Пусть умрет

— А этим мечом можно сражаться?

— Это, вне всякого сомнения, рабочий меч… а следовательно, им вполне можно сражаться...

— И даже убить человека? – перебил Максимов.

— Можете не сомневаться, – ответил Иванишин, с интересом взглянув на собеседника.

— Спасибо, профессор, за поистине неоценимую помощь... Теперь я ваш должник.

— Ну что вы... пожалуйста, не преувеличивайте. Но надеюсь, ваш вопрос не означает, что вы собираетесь воспользоваться этим оружием в подобных целях, – улыбнулся Иванишин.

— Не беспокойтесь, в наши дни для этого существует много других, более эффективных видов оружия, – ответил Максимов. Потом, видимо решившись на что-то, добавил: – А если я всё же... э-э... оставлю его на пару дней – сможете дать окончательное заключение? Просто на более длительный срок не смогу...

— Что ж, – обрадовался Иванишин и в глазах его загорелся неукротимый огонь познания, – нелегко, но попробовать можно. Мне необходимо связаться с лабораторией и спросить их...

— Так в чем же дело? Связывайтесь, профессор. Повторяю, я ваш должник.

— Хорошо, я вам позвоню.

 Покинув стены института, Максимов еще долго размышлял о судьбах отечественной науки, в частности исторической, поражаясь многогранности человеческих талантов. Действительно, если бы вчера ему кто-нибудь сказал, что можно делать бизнес на «истории»… в смысле – на исторической науке, он бы попросту поднял на смех такого чудака.

Через день позвонил профессор, как и обещал, и первым делом совершенно неожиданно извинился перед Максимовым.

— Прошу простить меня за излишнюю самоуверенность, Александр, – начал он, – но, поверьте – если бы вы занимались моей наукой, вы бы точно также не поверили своим глазам!

— А в чем дело? – спросил заинтригованный Александр.

— Дело в том, что лабораторное исследование металла показало, что он в последний раз был в расплавленном состоянии...

— В расплавленном?

— Ну, да. Его выплавили около двух тысяч лет назад.

— Что-о? Так это значит...

— Вот именно! Это значит, не исключено, что данный экземпляр датируется первым веком нашей эры!

— Не исключено?! Это же очевидно, Георгий!

— Не горячитесь, не горячитесь, коллега. В науке так быстро открытия не делаются. Надо еще долго все проверять, сопоставлять... Не забывайте, этот факт противоречит нашим представлениям о времени изобретения технологии производства дамасской стали.

— Да, да, помню – узоры, – ответил польщенный «коллега».

— Совершенно верно. Но это еще не все. Есть кое-что еще более невероятное, чем узоры... Спектроскопический анализ стали показал, что материал клинка – никель-молибден-ванадиевая лигатура.

— Если не ошибаюсь, это прочнейший современный сплав?

— Не ошибаетесь. Можете подъехать за своим экспонатом.

Вечером того же дня Максимов забрал меч у Иванишина. Дома, перед тем как вернуть его Эдику, он не удержался и еще раз развернул пакет.

 Меч лежал перед ним на столе. С виду – простая вещица. Такие, даже покрасивее и поблестящей можно недорого купить в сувенирных лавках. Простая – пока не возьмешь в руку. А когда возьмешь – все сомнения немедленно улетучатся. Непонятно почему, но пропадут без следа, как будто облачился в костюм, который носишь не первый год, – он притерся к тебе, а ты привык к нему; нигде не тянет, не поджимает, сидит, как собственная кожа.

Именно такое чувство посетило Максимова, когда он взял меч в руку. Ему даже показалось, что когда-то, давным-давно, этот предмет был у него в руке.

Александр долго вглядывался в клинок, и со стороны могло показаться, что он читает какие-то видимые ему одному знаки. И вдруг почувствовал, что мерцающие блики гипнотизируют его. Он уплывал все дальше и дальше из реального мира... Ему показалось, что камень на рукояти гладиуса радостно просветлел, а потом заговорщицки подмигнул ему...

Он находился в пустынной горной местности.

 День был солнечным, но прохладным. В это время года ночами в горах нередок мороз. Пожухлая трава все еще никак не могла смириться с приближением зимы и, оттаяв под солнечными лучами, весело зеленела на южном склоне, хотя в тени остроконечных елей, покрытая серебристым инеем, она напоминала бороду старца, расстеленную по склону. С разогретого за день камня было уютно любоваться ни с чем не сравнимым закатом в горах. Солнце скрылось за вершиной с белоснежной шапкой, и в лучах, струящихся из-за ослепительно яркой кромки, было видно, как далеко в вышине ветер беззвучно срывает с горы снежную пыль, закручивая ее в радужные вихри.

 Пораженный этим великолепием он не сразу заметил, что по направлению к нему по склону поднимается какой-то человек. Когда он подошел, Александр рассмотрел его лучше. Это был седой, как лунь, старик.

– Нравится ли тебе в горах? – спросил старик вместо приветствия.

 Александр не удивился его внезапному появлению, потому что понимал, что все это происходит во сне.

– Да, – ответил он совершенно искренне, так как действительно был потрясен красотой горного пейзажа.

– Скоро придет ночь, и ты увидишь Луну и звезды... Они в горах не мигают. Знаешь, откуда взялись звезды?

– Я не уверен, – ответил он на всякий случай, потому что понимал, что научные представления о происхождении звезд здесь неуместны.

– Тогда слушай. – Старик улыбнулся немного снисходительно, но совсем не обидно. – Говорят, однажды великан Айтибарис взял в руки огромный молот, вдребезги разбил кусочек Луны и мельчайшие серебряные осколки рассыпались по небосводу. С тех пор по ночам они и сияют над миром безмолвные и холодные. Блеск звезд настолько слаб, что даже если собрать их все вместе, они будут не в силах соперничать с крошечной лампадой, что горит у жертвенника. Но сила их немыслимо велика, ибо лампаду легко погасить, для этого достаточно дыхания младенца, но никому еще не удавалось погасить ни одну звезду. Если пойти по Великой Молочной дороге, то можно дойти и дотронуться до них. Это совсем не страшно, потому что они холодные, как лед на плечах могучего Айтибариса... – старик прервался. – Но я пришел не за тем. Я ждал тебя, потомок македонского царя…

– Я?! – изумился он.

– Да, ты… Наверно хочешь услышать легенду об Альберисе?

– О, да!

– Что ж, тогда слушай и не спрашивай, откуда мне известно все, что собираюсь рассказать тебе.

И старик начал свой рассказ…

Согласно преданию творцом меча был гениальный, но оставшийся неизвестным оружейник-самоучка. Случилось это в незапамятные времена в маленькой стране, затерянной на окраине Великой Империи, высоко в горах.

Меч получил имя Альберис, что на языке племени мастера означало – «сверкающий». Клинок и вправду сверкал бело-голубым огнем так, что на него было больно смотреть. Это название кузнец вычеканил рядом со своим собственным клеймом.