Пустая карта. Уравнение измены
Шрифт:
Утром настроение окончательно испортилось, когда за завтраком жена вела себя по-светски дружелюбно, но отстраненно, отвечала немногословно, сама беседы не начинала. Дети еще спали, и Мэри в длинном шелковом пеньюаре вышла на террасу с чашкой кофе.
Стрельников залюбовался русыми завитками, струящимися по шее, дразнящими и возбуждающими. Облапил жадным взглядом фигуру: прямую спину и тонкую талию, потом переключил внимание на чуть располневшие бедра, не потерявшие привлекательности, а, наоборот, сделавшие свою хозяйку еще желанней.
Витольд поймал себя на мысли, что
«Доклад! Мать вашу!» – в сердцах спохватился Стрельников, на ходу откусывая бутерброд, милостиво оставленный женой на тарелке. Он отхлебнул минеральной воды прямо из бутылки и заторопился к выходу. Сыр, наспех запитый водой, застрял в горле комом. Да в душе чувствовалось, как нарастают горечь и безысходность. Хотелось пригласить жену поехать вместе с ним на заседание, чтобы Мэри послушала его доклад, поняла бы, какие уникальные операции проводит ее муж. Хотелось разделить с ней маленькую победу. Но даже заикнуться об этом Витольд не посмел. Не ко времени. Он лишь перехватил равнодушный взгляд жены и спокойно поинтересовался:
– Какие планы на утро, мое сердечко?
– Пойдем на море, – хмыкнула Мэри и зашла к себе в комнату, первоначально обозначенную Витольдом как супружеская спальня.
Отбросив воспоминания, Витольд влетел в комнату Евы и сразу понял, что сегодня на море никто не ходил. Дочка, слабая и раскрасневшаяся, неподвижно лежала на кровати. А рядом примостилась встревоженная Мэри, уксусом обтирая маленькое безвольное тельце.
– Какая температура? – прошептал Стрельников, подходя к постели больной.
– Тридцать девять, – пробормотала Маша. – И еще поднимается. Как бы не пришлось вызывать скорую.
– Ты горло смотрела? Красное? – бросил он.
– Нет, я … – начала оправдываться Маша.
– Леня, – велел Витольд, повернувшись к сыну, – принеси чайную ложку. Мэри, подержи Еву.
Стрельников заглянул в горло и обомлел. Белые пленки, словно рекламные растяжки, заполонившие покрасневшую гортань. Инфекционная ангина или дифтерит. Такое случается, если закусывать песком на пляже.
– Что там? – беспокойно поинтересовалась Мэри.
– Ничего хорошего, – пробурчал он. – Нужно везти в больницу, брать мазок. Сейчас позвоню здешним врачам, попрошу помочь. Только ты раньше времени не пугайся. Все обойдется.
Маша с ужасом наблюдала, как ее муж, бабник и подлец, быстро тыкает в телефон, а потом отрывисто просит о помощи на английском.
– Нужно снять пленки до приезда врача, – еле-еле пробормотал Стрельников, но жена, услышав его, кивнула.
Аккуратно приподняла неподвижную дочку, глядевшую на мир печальными голубыми глазами.
«Любительница песка, твою мать!» – в сердцах подумал Витольд.
Он метнулся на кухню и, порывшись в ящике, выудил кофейную ложку с длинной тонкой ручкой.
– Леня, аптечка у меня в чемодане. Достань вату и микосептин, быстро!
Намотав на ложку толстый слой ваты и смочив ее в антисептике, Стрельников вновь велел сыну:
– Неси лампу! Любую, выбери ту, что светит
ярче.Потом попросил жену:
– Держи ее, Мэри.
Маша кивнула и крепко обняла дочку. Та, несмотря на температуру, попыталась вырваться. Но с Мэри такой номер не прошел.
– Ева, – прошептала она малышке. – Твой папа доктор, он лечит тебя. Открой ротик, пожалуйста!
Но своевольная дочь, сжав зубы, покачала головой.
– Смотрите, пингвин полетел! – внезапно вскрикнул Леня, показывая на распахнутое окно.
Любопытная Ева вяло дернулась вслед за рукой брата и даже рот раззявила от любопытства. Но отцу хватило и этого, чтобы одним движением приподнять челюсть.
– Леня, свети мне! Мэри, зафиксируй ее!
Витольд усилием воли приказал себе сосредоточиться. Сложные полостные операции давались легче, ей-богу!
– Ева, носиком дыши глубоко, – попросил он дочку и добавил, пытаясь сохранить хладнокровие: – Пожалуйста!
Она посмотрела на него грустно и серьезно, но послушалась.
Он ощущал безотчетный страх, аккуратно очищая стенки от белого налета. Потом сунул ватный жгут в целлофановый пакет и, наклонившись, поцеловал дочку в лоб.
– Ты – маленький герой, котенька!
Она оттолкнула его и прошептала:
– Папа-кака.
Глава 15. Часть 2
Рассмеявшись, Стрельников вышел из комнаты и отправился к воротам встречать скорую помощь.
Уже в машине с надписью «Амбулатория» и оранжевыми крестами, держа Еву за ручку с воткнутой иголкой капельницы, Маша думала, что стало бы с дочкой, не будь рядом Витольда. Она вспомнила суматоху последних дней, перелет через Франкфурт и крепкую фигуру мужа, тащившего два огромных чемодана.Третий, чуть меньше, достался Леньке.
– Ты с Евой, Мэри, – ласково заметил муж, не давая даже возможности прикоснуться к багажу.
Ей хотелось кричать, показать свою независимость и выплеснуть в лицо все, что она думает про браслет, уток-проституток и самого Витольда. Но пришлось сдержаться, хотя бы из-за покушения. Маша снова и снова мысленно перебирала, что могло стать причиной, кому могла насолить, но так и не находила ответа.
Сейчас, глядя в заднее окошко машины, она видела лишь внедорожник «Тойота», следующий буквально по пятам. На светофоре машина подъехала почти впритык к скорой помощи, и Маше удалось разглядеть мрачное лицо мужа.
«А если и вправду дифтерит», – мысленно ужаснулась она и, быстро достав телефон из кармана, набрала сообщение сыну:
«Леня, позвони Илларии. Пусть поможет».
Она скинула визитку целительницы сыну и снова написала:
«Трубку снимет Андрей, сразу говори, что ты мой сын и нужна экстренная помощь».
На носилках завозилась Ева, и Маша снова сосредоточилась на дочке, надеясь, что Леня в точности выполнит ее указание. Если, конечно, не вмешается Витольд...
Стрельников старался ни на минуту не потерять из вида машину скорой помощи, доставляющую его дочь в госпиталь. Там уже Каэтана, жена Карлоса Энрикеса, опытный педиатр, ждет свою новую пациентку и окажет необходимую помощь.