Пустая карта. Уравнение измены

– Это не дети, это партизаны, – хмыкнула весело Маша. – Они и Витольда уломали.

– Надя мне все уши прожужжала, что он самый добрый человек на Земле, представляешь?

– Он хороший, Лид, – мягко заметила Маша. – Дети его очень любят. Только вы между собой что-то поделить не можете.

– Защищаешь? – добродушно пробормотала сестра в трубку.– Правильно делаешь. Это твой мужчина.

– Надолго ли? – пробурчала Маша. – Все боюсь, как надоест ему…

– А ты позови, вернется обратно. Ты недавно звала его, своего суженого. Он и примчался.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Маша. – Я никому не рассказывала.

– Ты неосознанно применила магическую технику. А я просто увидела, – глухо рассмеялась сестра и, поняв, что Маша лишилась дара речи, добавила успокаивающе: – Ты имеешь полное право, Маруська, это же твой мужчина. А ты все-таки внучка бабы Нади, считай, это она тебе помогла. И перестань бояться, Стрельников тебя не бросит. Он, хоть и редкая скотина, но искренне раскаивается перед тобой. А тебе, Машунька, остается только верить. Обещаешь?

– Конечно, но не все зависит от меня, – протянула Маша в трубку. – Даже не верится, что я имею над ним столько власти.

– Имеешь, ты же его жена. Всегда помни об этом.

– Ага, – легко согласилась Маша и, попрощавшись, нажала отбой. Латте в стакане закончился, равно как и дождь за окном. Она вышла на улицу и побрела в сторону Спаса на Крови, издалека любуясь разноцветными куполами.

«Можно в Русский Музей зайти, а потом в собор», – мысленно решила она, когда в кармане зазвонил мобильник.

– Я уже освободился, мое сердечко, – промурлыкал Витольд. – Где ты сейчас?

– Собиралась зайти в музей, – пробормотал Маша.

– Ты же хотела в Исаакиевский сходить, – не спросил, а уточнил Стрельников. – Давай там встретимся минут через двадцать. Я уже еду.

– Хорошо, – тут же согласилась она и, с тоской глянув на видневшийся неподалеку Спас, развернулась и заспешила к Исаакию.

Витольд спешил по Большой Морской, меряя улицу широкими шагами. Операция закончилась, не начавшись. Пациент в последний момент категорически отказался, заявив, что продолжит лечение у гомеопатов.

«Что же побуждает людей отказаться от врачебной помощи и вверить себя в руки шарлатанов? – мысленно сокрушался Витольд. – Медицина – самая древняя из наук и самая молодая в то же время. Ничего не стоит на месте. Новые открытия помогают лечить болезни, ранее считавшиеся смертельными. Тот же «Да Винчи» уже в космос летал, а все же находятся люди, пренебрегающие врачебными знаниями и спешащие к целителям, гомеопатам и, прости Господи, натуропатам. Сколько же развелось «специалистов», желающих нажиться на чужом горе? А с другой стороны, приходит человек к врачу и жалуется на головную боль. И доктор наш среднестатистический, замороченный всякими формулярами и инструкциями, вынужденный заполнять истории болезни, лечит тупо головную боль, немало не побеспокоившись о причине. Иногда при этом смазывая картину заболевания. Те же китайцы лечат комплексно весь организм, – вспомнил Стрельников, глядя на группу китайских туристов.– Обидно, конечно, что больной выбрал лечение у прохиндеев. Эх, столько времени коту под хвост, – мысленно посетовал он, но тут же одернул себя. – Зато погуляем с Мэри по Питеру».

Он искоса глянул на знакомую вывеску грузинского ресторана. Хорошее место. Жене должно понравиться. Когда он обедал тут в последний раз? Кажется, в прошлый приезд с тем же Ажогиным. Инна, увязавшаяся в командировку, носилась по магазинам и вечером просто валилась с ног. Витольд особо не возражал, благо любовница тратила собственные деньги. Но вести ее в ресторан с грузинской кухней ему и в голову не пришло. Начались бы допросы официантов о диетических блюдах.

«Шашлык-машлык, – про себя ругнулся Стрельников. – Или харчо!»

Он терпеть не мог обедать с Инной или с Полиной. Любой совместный прием пищи превращался в нервотрепку. Начиналось вечное ковыряние в тарелках, потом с надутыми губами все отставлялось в сторону. Угораздило же его связаться с пустыми гламурками! Кому и что хотел доказать? Чем похвастаться? Такого добра на каждом углу, по полсотни за пучок. Слава богу, что Мэри простила его. А если б ушла? И плевать она хотела на его деньги и славу. Просто бы вычеркнула из жизни размашистым росчерком. Второго раза не будет – она предупредила. Дочка Чапая. Да и не требуется никакое повторение. И так придется до конца жизни доказывать, что Мэри –одна-единственная любовь. Хотя это факт, не требующий доказательств. Но тот июньский эпизод в парке стал хорошим обухом, ударившим четко по темечку.

«Как же испугался я тогда, – сам себе признался Стрельников. – Потерять Мэри – как души лишиться. Вот только с кем она встречалась тогда? До сих пор не понимаю».

Ускорив шаг, он снова мысленно возблагодарил Вселенную за пробку, созданную в тот злополучный день.

«Спасибо, Господи, что показал, куда я качусь! – взмолился Стрельников, глядя на сверкающие в солнечном свете купола Исаакиевского собора.– Спасибо, что дал возможность исправить!»

Глава 40. Часть 2.

Мэри стояла на ступеньках и радостно улыбалась.

– Можно поздравить, бизнес-леди? – пробормотал Витольд, целуя ее.

– Теперь я единоличная владелица АРХМы, – похвасталась жена.

– Горжусь тобой, – улыбнулся довольный Стрельников и, вспомнив, как она хотела подняться на колоннаду, добавил со вздохом: – Давай веди на самый верх. – И потянул за руку, про себя отметив двусмысленность фразы.

Они долго поднимались по винтовым ступенькам, а потом шли по узкой металлической лестнице.

– Ух ты ж! – восхитился Витольд, разглядывая открывшуюся панораму. – Ни разу тут не был. Спасибо, что настояла!

– Меня сюда Галя приводила, – мимоходом бросила Маша. – Весь город как на ладони. И мои любимые евангелисты с архангелами. – Она махнула рукой в сторону зеленых фигур с крыльями на спинах. – Видишь, они держат светильники. Самые настоящие. Раньше их зажигали.

– Осветить дорогу? С такой высоты? – хмыкнул Стрельников.

– Везде в литературе написано, что именно с этой целью, – согласилась Маша, словно не заметив его сардонический тон. – Но мне кажется, это как маяк для заблудших душ, указывающий дорогу к храму.

– Очень образно, – серьезно заметил Витольд и снова попытался сгрести жену в охапку. Маша, хихикая, отошла в сторону.

– А там, смотри, – жена снова потянула его за руку. – Вон, видишь купол, похожий на Византийский? Это церковь Иконы Милующей Богоматери.

– А с кем она милуется? – прошептал на ушко Стрельников, прижимая жену к себе.

– Богохульник, – хмыкнула Маша и, одернув его руку, пытающуюся залезть под майку и облапить грудь, прошептала: – Кругом люди, Стрельников.