Пустоцвет

Конечно, никакой дружбы у Саши с этой девочкой не получилось. Он хотел возобновить наши отношения, да и я была не против, он мне очень нравился. Саша часами ходил по улице напротив нашего дома, я это видела в окно и готова была побежать к нему, сердце рвалось на части. Первая девичья любовь – она не только самая чистая, но и самая впечатлительная. Я помню, и плакала, и готова была всё простить, только бы быть рядом с ним. Но брошенные сгоряча слова в кругу подруг о том, что я больше с ним никогда дружить не буду, не позволяли мне сделать шаг навстречу примирению. Так мы и расстались. Наверное, глупо, по-детски, с присущим подросткам максимализмом. Но что случилось, то случилось. Сейчас, с возрастом я думаю, что я совершила самую большую глупость в своей жизни именно тогда, в восьмом классе. Не знаю, как бы сложилась жизнь, но нельзя было в угоду сгоряча брошенным словам расставаться со своей первой любовью.

Коль скоро речь зашла о любви, в десятом классе я подружилась с мальчиком. Звали его Максим. Причём этот юноша был гордостью семьи и школы, он был круглый отличник, был одним из претендентов на золотую медаль. Как-то он при встрече мне сказал, что влюбился в мои волосы. Волосы у меня и правда были красивые, светлые, вьющиеся, крупными локонами спадали до плеч. Мы стали встречаться. Я тоже училась неплохо, но мои успехи в учёбе не шли ни в какое сравнение с Максимом. За его успехами в учёбе следили городское управление образования, учителя, родители.

Ближе к концу учебного года, после майских праздников должно было состояться родительское собрание. И надо же такому приключиться, накануне у меня проскочила пара трояков по каким-то предметам и, ужас, у Максима тоже появилась четвёрка. На собрании и классный руководитель, и родители Максима обвинили меня в том, что я плохо на него влияю, сама съехала на тройки и мешаю Максиму успешно учиться.

Я не могла смириться с такой вопиющей несправедливостью, а Максим сидел, слушал и молчал. Я считала, что он должен был встать на мою защиту, но он молчал. Не знаю, от стыда, позора или предательства я выскочила из класса. И убежала домой. К счастью, дома никого не было, я плакала и, наивная, ждала Максима, ждала, что он обязательно прибежит ко мне, успокоит, скажет, что все не правы, а он со мной, он рядом и он не предал меня, а просто растерялся и не знал, как себя вести. Но он не пришёл.

Я после этого собрания ещё два дня не ходила в школу. Вместо школы шла к реке, подальше от людей. Жалела себя и ругала мир, что он так несправедлив ко мне. Очень злилась на Максима. Много о чём передумала и решила, что Максиму я не прощу предательства. Справедливости ради скажу, Максим, на радость всем, получил свою медаль, но потерял меня. Не знаю, насколько это был равноценный обмен. Может, не такая уж и дорогая для Максима цена. На выпускном вечере он пытался помириться, но я не смогла простить его.

С возрастом начинаешь понимать, что не всё так однозначно. Конечно, лучшим вариантом для всех было бы и медаль получить, и дружбу сохранить. Но не случилось.

Школу я закончила, как тогда говорили, хорошисткой, то есть без троек. Нам торжественно вручили аттестаты о среднем образовании, поздравили с успешным окончанием школы, пожелали успехов в дальнейшей взрослой жизни и отпустили на все четыре стороны.

Все одноклассники строили серьёзные планы на будущее, были планы и у меня, но я ни с кем не делилась. Когда спрашивали, отнекивалась, говорила, что пока не определилась. Не делилась потому, что мои планы были прозаичны, не связаны с поступлением в вуз. Я собиралась уехать в Москву, устроиться на работу, почему-то на стройку, именно на стройку. Нельзя сказать, что я не хотела поступать в вуз. Но я бежала из дома, который перестал быть родным. Бежала от ненавистного отчима. Я не хотела от кого-то зависеть. А учёба в вузе не давала мне этой самой независимости.

Буквально через день после выпускного я села в электричку и уехала в Москву. Мама меня отговаривала, но как-то не очень настойчиво. Она видела мою неприязнь к своему сожителю и, думаю, она была не против, чтобы я уехала. Мать выдала мне небольшую сумму денег на первое время и благословила на новую и счастливую жизнь.

