Пушкин. Тютчев: Опыт имманентных рассмотрений

4. Какие строки Тютчева первыми приходят на ум при упоминании имени поэта?

На протяжении многих лет при мысли о Тютчеве часто всплывала и всплывает вторая строфа из стихотворения двадцатилетнего поэта «Слезы» (1823):

Люблю смотреть, когда созданьеКак бы погружено в весне,И мир заснул в благоуханьеИ улыбается во сне!..

(I, 47)

Это самая ранняя, сугубо тютчевская нота, которую все знают повторенной в «Весенней грозе»: «Люблю – когда – как бы». И эти формульные мотивы погруженности, весны, сна, благоуханья! Кстати, первая публикация в «Северной лире на 1827 год» содержала «созданья» и «погружены», что и было восстановлено в издании «Библиотеки поэта» (1987). Как кажется, однако, длительная привычка текста к самому себе тоже кое-что значит и даже выглядит более «тютчевской».

5. Насколько русская поэзия, на ваш взгляд, смогла вобрать в себя опыт Тютчева, поэта и мыслителя?

На Тютчева откликались лучшие русские писатели и поэты уже в XIX веке, но вобрать в себя его опыт как поэта и мыслителя русская поэзия смогла лишь в XX столетии. Опыт этот по разным причинам неочевиден, но мимо него не прошли Блок и Ахматова, весьма заметно – Мандельштам и Ходасевич, но и не только они. О влиянии Тютчева на Ходасевича говорила в докладе, полном тонких наблюдений, Ирэна Ронен (Чикаго – 2003). Прибавим здесь совершенно тютчевское начало «Ласточек»: «Имей глаза – сквозь день увидишь ночь…». Андрей Белый отмечал у Ходасевича инерцию тютчевского четырехстопного хорея. Мне всегда слышались отголоски монументальной стилистики Тютчева у позднего Заболоцкого. Ахматова настойчиво напоминала о тютчевских фрагментах, открывая стихотворения начальным «И» (64 случая!). Тютчев воздействовал на собирание Петербургского текста. Его космические интуиции по-разному отозвались у Блока, Маяковского, того же Заболоцкого. Переживание Тютчевым пространства и времени с их катастрофической ненадежностью коснулось многих. Историософские утопии Тютчева, как бы к ним ни относиться, полны живых идей.

6. Каким рисовался бы вам облик поэта, если бы вы не знали его портретов, а только читали стихи?

Если исторгнуть из себя все сохранившиеся изображения Тютчева, например его позднюю фотографию в цилиндре, с открытым зонтиком на плече, закутанного большим пледом, – что-то в сторону «человека в футляре», – и собирать портрет из его стихов, то сделать это будет особенно трудно. Пушкина легче поймать в его полированных строчках: «А я, повеса вечно праздный, / Потомок негров безобразный» и т. п. У Тютчева такого не найдешь. По его стихам особенно хорошо видно, что автор и человек находятся в разных сегментах сущего. К тому же Тютчев, слишком остро переживающий личностное присутствие в мире, в своей экзистенциальной поэзии часто пытается устранить отъединенное «я», бежит от себя. В своем главном – он гений русской безличности. Не воссоздавать же облик поэта из таких, скажем, стихов: «И старческой любви позорней / Сварливый старческий задор»! В самом лучшем смысле портретом Тютчева будет «Черный квадрат» Малевича.

7. Можете ли вы сказать, что поэзия Тютчева современна или она вся в прошлом?

Поэзия Тютчева не была современной даже в его современную эпоху, и это многое объясняет. Она не современна и в нашу, но ее вовсе не занесло забвеньем. Принадлежащая к лирике высочайшего ранга, поэзия Тютчева уже развернута в особом ортогональном времени, которое пересекает исторический вектор в условной точке настоящего от мгновения к вечности и обратно. Нечто подобное описано в астрофизике Стивеном Хокингом как «мнимое время», в религиозной философии Джорджо Агамбеном как «мистериальное время»; можно говорить о «вечном времени» стиха, а поэзия Тютчева схвачена «лирическим временем», в котором, собственно, располагается Лирика как таковая. Это обстоятельство оставляет предложенный вопрос в рамках социо-эмпирической культуры, и для ответа на него нужны другие мыслительные ходы.

8. Читаете ли вы любовные стихи Тютчева в период влюбленностей?

