Пушкин и его современники
Шрифт:
* Сочинения Карамзина, т. 3. СПб., 1848, стр. 604; "О русской грамматике француза Модрю" (по поводу замечаний Модрю о сложных русских именах). Пушкин еще раз подчеркивает этот стилистический прием в своей "Оде": "быстропарный".
Выражение Кюхельбекера было сразу подхвачено критикой. Так, в "Благонамеренном" (1825, № 12, стр. 440-441), в статье "Дело от безделья или краткие замечания на современные журналы" о послании "К Грибоедову" писалось между прочим: автор "говорит, что Г. Грибоедов возлетит над песнями толпы, что рукой судьбы даны ему душа живая, пламень чувства, веселье светлое, тихая любовь высокого искусства и резво-скачущая кровь! Не останавливаясь на резко-скачущей крови, заметим только, что следовало бы объяснить,
Во второй строфе Пушкин хотя и не называет в примечании пародируемого автора, зато дает совершенно явный намек на стихотворение Рылеева "На смерть Байрона":
Но новый лавр тебя ждет там, Где от крови земля промокла: Перикла лавр, лавр Фемистокла! Лети туда, Хвостов наш! сам.Ср. аналогичное место в стихотворении Рылеева:
Давно от слез и крови взмокла Эллада средь святой борьбы; Какою ж вновь бедой судьбы Грозят отчизне Фемистокла?Пушкин комически подчеркнул рифму Рылеева, изменив ее из опоясывающей на парную; ближе стоящие слова теснее связаны друг с другом, и поэтому сильнее эффект комической неожиданности; кроме того, Пушкин пародически инструментовал второй рифмующий стих трудно произносимым сочетанием согласных:
Перикла лавр, лавр Фемистокла.Надо отметить, что эту рифму, окруженную сходным текстом, Рылеев употребил уже раз в стихотворении "А. П. Ермолову" (1821):
Наперсник Марса и Паллады, Надежда сограждан, России верный сын, Ермолов! поспеши спасать сынов Эллады, Ты, гений северных дружин! ...Уже в отечестве потомков Фемистокла Повсюду подняты свободы знамена; Геройской кровью уж земля намокла И трупами врагов удобрена! Проснулися вздремавшие перуны, Отвсюду храбрые текут! Теки ж, теки и ты, о витязь юный: Тебя герои там, тебя победы ждут! *Пушкин употреблял богатые, неожиданные рифмы (в особенности на имена собственные) обычное комическою целью, ** и употребление богатой рифмы, подобной пародированной, где со словом "Фемистокла" рифмует прозаическое "намокла" и "взмокла", было для него приемом, явно вызывавшем на пародию. ***
Рылеев, собственно, первый подал Пушкину мысль о Revue des Bйvues. В начале января 1823 г. Пушкин писал брату: "Должно бы издавать у нас журнал Revue des Bйvues; мы поместили бы там выписки из критик Воейкова, полудневную денницу Рылеева, его же герб российский на вратах Византийских (во время Олега герба русского не было...) и т. д. **** Немного ранее он пишет о том же, связывая имя Рылеева с именем Хвостова: "Милый мой, у вас пишут, что луч денницы проникал в полдень в темницу Хмельницкого. Это не Хвостов написал - вот что меня огорчило". *****
* Таким образом здесь сходна не только рифма, но и последние строки:
Но новый лавр тебя ждет там... Лети туда, Хвостов наш сам.** Ср. "Гарольдом - со льдом" и замечание его по поводу рифмы "Херасков - ласков".
*** Установка пародирования Рылеева в "Оде" могла бы
дать точные указания на дату "Оды", но принадлежит ли Рылееву дата 1825, которой снабжено стихотворение Рылеева в "Альбоме северных муз" за 1828 г., неизвестно (См. "Вестник Европы", 1888, ноябрь-декабрь, стр. 592. В. Якушкин. Из истории литературы 20-х годов).**** Переписка, т. I, стр. 63.
***** Переписка, т. I стр. 52; письмо к Л. С. Пушкину от 4 сентября 1822 г.; в том же письме Пушкин пишет о стихах Кюхельбекера "Грибоедову". Стихи Рылеева, о которых говорит Пушкин, - начало думы "Богдан Хмельницкий":
Средь мрачной и сырой темницы, Куда лишь в полдень проникал, 171 Скользя по сводам, луч денницы."Русский инвалид", 1822, № 54.
Для Пушкина было неприемлемо неточное употребление в разных значениях слов с одной основой; здесь сказывается требование рационального отношения к "узуальному" значению слов, бывшее одной из основ поэтики карамзинистов. Вероятно, эти стихи пародировал Пушкин в стихах Ленского:
Блеснет заутра луч денницы И заиграет яркий день.Смерть Байрона, в которой и Пушкин видел "высокий предмет для поэзии", была прежде всего благодарным поводом для воскрешения оды, который архаисты и использовали. Таким образом, "Ода графу Хвостову" явилась полемическим ответом воскресителям оды, причем пародия на старинных одописцев явилась лишь рамкою для полемической пародии на современного воскресителя старой оды Кюхельбекера и на защитника новой оды Рылеева. "Ода" в малом виде осуществляла проект Пушкина о Revue des Bйvues.
В том же году Пушкин дает доказательства того, что и противоположное течение могло находить у него убедительные стиховые формулы; в "19 октября 1825 года" Кюхельбекеру посвящена, между прочим, следующая строфа:
Служенье муз не терпит суеты; Прекрасное должно быть величаво; Но юность нам советует лукаво, И шумные нас радуют мечты... Опомнимся - но поздно! и уныло Глядим назад, следов не видя там. Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было, Мой брат родной по музе, по судьбам? ** Кстати, знаменитые стихи:
Поговорим о бурных днях Кавказа, О Шиллере, о славе, о любви– полны домашней семантики: "бурные дни Кавказа" кончились дуэлью Кюхельбекера с Похвисневым. "Шиллер" вовсе не каноничен в тройке со "славой и любовью": Кюхельбекер яростно нападал на драматургию "риторического и незрелого" Шиллера. Оба, и Пушкин и Кюхельбекер, изучали Шиллера в то время, работая - один над "Борисом Годуновым", другой - над "Аргивянами".
Но практический выход, предложенный Кюхельбекером, Пушкина не удовлетворял. В заметке "О вдохновении и восторге" Пушкин пишет: "Ода стоит на низших ступенях... Ода исключает постоянный труд, без коего нет истинно великого... Трагедия, поэма, сатира - все более ее требуют творчества (fantaisie), воображения - гениального знания природы". [172] Таким образом, смерть элегий и посланий была для Пушкина показателем того, что лирика должна уступить на время первенство другим литературным формам: трагедии, комедии, сатире; приближалась пора "Бориса Годунова". Узкий же путь, указанный Кюхельбекером, был для Пушкина неприемлем. Такой же ответ дал Пушкин позже в четвертой главе "Онегина":