Я вполне реалистично представляла свою жизнь в Москве. Не рвалась в артистки, фотомодели, в модную тогда торговлю. Прекрасно понимала, что на стройку меня точно возьмут. Рабочие руки всегда нужны. И, как ни странно, мне, девчонке, действительно хотелось строить. И для меня было важно, что рабочие на стройке хорошо зарабатывали. Моей самостоятельности нужна была материальная независимость.

3

Я, конечно, в Москве бывала, и не раз. Ещё ребёнком с родителями неоднократно. Приезжали просто на выходные, за покупками, погулять по Красной площади, Арбату. Потом в старших классах нам частенько организовывали экскурсии в столицу с посещением Кремля, музеев, прогулками на речных трамвайчиках по Москве-реке, ну и, само собой, Мавзолеем. Но это с родителями или под присмотром учителей. А теперь всё нужно сделать самой. Принять решение проще, чем его осуществить. И чем ближе к отъезду, тем больше меня одолевали волнения и сомнения, правильно ли я поступаю. Ведь есть более практичные и менее затратные способы решения своих проблем. К примеру, мама обещала помочь в трудоустройстве к себе на хлебозавод. В нашем городе были техникум (колледж) и ПТУ (профессионально-технические училища), где обучали строительным специальностям. Так нет же, подавай мне Москву. У меня есть на то причины. Хотя покорять Москву со строительным мастерком в руках было не принято.

Билет на электричку я приобрела заранее, чтобы отрезать пути к отступлению. Он был куплен на раннее утро с таким расчётом, чтобы у меня был целый свободный день в Москве. Вопрос с ночлегом был решён, мамины знакомые любезно согласились приютить меня на первое время. Договорённостей по работе не было. Может, это и безрассудство, но я рассчитывала только на себя.

Недалеко от вокзала строители возводили большой многоэтажный дом. Я пошла на стройку, с трудом нашла начальника и открытым текстом сказала, что я хочу устроиться к ним на работу. Начальник был мужчина лет сорока. Он меня спросил:

– Откуда, детка, такое рвение к работе, да ещё на стройке? А есть ли у тебя специальность?

Я честно сказала, что только окончила школу, специальности нет, но есть желание работать на стройке. Он как-то с недоверием отнёсся к моим словам.

– А может, стройка только потому, что больше никуда не берут?

– Да нет, это первое место, куда я обратилась с вопросом трудоустройства, – ответила я.

Мужчина с интересом меня разглядывал.

– Ты хоть понимаешь, что такое стройка? Это грязь, сквозняки, здесь мужики матерятся, это не для тебя, не для твоих девичьих ушей.

Я его убеждала, просила и говорила:

– Если вы не возьмёте, я пойду на другую стройку и так до тех пор, пока не найду работу, которая мне нравится.

Не могу с уверенностью сказать, что сыграло свою роль: может, моя настойчивость, может, пожалел меня мой будущий начальник, хотя, нет, если бы пожалел, то точно не взял бы на работу. Но он сказал: «Пойдёшь ученицей штукатура-маляра?»

Я сказала: «Да, пойду».

Естественно, он спросил, откуда я и есть ли у меня жильё. Я показала все документы, что были при мне, и сказала, что жилья у меня нет.

– Господи, и откуда ты взялась на мою голову, – сокрушался Владимир Иванович – так звали начальника стройки. – Мало того, что возьми на работу, так ещё и жильём обеспечь. Но отступать некуда, коль пообещал. Будешь жить в рабочих вагончиках на стройке?

– Да. Буду, спасибо, я Вас не подведу.

– Сейчас езжай в управление, в отдел кадров, скажешь, что вопрос твоего трудоустройства со мной согласован и оформляйся на работу. Я им позвоню.

Поблизости стоял служебный автобус, который ехал в строительное управление, и Владимир Иванович сказал водителю, чтобы он меня попутно довёз, как тогда говорили, до конторы. В управлении опять масса вопросов, но я стояла на своём, и девочки из отдела кадров начали процедуру оформления, выписали мне трудовую книжку и направление на работу. Прошла какие-то инструктажи, выдали спецодежду, и во второй половине дня я уже своим ходом поехала на стройку. Нашла Владимира Ивановича, меня познакомили с прорабом, женщиной-бригадиром, в чьей бригаде я буду работать. Показали койку в вагончике на четверых. Сказали: завтра на работу и меня приставят к наставнику-специалисту, которая и будет меня обучать профмастерству.