Для человека, почти всю длинную жизнь прожившего «с Тютчевым», совершенно естественно, что тютчевские любовные стихи сопровождали времена влюбленностей. Из них особенно близки стихотворения конца 1830-х годов: «Люблю глаза твои, мой друг…», «1 декабря 1837», «Итальянская villa», из более поздних – «На Неве», «Близнецы». Любовные стихи Тютчева освещены его судьбой, и мне всегда хотелось, кроме поэтического завораживания, в эту судьбу заглянуть.

Предметы любви менялись в жизни Тютчева, но никогда не исчезали из нее навсегда, а оставались в его судьбе, подобно мотивам страстного и стройного стихотворения. Они чередовались в нем светлыми и сумеречными полями, и когда мотив удалялся из светлого поля, на его место всплывал мотив из сумрака, который затем заполнялся новым мотивом. Любовь и смерть не различается в этом стихотворении-судьбе, в нем «мелодией одной звучат печаль и радость» (Блок). Таково пространство любви Тютчева.

9. Почему символисты, а вслед за ними и авангардисты так пристально всматривались в Тютчева? Значимое перечисление у Маяковского: «Анненский, Тютчев, Фет».

Время поэзии Тютчева пришло вместе с началом XX века. Разломы исторических и культурных парадигм становились все очевиднее и глубже. Это началось столетием раньше, еще в эпоху романтизма, когда, может быть, еще не ясно различимые, обозначились очертания нового Эона в судьбе человечества. Все это почувствовали поэты и писатели XX века, символисты, авангардисты и все остальные. В Тютчева они пристально всматривались потому, что в его мощной лирической концентрации услышали пролог или увертюру, где были свернуты, сгущены и предсказаны грандиозные катаклизмы и гекатомбы XX века.

Указатель имен

Аверинцев С. С. 269, 277

Агамбен Дж. 403

Айхенвальд Ю. И. 351

Аксаков И. С. 69

Алексеев М. П. 250, 258

Альтман М. С. 244, 263

Анненков П. В. 218

Анненский И. Ф. 404

Арденс Н. Н. 219

Аристотель 251

Арнхейм Р. 286

Ахматова А. А. 12, 22, 69, 93, 116–118, 191, 194, 200, 222, 223, 225, 226, 232, 241, 402

Баевский В. С. 51, 73, 140, 145, 193, 355, 366

Байрон Дж. Н. Г. 23, 58, 61, 89, 110, 117, 220

Баратынский Е. А. 69, 246, 278, 311

Барт Р. (Barthes R.) 75

Баршт К. А. 11

Батюшков К. Н. 107, 127, 318

Бахтин М. М. 56, 62, 71, 156

Бейли Дж. 62, 64, 65

Белецкий А. И. 284, 285

Белинский В. Г. 27, 41, 42, 45, 56, 71, 126, 138, 140, 217, 220, 243, 246, 256, 293

Белый А. 69, 75, 127, 394, 402

Беляк Н. В. 257

Бёме Я. 307

Бенкендорф А. Х. 223

Бент М. И. 157, 164

Берковский Н. Я. 375

Бестужев-Марлинский А. А. 107, 160, 237, 245

Биншток Л. М. 339

Битов А. Г. 366

Бицилли П. М. 296

Благой Д. Д. 18, 58, 106, 218–220, 222, 231, 236, 243, 244, 268, 271, 375

Блок А. А. 8, 69, 367, 401, 402, 404

Блудов Д. Н. 307

Бомарше П. О. К. де 265, 266, 268, 274

Бонди С. М. 21, 193, 229, 244, 245, 250, 258, 260

Бороздин А. К. 218

Боцяновский В. Ф. 154

Бочаров С. Г. 13, 17, 26, 36, 56, 60–64, 73, 75, 79, 83, 86, 121, 152, 156, 175, 192, 193, 196–198, 213

Бриггс А. 62, 73

Бродский Н. Л. 110, 154, 193

Бройтман С. Н. 285

Брюсов В. Я. 351

Буало Н. 110

Булгаков С. Н. 258, 259, 280

Бурсов Б. И. 57

Бухштаб Б. Я. 263, 352

Вайль П. 54, 139

Вацуро В. Э.27,271,273

Венгеров С. А. 218

Веневитинов Д. В. 377

Вергилий 302

Вересаев В. В. 219

Виноградов В. В. 51, 62, 79, 86, 139

Винокур Г. О. 26, 59, 60, 63, 155

Винокуров Е. М. 255