вся в мать!» – пронеслось в голове. «Нет, – поправил мудрый дядька из прошлой жизни, – все бабы одинаковы. Все они дочери Евы». На этой ноте мы с сестрой и зашли в квартиру. Было темно. Здесь вообще с закатом наступала несусветная темень.