Пустой

Одно дело регенерация, ее как-то можно еще объяснить. Видимо что-то содержится в споранах и это что-то взаимодействует на каком-то уровне с организмом человека. И после получения каких то травм, где-то в организме срабатывает какой-то рубильник и что-то начинает как-то усиленно что-то там вырабатывать, вследствии чего, какая-то болячка навсегда, или на время приема живчика, покидает организм человека. И все это для того, чтобы здоровый человек не нарушал рацион питания каких-то там уродов. Вот как-то так.

Все эти мысли разом вылетели из моей головы, после того как я увидел во дворе стаба расстрел молодой девушки, после очередной вылазки в город и мародерства по продуктовым магазинам.

Притащили трех молодых и перепуганных на смерть женщин. Всех троих определили на карантин, связав по рукам и ногам и затащив в бытовку без окон. На следующее утро две оказались зараженными и их убили ударом кирки в голову, наконец то я понял зачем она висит на поясах у некоторых, одну из троих, после недолгой беседы со знахарем застрелили, пугливо отскочив в сторону на несколько метров. «Нимфа»: - пояснили мне.

Женщина, наделенная даром Улья управлять мужчиной, чаще всего одним, делая из него послушного и безвольного раба.

Наглядная и очень некрасивая смерть девушки заставила меня более серьезно относится к басням о дарах Улья.

Есть ли эти дары на самом деле или разговоры об их воздействиях приукрашены местным фольклором – уже не важно.

Помогал развивать дар, горох, который находился в том же споровом мешке, горох, выглядел, как горох. Ну разве что покрупнее. Его нужно было разводить в уксусе, гасить потом эту смесь содой и то же пить. От подобной смеси не только глаза из орбит выползут, но и дар разовьется просто невероятно. Станешь сразу пулю зубами ловить и летать по небу.

Горох, был видимо логическим продолжением спорана и каким то образом усиливал, то, что Улей давал в зачаточном состоянии. При правильном и регулярном применении, под чутким руководством знахаря, конечно, дар Улья развивался и здорово помогал иммунному. А также развитие полезного навыка поднимало иммунного в глазах окружающих, решало его финансовые проблемы и делало его трудно заменимым, а под час уникальным специалистом. Услуги такого человека высоко ценились и оплачивались соответствующе. Развить дар улья мешала дороговизна прекурсора и краткость жизни носителя, конечно. Главной валютой в нашем стабе, были, конечно, спораны.

Еще там был какой-то жемчуг, который ценился дороже любой жизни и мог творить чудеса. Но он был только в элитниках и мне сказали, что по этому поводу я могу даже не интересоваться. Я его вообще никогда не увижу. Ну и хрен с ним!

В этом новом мире менялось если не все, то многое. Очень многое. Менялось даже имя. Новеньким или свежеприбывшим давались новые имена, или клички, или оперативные псевдонимы, как угодно. Оставлять старое имя считалось плохой приметой, а народец здесь суеверен. Имя могло меняться в зависимости от согласия человека, его статуса или происшествия, которые здесь случались постоянно.

Крестным, считался человек давший имя новичку, по праву первооткрывателя. Тот нес за него своего рода ответственность, угощал его живчиком, вел среди него просветительскую деятельность, по возможности снабжал оружием на первое время.

Типа, нарекшего меня «Водяным», я видел, конечно, часто, но он со мной даже не здоровался при встрече. И я не комплексовал по этому поводу. Ничего общего с ним я иметь не хотел и так же, как и он проходил мимо молча. Я вообще как-то странно появился и обосновался в стабе. Вроде бы никому не нужен и не мешаю одновременно. Просто есть и все! Вопросов мне никто не задавал, в душу не лез. Я тоже ни к кому в друзья не набивался и пока данный социальный статус меня вполне устраивал.

Кто то, то ли знахарь, то ли мелкий гаденыш, сказали, что я пустой, без дара. Так ко мне и привязалось: «Пустой». Перекрестил меня, так сказать.

