Пустотность, или полное отсутствие невозможного «я»

И то же самое происходит, когда мы отправляемся в кинотеатр для просмотра фильма. В каждый отдельный момент всё, что мы видим, – это лишь один кадр фильма, одну конкретную статичную картину, которая сменяет другую. Мы не видим всего фильма в каждый отдельный момент. В то же самое время, когда мы просмотрели этот фильм, кто-то спрашивает нас: «Видел ли ты фильм "Звёздные войны"?» Ты говоришь: «Да, я видел фильм "Звёздные войны"». Я не видел слово «звёздные войны». Фильм не есть слово, или термин, или ярлык «звёздные войны», или «фильм "Звёздные войны"», и это не есть каждый отдельный кадр. Это нечто другое – какая-то совокупность, то, что стоит за обозначением «фильм "Звёздные войны"», сделанная на основе тока моментов, его моментов, его кадров.

“Who am I?” I’m what the word “me” refers to, on the basis of my whole life experiences.

Кто я? Я тот, что подразумевает собой термин «я», моё имя, основанное на этих моментах: всех моих жизненных переживаниях, жизненного опыта.

[pause]

[пауза]

OK, do you have any questions on this?

Итак, появились ли у вас какие-то вопросы относительно этого?

This is very important to understand. If you don’t understand this, it will be very difficult, if not impossible, to understand what voidness is talking about.

Это очень важно разобраться в этом моменте, поскольку, если вы в нём не разберётесь, для вас будет практически невозможным понять то, что стоит за таким термином, понятием «пустотность».

Вопрос: Мне не очень понятно, что такое эта третья составляющая, на что мы ссылаемся. И насколько она отличается от основы. В конечном счете, это то же самое?

Question: It’s not quite clear what the third component is, because the basis for labeling seems to be what the referent object of the label is. Alex: This is what the whole issue of voidness is all about. It is the relationship between what the label is referring to and the basis for designation.

Алекс: Это на самом деле и есть ключевой вопрос постижения пустотности – эта разница, умение отличать, различия между валидной, верной, основой для обозначения и тем, чем объект является на самом деле.

If the orange is just an orange-colored circle, then the taste or smell could not be an orange, an orange could only be that orange-colored circle.

Если бы апельсин являлся лишь оранжевой сферой, оранжевым шаром, то запах апельсина уже не мог бы являться апельсином.

If the orange was not just the orange-colored circle, but also the smell and also the taste, then there would be three different oranges. The orange would be three different things.

Но если бы и запах апельсина, и его вкус, и его консистенция, являлись бы тоже апельсином, тогда мы имели бы дело уже с тремя, четырьмя апельсинами и так далее, то есть множеством апельсинов.

We are talking about the conventional object, an orange, a commonsense object, an orange.

Мы говорим об условном, об относительном объекте «апельсин».

When somebody says, “Would you like to eat an orange?” we don’t think in terms of eating an orange-colored circle. We think of eating a fruit.

Когда кто-то спрашивает нас: «Не хотите съесть апельсин?» – мы не думаем о поглощении оранжевого шара, мы думаем о поглощении фрукта – апельсина. Ведь это всё в конвенциях этого мира, это всё очевидно для всех. Вот в чём дело.

The visual form, an orange-colored circle, is the basis for designation. The actual, conventional, commonsense object, an orange, is what the word “orange” refers to. Of course it could be referred to by many names in different languages. It’s just a convention, made up by a society.

Оранжевая сфера, оранжевый шар со вкусом, запахом и так далее является достойной, или подходящей, основой для обозначения апельсина как условного явления, с которым все мы согласимся. Мы используем разные лейблы, разные ярлыки для обозначения: «апельсин» в русском, «orange» в английском. Но мы говорим всегда об одном и том же, и мы понимаем друг друга, о чём идёт речь. Итак, есть ярлык, есть основа для обозначения, есть апельсин, стоящий за термином.

Do you follow? “Who am I? Am I my body?” Well, this body, when I was a baby, and the body of, you know, who I’m now, as an older man, it’s not the same at all. There is not a single cell in the body that is the same.

И кто такой я? Я – это моё тело? Является ли моё тело моей личностью? Но моё тело, когда я был ребёнком, оно было весьма и весьма отлично от моего тела, которым я обладаю сейчас, – тела пожилого человека. И, как вы знаете, каждые семь лет в нём не остаётся ни одной идентичной клетки, то есть все клетки умирают и сменяются, то есть там уже нет ни одной клетки из тех, что там были в детстве.

Вопрос: Вопрос, собственно, о границах конвенциональности. В принципе мы все знаем, что апельсин – это набор цвета, запаха и так далее, и так далее, но, в принципе, любой человек может представить себе синий апельсин, то есть апельсин, но вот синий или со вкусом мыла. И, тем не менее, это окажется апельсин, но вот просто такой уродливый. Таким образом, мы получаем, что вот этот третий фактор, он отличен: это получается некая самосущая, такая платоновская идея апельсина, которая может не совпадать с основой для наименования.

Question: Where lies the limits of the conventionalities of conventionally true phenomena, because all of us, we can sort of try and imagine a blue orange? It’s sort of OK, so we can have a blue orange. Or an orange with a salty taste, we can also try to imagine. So, we can substitute the basis for designation and still have the orange behind it. So if the idea of an orange that sits behind the term -- is kind of a Platonic idea thing, which is self-sufficient, independent, standing on its own... Alex: No, not at all. This gets into the discussion of voidness.

Алекс: Нет, это не так. И опять это уводит нас в дискуссию собственно о том, что такое пустотность.

So we have to jump ahead in order to answer your question.

Для того чтобы дать ответ на твой вопрос, нам придётся немножко запрыгнуть вперёд.

Well, we might as well do that, since our weekend is short.

И уж коли мы делаем это вкратце, давайте, может быть, попробуем это сделать.

When we talk about voidness, what we are talking about is what is it that establishes the existence of something?

Итак, говоря о пустотности, что является тем фактором, позволяющим нам утверждать о существовании чего-то?

“Establish” is the same word as “to prove.”

«Утверждать о существовании» – это примерно то же (“establish” – утверждать что-то), что и «доказывать что-то».

We are not talking about what creates the object.

Мы не говорим, что создаёт объект, что его порождает, что его утверждает, позиционирует.

Voidness is saying that there is nothing on the side of the referent object that establishes the existence of that object as that object,