Пустой дом

Тимофей усмехнулся:

– Мне спасибо скажешь.

– Да, скажу, конечно. Слушай, тут в справочниках всё в точности описано, как ты мне рассказывал. Только научным языком. Главная фишка психопата – ложь, коварство, а самая главная – манипуляция. Это их естественный талант. И они никогда не боятся, что их разоблачат. Ничего не стесняются, и не путаются. Могут даже рассказывать о себе истории, которые могут показаться неправдоподобными. Но они всё равно настаивают на своём. И добиваются! У них всё линейно и просто. Они даже карьеру выстраивают с определённой целью, представляешь? Юридические специальности, учителя, врачи, чиновники. В их распоряжение попадают зависящие от них люди. А это как раз и даёт наслаждение властью и контролем. Всё просто как про тебя написано, да?

Палинский ответил утвердительно:

– Да уж – очень и очень похоже.

– Психопат всю жизнь ищет удовлетворение своей страсти – страдания окружающих. Он этим наслаждается. Вот так. Ну ладно, Тимоха, не буду тебя под вечер перегружать. А ты пообещай, что послезавтра отправишься в больницу. Пообещай!

– Рита, обещаю. Успокойся.

– Ладно, давай тогда, пока. Завтра позвонишь.

– Хорошо.

Закончив разговор, Тимофей сделал глубокий вдох-выдох: «Вот ведь Рита, не даст жить теперь. Придётся и правда в больницу сходить. Да может и нужно, на самом деле».

Пока длился их разговор, он успел заварить чай, и налив полную чашку, только собрался снова пройти на балкон, как мобильник опять зажужжал. На дисплее высветилось – «Чащин А.С.». Быстро отжав громкую связь, ответил:

– Александр Семёнович, добрый вечер.

– Да, Тимоха, привет. Как сам?

– Да как сала килограмм! У вас как?

Чащин весело хохотнул, и сразу обозначил:

– Завтра с утра встретимся?

– Понял, подойду.

– Ну всё, давай.

На этом разговор закончился. Тимофей взял в руку чашку, и прошёл на «пост наблюдения». Разглядывая вечерний город, поймал себя на мысли, что кино сегодня совсем не хочется смотреть.

*****

Выходя утром из подъезда, Палинский отметил, что его немного «подтряхивает». Он волновался, чувствовал – Чащин отыскал какую-то нужную информацию, и Тимофей надеялся, что поиски если и не завершатся, то как минимум, дадут что-то определённое, в отличие от рассказов, которые он услышал до этого. Так, одолеваемый мыслями, незаметно для себя самого, добрался до «Трёх пескарей». Пал Палыч и Чащин уже дожидались его. Хозяин кабинета поднялся со своего места, чтобы поприветствовать вошедшего. Это традиционно подразумевало уважение к гостю и подчёркивало обязательное и искреннее гостеприимство. Поздоровавшись, Гергиани первым делом спросил:

– Олегыч, Саня тебе сообщить тут что-то хочет, ты сам как соображаешь – вдвоём поговорите? Можете в обеденный зал пойти, там никто не побеспокоит, люди ко мне ещё не скоро подойдут.

Тимофей с недоумением посмотрел на него:

– Пал Палыч, да здесь и поговорим, при вас. Я вам доверяю, да и секрета вроде никакого нет.

– Тимоха, секрет может появиться, видишь – Семёныч с серьёзным лицом ждёт?

Палинский пожал плечами:

– Ну и ладно. Лично я не против. Главный носитель секретов сейчас – Александр Семёнович, как он скажет, так и расположимся.

Чащин развёл руки:

– Ребята, мне, в общем-то без разницы, но всё равно уточню – не болтайте ни с кем про то, что узнаете.

Пал Палыч поднял голову в сторону открытой двери, и громко позвал:

– Зуля, сделай нам пожалуйста, чаю! – и обратившись к Чащину, кивнул:

– Всё Саша, молчу, можешь говорить.

Александр Семёнович повернулся к Тимофею:

– Ну, Тимоха, и интересную же ты задачу поставил! Я, честно говоря, с таким за всё время службы ни разу не сталкивался.

Палинский уточнил:

– Что-то пошло не так?

– Да нет, всё нормально пошло, я даже довольно быстро номер дела отыскал. И в архив попал без проблем. Но только вот самого дела там не оказалось!

Тимофей округлил глаза:

– Такое возможно?