Родненький стаб имеет форму подковы. Разомкнутыми краями которая уходит в болото. Стены выложены из железобетонных блоков различной формы и видов, высотой метра с три. Впереди, за оборонительной стеной, вырыты неизвестным экскаватором и расположены в шахматном порядке траншеи, наполненные все той же болотной жижей. Как мне пояснили, зараженные водные процедуры не жалуют.

Вход в стаб, он же и выход через массивные ворота снятые, по-видимому, с гаража. Бдительная охрана, бдела как могла, прохаживаясь по стенам и стараясь из всех сил не свалиться вниз после приема дозы живчика.

Наша База пережила почти удачно без серьезных потерь, несколько нападений зараженных. На наше счастье, те были слаборазвитыми, другие в нашу сторону не заходили, и серьезных проблем для стаба не представляли. Отъевшиеся до состояния элиты твари мигрировали в противоположную сторону, где находились загружаемые города. В наше болото лезть никто не хотел. Соседский стаб, с которым мы на ножах, тоже нами не особо интересовался. Наша никчемность и ненужность – наше спасение. Все как у людей, либо ты живёшь ярко, красиво и быстро, наживая себе кучу врагов и друзей. Постоянно рискуя, совершая немыслимые по глупости и безрассудству поступки. Либо ты влачишь серую и убогую жизнь. Никуда не высовываясь, ни с кем не споря, не заводя ни друзей ни наживая врагов. Зато все в безопасности и относительном комфорте. Все тихо, как в болоте. Мы все и были в болоте.

Внутри, расположены несколько одно этажных построек, превращённых в казармы, столовую и разнообразные склады.

Командир, царь и Бог все этой богадельни самый авторитетный из всего быдла населяющего стаб – Карел. С ним я успел познакомится в первый же день моего пребывания. Именно он разрешил мне жить и отправил меня опочивать в казарму. Именно от него зависело если не все, то многое на принадлежащей ему территории. Никогда не любил крутится рядом с начальством, и здесь мои привычки не изменились. Всегда помнил старинную солдатскую заповедь – держись от командиров подальше, к кухне поближе.

Я тут и так на птичьих правах, кто-то может решить, что я просто драгоценный живчик перевожу, и я словлю удар кирки по своей башке. Лишний раз, в общем, я на глаза не только к Карелу, но и просто всем людям старался не попадаться.

Карел, был мужчиной лет пятидесяти с хвостиком, коренастый, рассудительный. Впрочем, суетливых и нервных типов, способных держать в кулаке разномастную команду в природе не бывает. Весь его внешний вид, осанка, тембр голоса, походка и взгляд сразу же могли сказать всем, что перед вами лидер. Я все больше и больше убеждался в том, что настоящими руководителями, как и артистами не становятся. Такому нельзя научится. Это должно быть дано от природы. Харизма, ум, сила воли, характер. Все, что выделяет человека из простой серой массы, что сразу обращает на него внимание и делает первым. Такому человеку иногда не обязательно проявлять свои лидерские качества или добиваться уважения грубой силой. Все на уровне подсознания сразу и безошибочно определяют, что перед тобой – альфа самец. Видимо это заложено в нас с тех пор, когда мы дружно по пальмам прыгали и боялись огрести от вожака стаи. Или стада.

С ним рядом всегда несколько человек, которых все остальные слушаются беспрекословно.

Бугор - смотрящий по казарме, верховный вождь всех бомжей и алкашей, входил в команду приближенных тоже. Его мнение было авторитетным и значимым.

Он производил впечатление человека много повидавшего в жизни, попробовавшего себя на разных ролях и твердо выбравшего свое место. Надежно прикрывать чужую спину. Впрочем, никогда не забывая о своем заде.

У него своя команда помощников, которые следят и стучат ему о любых случаях своеволия в казарме. Дисциплина в казарме была на высоте. Чего не скажешь о чистоте.