Пусть сердцу вечно снится май
Шрифт:
Ты нужен Родине, Поэт!
Но глубока двойная рана
И лёгок гроб – Поэта нет!
Тёмный сквер, снег и один фонарь.
В сквере человек. Смотрит вдаль.
Рядом монумент, он давно стоит
И знакомый бюст также вдаль глядит.
Пушкин! Вновь один
На углу дорог.
В окружении льдин
Ты совсем продрог!
Пушкин, мы с тобой!
Хоть не знаешь нас,
Всё равно ты мой!
Всё равно ты наш!
Время
Жизнь так коротка!
Монумент стоит.
Сделан на века.
Ночь, сквер.
Никого в нём нет.
Лишь поэта бюст,
Человека след
И замёрзший куст.
Давно рассвет, но в белой пелене
Скрываются деревья и дорога.
Лишь звуки приглушённые извне
И смутная, неясная тревога.
Туман, туман, скажи, чего скрываешь?
Туман, туман, скажи, куда ползёшь?
Зачем меня так плотно обнимаешь?
Куда меня по городу ведёшь?
Иду на ощупь – будто бы слепой,
А рядом проплывают силуэты.
И кажется, они идут за мной,
Чтобы давать ненужные советы.
Ночь охладила тьмою звуки,
Согнав румянец со щеки.
В аллеях счастья и разлуки
Послышались твои шаги.
Ну, обними, и слов не надо.
Я так по счастью изнемог.
Уснувшей улицей прохлада
Струится мимо наших ног.
Ну не дрожи, прижмись сильнее.
Поток притворства оборви.
Гляди, скамейки захирели
В безумных мыслях о любви.
Пойдём со мной, я место знаю,
Где до утра в тиши полей
О счастье будущем слагает
Свои сонеты соловей.
И там, у окончанья рощи,
Под предрассветный аромат,
Мы друг пред другом будем проще
И я признаюсь, что богат.
Богат я тем, что был с тобою,
Что от твоих любимых глаз
Ты не казалась мне родною –
Была родной на этот раз.
Когда стреноженные кони,
Чуть колокольчиком звеня,
Ночную тишь от дома гонят,
А звёзды яростно горят;
Когда из леса ароматом
Лесных фиалок вдруг пахнёт,
А под окошком виновато
И очень нежно конь всхрапнёт;
Тогда сильнее ощущаю
Мою Россию и себя.
Тогда всю ночь не засыпаю,
Мир принимаю и мечтаю,
Стихами память бередя.
Под утро сон туманом белым
Вольётся в комнату несмело,
И понесёт, и повлечёт…
И время медленней течёт.
На дороге липа,
Липа в три обхвата.
Дуплами изрыта.
Шепчет виновато –
Всё нутро сожжёно
Молодым злодеем.
Две главы склонённо
Под
листвой темнеют.Века три стояла,
Видела такое,
Что и в песню – мало,
Столько слёз и горя.
Липа в три обхвата
По верху двоится.
Из-за этой липы
Ночью мне не спится.
Выйду на дорогу,
В темноту ступая…
Где-то там, далёко,
Липа вековая.
Липа в три обхвата
У озёрной дали.
Все мы виноваты,
Что тебя сжигали.
Прилягу и глаза закрою.
И снова ты, и снова ты!
Мне даже ночью нет покоя.
Твои глаза!.. Горят костры.
Табун, стреноженные кони,
Лягушек благодушный хор.
Когда-то я кичился волей,
Теперь твой взгляд ловлю как вор.
И ночью, тишиной объятый,
Всё вспоминаю, как вчера
Бумаги клок в карман я спрятал,
В которой о тебе слова.
Я хожу по дорожкам из лунного света,
Дожидаюсь рассвета в туманных полях.
Это знойное лето и прекрасное лето
Развевает мечтанья о прожитых днях.
Хор лягушек приглушен уснувшим пригорком,
Соловьиная песнь разлилась по кустам.
Хороводили звёзды в отражении долгом —
Я к речным приложился прохладным устам.
Плеск воды незаметен, ласкается ветер.
Даже сполохи неба приветствие шлют.
Нежной грустью вливается слово «бессмертен»,
И портнихи-секунды нам саван не шьют.
Мои ноздри вбирают аромат сенокоса.
Растревожены осы в уснувшей траве.
Бриллиантами вспыхнут жемчужные росы,
Тонут звёздные косы в лимонной заре.
То игривое лето, то серьёзное лето.
Тонут звёзды на небе, опившись росой.
О сапфирное лето в жёлтой зелени света,
Улыбнись и качни мне своей головой.
День мой, стань моим днём,
Как ветер в поле, стань моим голосом.
Мы идём. Через время идём,
Разрываясь между домом и космосом.
Жёлтый лист положи в ладонь,
Благословляя ростки, что в земле сидят.
Наш огонь всё зальёт собой,
Не сжигая жизни, а умножая ряд.
В хрустале отразясь небес
И уйдя в тихий омут зари,
Будь со мной, мой любимый лес.
В чистолуние пусть поют соловьи.
Дом мой, будь земной шар
Чист, как у ребёнка слеза.
Бог мой, накорми жар,
Чтобы дом наш огонь не лизал.
Дай нам райский уголок,
Где можно думать и детей растить.
Ты ведь можешь, отврати Рок,
Чтобы жизнь до конца испить.