– Дела из архива, конечно, берут, и даже довольно часто. Но в этом случае никаких пометок о выдаче в журнале регистрации нет. О передаче в архив запись есть, но о перемещении – ничего. Это категорически недопустимо! Я, конечно, шум поднимать не стал – сам без санкции туда зашёл, да и лишний интерес пока возбуждать рановато. Но – вот такой факт! Дела нет.

Гергиани молчал, прихлёбывая из чашки, молча смотрел на Чащина. Тимофей не выдержал:

– И что, получается – на этом всё?

– Нет, Тимоха. Конечно же нет. Благо, что я сам ответственным за архив был несколько лет, потом и за «секретку» также. Архивную работу знаю хорошо. И как там всё устроено, тоже. Я решил поискать зарегистрированные происшествия по этому же адресу – улица Народная, дом двенадцать. Такое нашлось. Происшествие там было зафиксировано одно – суицид. В том же подвале обнаружили подвесившегося в положении сидя мужчину среднего возраста, ближе к пятидесяти годам. Примотал двухжильный провод к проходящей трубе, и покончил с жизнью. Но это гораздо позже было.

Чащин замолчал, принялся наливать себе чай из заварника. Посмотрел на остальных:

– Вам чаю подлить?

Гергиани помотал головой, а Тимофей проговорил:

– Ну и местечко… Александр Семёнович, но это ведь самоубийство, а там троих куском трубы забили. То есть, тоже ничего толком не нашлось?

Чащин как раз раскрутил обёртку большой конфеты, положил её в рот, разжевал, и прочитал название:

– Чернослив в шоколаде. Вкусно! Тимоха, не переживай – я ведь противный человек, когда дело касается работы с документами. Отсутствие дела возмутило меня настолько, что я разозлился. Ну, как такое может быть? Да за это с работы нужно выгонять! Короче, я совсем не успокоился, и продолжил поиски. Решил посмотреть отчёты за тот год, когда жмурика на проводе нашли. Почему именно за этот год, не знаю. И в том отсеке мне попался следовательский рапорт, а точнее, ходатайство на начальника горотдела с обоснованием необходимости объединения нескольких дел в одно. И основание – стопроцентное совпадение способа убийства. У того следователя оказался очень весомый повод для изучения подобных дел. А именно – при исполнении служебных обязанностей погиб сотрудник милиции. Он был из «семёрки» – ментовской разведки. Работал под прикрытием в облике бомжа. Ему была нанесена одна единственная рана – в нижнюю часть грудины, под рёбра. Орудие убийства по мнению патологоанатома – длинный, узкий предмет. Стилет, если литературным языком. Длинный и заточенный в оконечности. Убийца нанёс один удар, а затем провернул орудие в ране по часовой стрелке один раз, предварительно увеличив угол проникновения. Кроме остальных повреждений, произошёл разрыв аорты, кровь вытекла полностью примерно за семь минут. И всё – смерть. Убийство произошло там же, в городском районе под названием Городище.

В кабинете повисла тишина. Собеседники переваривали в уме услышанное, а Чащин продолжил:

– Этот эпизод оказался последним в серии подобных за почти десятилетний период. Серийник «работал» именно по бомжам. Среди погибших были и другие жертвы, четверо подростков – беглецы с интерната, и тот самый милиционер.

Тимофей и Пал Палыч молчали. После продолжительной паузы Гергиани глуховатым голосом спросил:

– Саша, и сколько всего убитых было?

Александр Семёнович сделал глоток из чашки, поставил её на стол, и уточнил:

– Жертв со схожим способом убийства у следователя набралось тридцать два.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Глава 3

Часть вторая. Поиск

На долгое время в кабинете повисла тишина. Тайгарск – город небольшой, провинциальный, как говорится: «все друг друга знают» – кто-то с кем-то в одном классе учился, с другим в одной группе в институте, в каком-то случае рядом работал, а с третьим – жил в одном доме. Любое событие эхом прокатывалось моментально по всем городским кухням и лавочкам у подъездов. Если где-нибудь происходила драка с участием минимум четырёх человек, об этом могли судачить целый месяц. Но о таком событии, как орудовавший в родном городе серийный убийца-маньяк, из присутствующих не слышал никто. Чтобы принять это сообщение, и оформить его в сознании как свершившийся факт, требуется время. И самое главное – возникает необходимость объяснить самому себе целесообразность в стремлении одного человека лишить жизни более трёх десятков живых душ посторонних людей, которые явно не мешали убийце заниматься решением вопросов личного жизнеобеспечения. Кому, и чем могут помешать привычные уличные бомжи настолько, что у него может возникнуть неудержимое желание уничтожить их как отдельный вид человека?