Пушистое счастье

И вопросительно посмотрела на Аратею.

– Даже не знаю, стоит ли такая мелочь ответной услуги, – сомневалась женщина.

– Не люблю быть в долгу, – подтолкнула я.

– Ладно. Мне нужна информация о Норгоре.

В первый момент я растерялась. О моем коллеге и ученике профессора?

– Э-э-э… А зачем?

Аратея покраснела и замялась. У меня закралось фантастическое предположение. Да ладно, не может этого быть.

– Влюбилась она, дурында! – сдала сменщицу с потрохами Лорса.

– А вот и неправда! – воскликнула женщина, но поведение выдало ее.

– Мне кажется, он не соответствует твоему списку, – намекнула я.

– Я его немного пересмотрела, – сообщила мне тут же Аратея. – Уже не молоденькая, нужно быть менее принципиальной.

– Да ты старше Норгора, – снова вмешалась Лорса, за что получила от сменщицы гневный взгляд.

– Это не имеет значения. У нас совсем небольшая разница в возрасте.

Я молчала. Кто я такая, чтоб вмешиваться, поэтому тихо пила чай, только вот он заканчивался. Аратея с надеждой смотрела на меня.

– Норгор, он… – нерешительно начала я.

– Такой красивый, – вздохнула влюбленная.

В голове всплыл образ коллеги. Ну… Не то чтобы он страшный, но я бы не назвала и симпатичным.

– А еще у него идеальный характер.

Правду говорят, любовь зла. М-да…

– С чего бы это? – покосилась на сменщицу Лорса.

– Он молчит!

Ну, если смотреть с такой точки зрения… Правда, я же помню Норгора, когда тот говорит. Ну вот не далее, как вчера, во время учета. Или там его выражения, когда на днях его зелье взорвалось. Не все знает о любимом Аратея. И нужно ли ей все знать?

Посмотрев на женщину, я поняла, что не буду нести эти знания в массы. Нет, только не я.

– Что требуется от меня? – уточнила, покосившись на Лорсу.

– Расскажи все, что о нем знаешь. Пожалуйста, – взмолилась Аратея. – И я все-все для тебя сделаю.

У нас не было принято сводничество в лаборатории, более того, на это стоял строгий запрет, и мы уходили от всех личных вопросов о коллегах, но… Норгор, прости, ты взрослый самостоятельный мужчина. А у меня на кону жизнь маленького беззащитного розового котика.

– Хорошо, значит, слушай…

Глава 5 Ворох проблем

Идар Норвей

В моей жизни начались испытания, которые выдержит не каждый воин. Поначалу пришлось смириться с кошачьим лотком. Я даже в детстве не гадил мимо горшка, не стоит и начинать. Приспособиться к лотку было непросто, но я и не такие крепости брал.

К чему приспособиться не получилось, так это к еде. То, что незнакомка наложила мне в миску, пахло отвратительно, на вкус было еще хуже. Как это можно употреблять в пищу? Взглянув на упаковку в ведре, прочитал: крольчатина в искристом соусе. Что сказать? Кролики, определенно, не мое. Но есть хотелось все сильнее, а выход был только один. Так и не решив нравственную дилемму, я отправился к холодному шкафу, который стоял в комнате.

Когда обернусь обратно в человека, заплачу ей за продукты, и все. Это совсем не воровство. Так ведь? Мысли о том, что снова стать человеком не получится, не допускал, иначе хотелось пойти и повеситься. Буду думать о хорошем. Выход есть всегда, мне только нужно его найти.

Наловчившись и открыв лапой дверцу, я забрался внутрь шкафа, поежился от прохлады и начал принюхиваться к продуктам. Плюсом нового обличия было то, что имелся отменный нюх, острый, который много мог мне поведать об окружающем мире. Например, то, что не все продукты в этом холодном шкафу были пригодны к употреблению. Нужно дать ей как-то понять, чтобы всякую мерзость в дом не тащила.

Выбрав колбасу и мягкий сыр, я скинул те на пол и, спрыгнув сам, закрыл лапой шкаф. Нужно быть осторожным, неясно, как у нас с деньгами. Вдруг незнакомка мало зарабатывает. Пропадет провиант, настанут тяжелые дни. В этом теле есть хотелось почти постоянно.

Я практически дожевал палку, когда открылась дверь и появилась хозяйка комнаты. Инстинкты были сильнее меня, и я метнулся с колбасой под кровать. Дожевывал уже там.

– Эй! – послышался возмущенный вопль и под кровать заглянуло недовольное лицо. – Я же положила тебе поесть. Что не так?

Сама она пробовала есть то, что положила? А то себе колбасу, а мне – вонючего кролика.

– Плохая еда?

Я зашипел.

– Вот привереда. Тебе станет нехорошо от человеческих продуктов. Котам нельзя так питаться.

Колбасу стал жевать быстрее. Вдруг вытащит и отберет? Я мужчина и на женщин руку… тьфу, лапу не поднимаю. Незнакомка тоже поняла, что колбасу уже не спасти, даже если заставить меня срыгнуть съеденное, и махнула рукой. Вместо этого скинула мантию и направилась в ванную.

Выползя из-под кровати, я заинтересованно подался к двери, с интересом наблюдая. Пускает воду для омовения. Хм-м… Поел хорошо, теперь меня ожидает занимательное зрелище. Может, не так уж и плохо побыть в кошачьей шкуре? Временно!

Задрав хвост, я сноровисто прошмыгнул в ванную, прежде чем дверь захлопнулась.

* * *

Милана Родкер

Едва я расслабилась в горячей воде, трудности прошедшего дня отошли на задний план. Хорошо-о-о-о…

Посмотрев на розового пушистика, который сидел на бортике ванны и пристально смотрел на меня, я улыбнулась. Какой же он милый. Не мигая оглядывая мое тело, кот даже не заметил, что его хвост свесился в ванну и уже наполовину в воде. Кошки же вроде не любят купаться. А мой особенный!

Подумав, я добавила немного магии. Зелье зашипело, создавая в воде белую пену. В комнате поплыл запах лаванды, и, прикрыв глаза, я откинулась на бортик ванны. Теплая вода обволакивала тело, смывая усталость и напряжение. Аромат лаванды смешивался с легким запахом трав, создавая умиротворяющую атмосферу. Я чувствовала, как каждая клеточка моего тела наполняется спокойствием.

Главную проблему по спасению кота я решила, может, временно, но, если повезет, то окончательно. Нужно выбраться из академии и развесить в городе объявление, что пропало животное. Вдруг кто-то откликнется. Ну, не могли же люди выбросить такое милое розовое чудо? Я хотела на это надеяться и завтра займусь поиском хозяев.

Покосившись на розового пушистика, я заметила, что тот сосредоточенно пинает лапой пену. Уши торчком, моська нахмурена, на мордочке – упорство и воля к победе. Умилительная картина! Но вот кот чихнул, мотнул головой и, будто бы недовольный собой и своим поведением, независимо встал и с мокрым хвостом прошествовал по бортику ванны до моей головы. Сев там, он снова уставился на мое тело.