Пусть ты умрешь

Рэд начала с того, что рассказала о докторе Карле Мерфи, а закончила со вздохом:

— И я спрашиваю себя, нет ли во всем моей вины.

— Почему вы так думаете? — В голосе Джудит Биддлстоун чувствовался легкий акцент уроженки Ньюкасла.

— Не знаю. Я… просто… я кажусь себе такой бесполезной. У меня ничего не получается. Все, что ни делаю, заканчивается паршиво. Может, я сейчас просто не в себе. Сил уже нет.

— Такие тяжелые потери даром не проходят. Расскажите, почему вы чувствуете себя бесполезной.

— Вы, наверное, и сами знаете. У меня ничего не получилось с Брайсом.

— Вы так это видите? — нахмурилась Джудит Биддлстоун. — То есть в том, что у вас не сложилось, виноваты вы, а не он?

— Не знаю. У меня мысли как будто по одному кругу ходят. Но да, иногда я так думаю.

— У нас не очень много времени, и мне хотелось бы, чтобы мы еще раз прошлись по вашим отношениям с Брайсом, — сказала психолог, — потому что в них слишком много пробелов. Давайте вернемся к самому началу. Мне кажется, вы блокируете некоторые важные моменты… нет, не намеренно, но, однако же, постарайтесь вспомнить все, что можете.

Рэд попыталась.

Они переспали через три дня после первого свидания. И это было восхитительно. Любовь всю ночь напролет. Никогда еще у нее не было любовника столь страстного и внимательного. Она получила все и даже больше.

Проснулась в субботу утром — в его объятиях и в его квартире. Они снова занялись любовью. А потом, почти без перерыва, еще.

Уик-энд провели в постели. Заказали сначала пиццу, немного погодя что-то китайское. Смотрели старые фильмы по телевизору, пили шампанское «Редерер Кристалл». Он сказал, что ему нравится ее кожа, ее волосы, зубы, запах, юмор.

Ей нравилось в нем все.

— На следующий уик-энд он увез меня из Брайтона. В роскошный загородный отель. Заехал на своей машине, прекрасном «астон-мартине» с откидным верхом. Позже я узнала, что автомобиль Брайс взял напрокат. — Рэд закрыла глаза, вспоминая, как сидела на мягкой подушке, вдыхая насыщенный запах кожи, и теплый июньский ветер бил в лицо.

Они спали в роскошном номере с огромной кроватью, подолгу гуляли по песчаному пляжу, ходили на ланч и обедали и бесконечно пили марочное шампанское и дорогое белое вино.

Рэд рассказала психологу обо всем.

— И когда же пошло не так? — спросила Джудит Биддлстоун, когда она закончила.

Рэд пожала плечами:

— Трудно сказать. Наверное, не так пошло еще раньше, чем мы встретились.

Психолог ждала.

— Проблемы у него начались в детстве.

— Какие проблемы?

— Думаю, над ним надругались.

— Почему вы так думаете?

— Он проговорился пару раз. Это и навело меня на мысль…

— Что именно он сказал?

— В общем-то не так уж много. Иногда, когда злился, вспоминал свою мать, называл ее дрянью. Брайс не терпит, когда курят, и я старалась не попадаться ему на глаза с сигаретой. Но однажды попалась, и он сказал, что я такая же, как его долбаная мамаша. Только говорить о ней все равно не захотел. Я пыталась… ждала, что он раскроется, но он только сердился каждый раз. Сильно сердился. И я перестала расспрашивать.

— Итак, когда вы спрашивали его о детстве, он сразу же начинал сердиться. Вы это хотите сказать?

— Да.

— И по-вашему, причина в том, что в детстве он подвергся насилию?

— Такое ведь случается? Дети, подвергшиеся насилию, сами, вырастая, становятся насильниками.

— Бывает и так, но вопрос не столь прост. Связь более сложная, чем просто причинно-следственная. Мне интересно, что вы вывели из поведения Брайса именно такое заключение. Как думаете почему?

— Он помешан на контроле. И на аккуратности — всегда все поправляет. — Она невесело усмехнулась. — Птичка испачкала машину — и он уже в бешенстве. Будет мыть, полировать, опять мыть — всю машину. А если учесть, что он живет у моря, где всегда чайки, такое случается постоянно.

— Вас это тоже касалось?

— Да. Чувство было такое, будто ходишь по яичной скорлупе. Все время стараешься не сделать что-то, что могло бы его завести.

— И вы решили, что он такой из-за случившегося с ним в детстве?

— Помню, он как-то сказал, что я поняла бы его лучше, если бы знала, что сделали с ним родители.

— Хотите рассказать?

— Брайс все время говорил, что я никудышная. Не умею готовить, плохая любовница. Что заниматься со мной любовью то же самое, что трахать дохлую рыбину. И я ему верила; наверное, до сих пор считаю себя ни на что не годной. Я потеряла к себе всякое уважение. Но потом, унизив меня, даже ударив, он начинал плакать, просить прощения, обещал исправиться. В один из таких моментов, моля о прощении, Брайс и сказал, что я поняла бы его лучше, если бы знала, что сделали с ним его родители.

— Он объяснил, что имел в виду?

— Нет, он никогда не говорил об этом. Я решила, что, должно быть, случилось нечто очень плохое.

— Вы сами говорили, что много раз, в поздний период ваших отношений, звонили в полицию. Так?

— Да. Один полицейский, молодой констебль из патрульной службы… Споффорд… Боб Споффорд… Он был особенно добр ко мне. У него в детстве случилась похожая ситуация, его отец измывался над матерью. Это он помог мне связаться с «Проектом „Убежище“». И он постоянно убеждал меня порвать с Брайсом.

— Можете объяснить, почему вы тогда не воспользовались советом констебля Споффорда и не оставили Брайса?

Рэд пожала плечами:

— Не знаю. Может, Брайс меня запугал. А потом он всегда так раскаивался. Наверное, я думала, что могу ему помочь.

— Ага. Иначе говоря, вы сохраняли отношения с Брайсом из-за того, что случилось с ним в детстве?

— Глупо, да?

— Ну зачем же быть к себе такой строгой.

— Я ничему не научилась, да? Думала, что смогу его спасти. Думала, что, если смогу помочь ему открыться, он станет добрее ко мне. Но чем настойчивее я пыталась разговорить его, тем сильнее он злился.

— Вы не жалеете себя, но жалеете Брайса, пострадавшего, как вы полагаете, в детстве.

— Вот видите, даже с этим ничего не могу поделать.

— Это Брайс вам внушил? Что вы делаете все не так?

— Он постоянно это твердил. А я жутко злилась, просто с ума сходила. Старалась делать все как надо, но только еще больше портила. Я бы, наверно, почти все сделала, чтобы он только стал ко мне добрее.

— И мирились почти со всем в надежде на будущее?

— Я много думала об этом, — вздохнула Рэд. — Вы не представляете, как он умел перевоплощаться. Человек, который только что ненавидел вас и поносил, вдруг становился мягким и любящим. Ему ничего не стоило повернуть так, что я сама считала себя виновницей ссоры, что все произошло из-за моего несоответствия.

— Вашегонесоответствия?

Рэд рассмеялась:

— Да. У меня был целый список этих несоответствий. Хотите послушать?

— Думаю, оставшееся сегодня время можно потратить с большей пользой, чем подкреплять искаженное восприятие Брайсом действительности. У меня есть копия отчета, посланного констеблем Споффордом в «Проект „Убежище“» и хранящегося в вашем досье. Вы видели его? Отчет шел как приложение к обсуждению вашего случая на собрании МКОР.

— МКОР?