Пусть идет снег

— Конечно, — сказала я.

Садясь, он склонил голову, но я заметила, что он косится на еду в моей коробке. Что-то подсказывало мне, что он намного голоднее меня.

— Угощайся, — сказала я. — Я как раз успела купить последнее, что у них осталось. Я не голодна. Пиццу я вообще не тронула.

Он противился, но я все же подтолкнула ее ему.

— Я понимаю, что она похожа на картонку, — добавила я. — Но больше у них ничего не было. Правда. Возьми.

Он улыбнулся уголком рта.

— Меня зовут Джеб, — сказал он.

— А меня — Джули, — ответила я.

Мне вовсе не хотелось отвечать на надоевшие вопросы.

«Джубили? Тебя зовут Джубили? Скажи, а чем вы пользуетесь — минеральным маслом или каким-нибудь ореховым? А шест после выступлений кто-нибудь протирает?»

Вспомните, что я вам объясняла в начале истории. Чаще всего меня зовут Джули. Ной звал меня Ли.

— Куда едешь? — спросил он.

У меня не было никакого прикрытия, никакой истории, которая объяснила бы, почему я здесь и что с моими родителями. А правда была все же слишком ужасна, чтобы открывать ее незнакомцу.

— К бабушке с дедушкой, — сказала я. — В последний момент поменяла планы.

— А где они живут? — спросил он, глядя на клубящийся снег, который бился в окно. Сказать, где кончалось небо и где начиналась земля, было невозможно.

Облако снега обрушилось прямо на нас.

— Во Флориде, — сказала я.

— Далеко. А я еду в Грейстаун, это следующая остановка.

Я кивнула. Про Грейстаун я слышала, но не знала, где точно он находится. Где-то на этой длинной, заснеженной дороге в неизвестность. Я снова предложила ему поесть, но он мотнул головой.

— Не нужно, — сказал он. — Но спасибо за пиццу. Я жутко проголодался. Неподходящий мы денек для путешествий выбрали. Хотя выбора у нас, в общем-то, не было. Иногда приходится делать то, в чем не уверен…

— И к кому же ты едешь? — спросила я.

Он снова опустил глаза и сложил вдвое тарелочку из-под пиццы:

— К своей девушке. Ну, вроде как девушке. Я хотел ей позвонить, но сигнала нет.

— У меня есть, — сказала я, вытащив свой телефон. — Возьми, я еще лимит не израсходовала.

Джеб взял телефон и широко улыбнулся. Когда он встал, я заметила, какой он высокий и широкоплечий. Если бы я не хранила верность Ною, то точно бы влюбилась. Он отошел примерно на метр в сторону и набрал номер у меня на глазах, но потом захлопнул телефон.

— Не берет, — сказал он, сел и вернул мне телефон.

— Значит, она тебе «вроде как девушка»? Ты сам еще не определился, встречаетесь вы или нет?

Я хорошо помню то время, когда мы с Ноем только начали встречаться и я еще сомневалась, могу ли я считаться его девушкой. Это было такое приятное волнение.

— Она мне изменила, — коротко ответил он.

Ой. Я все неправильно поняла. Совсем неправильно. И мне стало так жалко его, что кольнуло в груди.

— Она не виновата, — сказал он чуть позже. — Ну, то есть я тоже виноват. Я…

Я так и не расслышала, что случилось, потому что дверь в вагон открылась и заскрипела, совсем как Бикер — ужасный какаду, который жил в нашей школе, когда я училась в четвертом классе. Джереми Рич научил Бикера кричать слово «жопа». Бикер делал это с удовольствием, у него хорошо получалось. Так хорошо, что попугая было слышно через весь коридор в женском туалете. В конце концов Бикера переселили в учительскую, где, как я поняла, можно сколько угодно распушать перья и орать «жопа».

Но это был не Бикер. Это были четырнадцать девчонок-черлидерш в одинаковых обтягивающих трико с названием их группы на попе. (Наверное, в каком-то смысле это роднило их с Бикером.) На спине модной флисовой курточки у каждой было написано ее имя. Столпившись около бара, они вопили изо всех сил. Я очень, очень надеялась, что они не станут хором повторять «Божечки!», но Бог моих молитв не услышал — наверное, потому что слушал их.

— Здесь совсем нет белковой пищи, — сказала одна.

— Говорила я тебе, Мэдисон, надо было есть салат латук, пока была возможность, — откликнулась другая.

— Я думала, у них хоть куриная грудка будет!

К своему ужасу, я заметила, что обеих беседовавших девушек звали Мэдисон. Хуже того, троих из них звали Эмбер. Я чувствовала себя жертвой какого-то эксперимента по клонированию.

Некоторые из них обернулись. То есть повернулись к нам. Ко мне с Джебом. Ну ладно, на самом деле — к Джебу.

— Ох, жеесть! — сказала одна из Эмбер. — Худшая поездка в жизни! Ты снег видел?

А она смышленая, эта Эмбер. Что она заметит в следующий раз? Поезд? Луну? Смехотворные причуды человеческой судьбы? Собственную голову?

Ничего этого вслух я не сказала, потому что в мои планы не входила смерть от руки черлидерши. Эмбер все равно обращалась не ко мне. Она даже не знала, что я стою рядом. Она смотрела на Джеба. Было почти заметно, как ее механические зрачки берут его под прицел.

— Да, снег будь здоров, — вежливо ответил он.

— Мы едем во Флориду? — сказала Эмбер почему-то вопросительным тоном.

— Ну да, там, наверное, получше, — кивнул он.

— Ага, если доедем? У нас региональный чемпионат по черлидингу? Это плохо, потому что праздники ведь? Но мы Рождество заранее отпраздновали? Вчера?

Только теперь я заметила, что у каждой из них было что-то новенькое. Блестящие телефоны, нарядные браслеты и ожерелья, с которыми они играли, свежие маникюры, iPod'ы, которых я никогда раньше не видела.

Эмбер Первая села рядом с нами — на самый краешек кресла, сдвинув колени и вывернув пятки. Поза девушки, привыкшей считаться самой очаровательной среди присутствующих.

— Это Джули, — сказал Джеб, представляя меня нашей новой подруге. Эмбер сказала, что ее зовут Эмбер, и принялась перечислять остальных Эмбер и Мэдисон. Конечно, кого-то из них звали по-другому, но для меня они все были Эмбер и Мэдисон. Мне казалось, что это недалеко от истины. В любом случае, оставался шанс, что я права.

Эмбер затараторила о чемпионате. У нее удивительным образом получалось одновременно разговаривать со мной и игнорировать меня. Кроме того, она мысленным сообщением повелела мне встать и уступить место ее соплеменницам. Но они и так заполонили собой весь вагон. Половина из них говорила по телефону, а другая половина истощала запасы воды, кофе и неизвестно откуда возникшего диетического печенья.

Я решила, что мне вовсе не это нужно для счастья.

— Я пойду к себе, — сказала я.

Но тут поезд неожиданно затормозил, и все одновременно повалились вперед, разбрызгивая во все стороны горячие и холодные напитки. Примерно минуту колеса возмущенно визжали на рельсах, а потом поезд остановился. Резко остановился. Я услышала, как валятся с полок чемоданы и падают пассажиры. Пассажиры вроде меня. Я повалилась на Мэдисон и обо что-то ударилась щекой и подбородком. Не знаю, что это было, — в ту самую секунду погас свет, и все вокруг испуганно охнули.