Пушистый гость

— Еще рано! — крикнула Лида. — Угощенье не готово. Нельзя еще в дом входить.

— Да я же его в дом не веду, — сказала Мая. — Но ведь гости никогда не стоят на крыше, — вот я его и сняла.

Тут обе девочки принялись перетирать чайный сервиз. Чашечки были чуть побольше наперстка, а блюдца — с большую пуговицу.

Лида подняла Фиалку с дивана, и та сразу же открыла свои синие стеклянные глаза. Лида причесала куклу, заплела ей косички, одела в новое розовое платье и снова посадила на диван.

В это время из кухни пришли Алик и Вера Сергеевна. Алик принес пирог и ватрушку, а Вера Сергеевна — чай в настоящем фарфоровом чайнике.

Лида разрезала ватрушку и стала разливать чай.

Но вот к домику начали подходить гости.

— Тук-тук, — сказала Мая, подводя гостя к дверям.

— Трик-трак, — ответила Лида.

— Тук-тук.

— Трик-трак.

Первой пришла Красная Шапочка и принесла в подарок Фиалке корзинку, а в корзинке — красные, как ягоды, конфеты.

За ней пришел Петрушка и принес пуговицу. Другого подарка у него не нашлось.

Пришел плюшевый Мишка и принес целую кучу серебряных бумажек.

Пришли еще две резиновые куклы и принесли катушку без ниток.

А потом, громко топая сапогами, к домику подошел пожарный. Алик догнал его и сказал:

— Мая, отдай мне пожарного, я сам его приведу.

— Веди.

Алик почистил рукавом каску пожарного и постучал в дверь.

— Откройте скорее! Дайте пожарному чаю.

Дверь открылась.

Алик посадил пожарного на диван рядом с Фиалкой Еремеевой, а Мая дала ему пирога.

Потом Алик привел милиционера.

— Накормите его, — сказал Алик. — Он сегодня стоял на посту и очень устал.

На посту, на посту На Калинкином мосту, —

пропела Мая и посадила милиционера в кресло.

После чая Вера Сергеевна взяла в руки Петрушку, Лида — Мишку, Мая — Красную Шапочку, Алик — пожарного и милиционера, и куклы пошли плясать.

Лучше всех плясал Петрушка. Он и головой кивал, и в ладоши хлопал, и ногами болтал. Кисточка на его колпаке так и прыгала.

Вера Сергеевна пела такую песенку:

Ну, Петрушка, отвечай: Где вы, гости, пили чай? Чай мы пили за столом. С чем вы пили? С пирогом. Съели по ватрушке, Выпили по кружке, А потом пустились в пляс. Ах, как весело у нас!

И правда, всем было очень весело.

Наконец Вера Сергеевна посадила Петрушку и сказала:

— Куклы очень устали. Уложите их, и будем ужинать.

Алик и Вера Сергеевна ушли. Лида и Мая поставили пожарного снова на крышу, милиционера около дома, маленьких резиновых кукол уложили в кроватки и пропели им на прощанье песню:

Баю-баю, спать пора, Спите, куклы, до утра. Тише, куклы, тише, тише. Ты, пожарный, стой на крыше. Дверь закроем и окно — Станет в домике темно.

Все куклы уснули. Только Фиалка, Петрушка и Красная Шапочка остались сидеть на диване.

— Им еще рано спать, они большие, — сказала Лида.

И девочки ушли ужинать. Но как только они ушли, возле дверей кукольного домика появился еще один гость, которого никто не звал и никто не ждал.

Приключение в кукольном доме

Гость был в белой шубе.

Глаза у него были красные.

Уши длинные.

Белые усы топорщились. На лбу росли длинные белые волосы, острые, как иголки.

Гость стоял возле самого дома и двигал носом. Фиалка смотрела на него широко открытыми стеклянными глазами.

Красная Шапочка тоже смотрела и, верно, думала, что это волк.

Если бы только Фиалка и Красная Шапочка умели кричать, они закричали бы изо всех сил:

— Девочки! Девочки! К нам страшный зверь пришел! Спасите нас! Спасите! Спасите!

Но Фиалка и Красная Шапочка не могли закричать, не могли позвать на помощь Лиду и Маю. Ведь они были только куклы.

Пожарный молча таращил на зверя свои блестящие, как пуговицы, глаза. Жалко, что он не мог соскочить с крыши и замахнуться на зверя топориком.

И даже милиционер ничего не мог сделать. Револьвер у него был не настоящий, и свисток не настоящий, да и сам он был игрушечный.

А зверь-то был живой!

Он подбирался к кукольному домику все ближе и ближе. И вдруг прыгнул прямо во второй этаж — на стол, где стояли чашки.

Ножки стола подломились. Стол рухнул на пол вместе с посудой. Фарфоровые блюдца и чашки со звоном разлетелись в разные стороны и разбились вдребезги. Упал со стола цветок в глиняном горшочке. Фиалка Еремеева слетела с дивана и шлепнулась на пол. В голове у нее что-то щелкнуло, и синие стеклянные глаза ее закрылись навсегда.

Но белому зверю не было до нее дела.

Осколками посуды зверь порезал себе лапу. Он лизнул лапу и, поджав ее, начал подбирать с пола крошки пирога. А потом увидел цветок и принялся его щипать.

Вдруг он заметил Петрушку. Петрушка сидел на диване, ни жив ни мертв от страха. Зверь посмотрел на него одним глазом и — раз! — схватил Петрушку за нос — того самого Петрушку, который только что так весело отплясывал на Фиалкином рождении.

Зверь вертел головой, и Петрушка тоже вертел головой. Ему, наверно, было очень больно. Но Петрушка только трещал. Плакать он не умел.

Домик ходил ходуном, окна и двери тряслись, стены дрожали. Пожарный на крыше качнулся раз-другой и полетел вниз кувырком. Каска со звоном покатилась по полу. Зверь схватил ее ртом, потом подбросил и принялся грызть ремешок.

И вдруг уши у зверя поднялись. Он насторожился. Из другой комнаты послышались быстрые, частые шаги…

Белый зверь схватил каску за ремешок, оттолкнулся задними ногами от пола и пустился наутек. В три прыжка перелетел он через всю комнату и шмыгнул в приоткрытую дверь.