Пустоцвет

Долгожданный мальчик.

Но радость быстро померкла, когда выяснилось, что ребенок неизлечимо болен. Он поднял на уши всех, до кого смог дотянуться, приглашал лучших специалистов — но Костя умер в шесть месяцев, прожив на два месяца больше, чем давали ему врачи.

Это был крах. Крах всех надежд, крах мечты.

Супруги замкнулись в своем горе, почти перестав общаться друг с другом.

В какой-то момент Гуров очнулся, обнаружив, что по саду бегает чумазый четырехлетний ребенок.

Дочь.

Стыдно признаться, но он о ней почти забыл. Сразу после рождения девочку отселили в западное крыло, чтобы она своим криком не беспокоила родителей и их гостей.

Жена полностью отгородилась от детей — и от Ксении и от больного Костика. Упрекала, что из-за эгоистического желания мужа обзавестись наследником, чуть не погибла, несколько лет провела, как в аду. Он не мог ее винить, у жены был повод его ненавидеть.

Брошенная на нянек, девочка росла совершенной дикаркой, сосала палец, плохо говорила и шарахалась от родителей. Нет, дурой она не была, просто привыкла, что взрослым до нее дела нет, вспоминают только для того, чтобы наказать или отнять что-то.

Гуров схватился за голову — единственный ребенок империи, наследница!

Нерадивые няньки были немедленно уволены, на их место наняли новых нянек, гувернантку и толпу учителей.

Жизнь Ксюши полностью переменилась — теперь все ее просьбы немедленно исполнялись, все были ласковы и предупредительны.

Терзаемый раскаяньем за первые годы жизни дочери, Леонид Иванович старался наверстать упущенное, окружив ребенка заботой и любовью.

Как оказалось, маслом кашу испортить можно. Как и ребенка — любовью. Выросшая в атмосфере вседозволенности, Ксана получилась чудовищной эгоисткой. Но он любил ее и такую.

Мысль развестись с женой, найти помоложе, родить сына, поначалу мелькала, но Гуров терпеть не мог скандалы, а развод — это большой скандал. Все станут обсуждать его семью, показывать в спину пальцем, хихикать, когда он не видит.

Респектабельность — это не только успешные дела и солидное состояние. Респектабельность, в первую очередь, безупречная репутация, как деловая, так и личная. Уважение окружающих. Благопристойность. Надежность.

И Леонид Иванович отмел идею новой семьи.

Точно так же он отмел идею суррогатной матери — никакие деньги не заткнут рот, если женщина решит поделиться, что не Валентина Гурова, а она родила императору наследника. Разве что, убить, но убийство — тоже скандал и риск для репутации. Самая крайняя мера. Нет, лучше не ввязываться. Есть дочь, родная кровь. Вырастет, он удачно выдаст ее замуж, она родит внука…

Выросла, да. И родила. Опять девчонку, еще и черт знает от кого. Пришлось, спасая ту самую респектабельность, создавать ей подходящего мужа, раз уж Ксана не утерпела и пустилась во все тяжкие.

Сомов не особенно укладывался в образ зятя, который Гуров сам себе нарисовал, но выхода другого не было. Только голодный карьерист из низов закроет глаза на внебрачного ребенка и будет в рот тестю смотреть, во всем слушаясь, с наследником другой империи этот номер не пройдет. Было проще поднять наверх парня из среднего класса, который будет до смерти благодарен, чем договариваться с кем-то из молодых мужчин высшего круга, у которых и так все есть. Которым подержанная дочь Гурова, точно, не нужна.

Да и Ксанке лучше, если муж на коротком поводке, с мужем из другого круга на поводке была бы уже она сама.

Но и тут что-то не заладилось.

Дочь не нагулялась, что ли? Хотя, он же давал ей такую возможность, прикрывая и присматривая.

И вот, пожалуйста — к чему он пришел?

Ксения впала в детство и, чтобы ни говорили врачи, он чувствовал — это навсегда. Значит, история повторяется — ему опять придется растить девочку, махнув рукой на ее мать. Внучку. Дочку шального рок-певца, наркомана и пьяницы, перетра… переспавшего с парой сотен баб, не все из которых были чисты и невинны.

Господи, за что ему всё это?

Он теперь внимательно следил за внучкой, проводил с ней много времени, играя и просто общаясь. Сделал вывод из прошлого, и у Таи были не только плюшки, но и обязанности и наказания в виде временного лишения сладкого или игрушек, если она себя плохо вела, не слушалась. Были ограничения и запреты — в меру, конечно, чтобы ребенок понимал — его любят, но это не значит, что всё разрешат. Надо сказать, перевоспитывать двухлетку проще, чем четырехлетку, в случае с Таисией он почти не опоздал.

Пока Тая производила впечатление нормального ребенка, но Гуров со страхом ждал — не проявятся ли плохие гены ее отца.

Инфаркт разбил его жизнь на «до» и «после».

Трудно было привыкать, что не все теперь ему было доступно, что появились вещи, которые он больше не мог себе позволить. И с работой — состояние здоровья не позволяло, по-прежнему, держать руку на пульсе бизнеса, быть в курсе абсолютно всех событий и изменений в сегменте рынка, везде успевать. Да и Щербаков начал сдавать, трудно одному все на себе тянуть.

Хорошим выходом показалась идея сделать из зятя помощника, посадив в кресло генерального, дать ему толику власти.

Гуров давно понял, что для Дмитрия очень важна внешняя составляющая успеха — поклонение, почитание, зависть других. При этом Сомов не был идиотом, имел неплохую деловую хватку и профессионалом в своей области был выше среднего. При параллельном руководстве он являлся почти идеальной кандидатурой на эту должность. Пусть сидит, лелеет свое самолюбие, красуется и купается во внимании, а они с Анатолием, потихоньку, будут продолжать дело всей жизни.

Так, из симбиоза троих не совсем полноценных генеральных получится один нормальный руководитель, бизнес не пострадает, а продолжит развиваться.

Вроде бы, идея увенчалась успехом.

Признаться, с вазэктомией и завещанием на Таисию он перегнул. Решил подстраховаться со всех сторон, ведь он не вечен. Кто тогда защитит дочь и внучку? На Сомова надежда плохая, вон, как он обошелся с первой женой! Да, на него давили, да, он выполнил то, что они от него требовали, но это говорит только о том, что для этого человека семья не на первом месте. Стала не нужна — легко выбросил из своей жизни. Значит, так же, не задумываясь, избавится и от Ксаны, если с ее отцом, что-то случится.