Пустой

Почему мне никто не сказал, что эти твари могут двигаться так бесшумно и так быстро?!

Тот, видимо поскользнулся одой ногой на уже начавших разлагаться трупах пустышей, и кусача, которые я брезгливо отпиннал ногами от окна, и своею лапой, поскользнувшись и падая, не схватил меня, а втолкнул по полу кухни к дверному проему.

В момент нашего знакомства я уже закинул баллон с газом внутрь разнесенной в хлам кухни и практически залез в нее сам, оттолкнувшись ногами от табуретки. Переворачиваясь и кувыркаясь, летя по полу, я не мог доли секунды понять, что происходит. Только подлетев, скользя на боку к дверному проему, до меня дошло, что все это время я не выпустил оружие из руки. Так же, лежа на одном боку, я как в кошмарном сне видел, как рубер, пролез на кухню, вслед за мной, прикрыв баллон своим бронированным животом, оставив небольшой прогал, в который было видно бок красного пропанового баллона.

В своих снайперских способностях, я никогда не сомневался. Если есть малейший шанс промахнуться, я им обязательно воспользуюсь.

Скорее неосознанно, от отчаяния и не понимая, что я делаю, я нажал на спусковой крючок винтовки, которая лежала плашмя на полу. Я уже не рассчитывал ни на что. О том, что подобным патроном можно пробить газовый баллон, я никогда не слышал. Я уже вообще ничего не слышал и не видел.

Я мгновенно ушел в нирвану.

Очнулся я ближе к вечеру, и первое, что увидел, это мутный глаз покойного рубера на его морде. Видимо, то, что баллон разорвало у него под животом и спасло меня от осколков баллона, зубов и лап. Основная часть от взрыва досталась туше твари, разорвав ее на две половины.

Та часть, к которой были прикреплены ноги, отбросило на улицу, а верхняя, с развороченным туловищем, двумя руками и уродливой головой, лежала вместе с моим телом на кухне. Я опять отключился, проспав до обеда следующего дня практически в обнимку с тварью.

****

Как все-таки раньше, в той жизни я любил ходить пешком! Да и теперь наслаждался тем, что ноги двигаются. Протопал уже километров восемь, неся на горбе две Сайги. Мелкашку я не взял. Рюкзак, наполовину набитый золотыми украшениями, специально взвесил безменом, найденным на чьей-то кухне, семь килограмм. Мало. Маловато будет… говорил я сам с собой, голосом мужичка из старого советского мультфильма.

Дачный поселок, близ стаба под названием База, единственного в котором я был, поражал своей заброшенностью. По всей видимости в стародавние времена, участки размером в шесть соток выделялись работникам какого ни будь предприятия. Но времена менялись, ценности менялись то же.

То, что было когда-то вожделенной мечтой, теперь просто обуза. Дачи, некогда дефицитные, забрашивались, хирели и становились никому не нужными. Со временем их просто покинули. Унавоженная земля стала зарастать кустами вишни и сорняками. И без того, ничем не примечательные одноэтажные строения начали просто распадаться и гнить. Дачные домики, и без того убогие, были неоднократно обысканы всеми на предмет чего-нибудь…полезного. Тут отличились и бомжи в того света и местные обитатели стаба.

Точнее, это были уже не жилые дачи, а полуразрушенные корпуса, с дырявыми крышами без окон и дверей. Зайти внутрь, можно было только с мыслью испражнится, что, судя по запаху, так и было. Единственная ценность их, лично для меня, была в том, что часть домиков находились на стабильной территории. И, значит, все, что было в них, там и оставалось. Если не на века, то по крайней мере надолго.

В одном из таких невзрачных, деревянных домов, непонятно как еще не рассыпавшемся, перекинув через стропило, я оставил две Сайги, завернутые в цветной половичок, взятый мною из пятиэтажки, в которой я провел неполный месяц. До перезагрузки оставалось меньше суток, и я, оглядев еще раз дряхлый домик, маячившие вдалеке бетонные стены Базы, отправился в другую сторону.

Часть 3 Домой и снова тудой...

– Вот там и стой!

– Вот там и стою, – ответил я.

– Пустой?! Ты что ли?!
– свесившись со стены и близоруко щурясь, спросил знакомый охранник.

– Открывай давай уже… - буркнул я себе под нос.

Одна половина ворот заскрипев, наполовину открылась. Я бочком, бочком в нее протиснулся, стараясь удержать в руке половичек с четырьмя карабинами.

Принимал меня лично Карел в своей резиденции, обставленной «вызывающе вычурно». Стол, четыре стула и продавленный диван из кож зама, времен социализма. На стене, видимо, ради стеба, висела картина «Ленин на субботнике». Частью интерьера был Кот, стоящий в углу комнаты со своим обычным и равнодушным видом. Смотрел в никуда, делая вид, а может и не делая, что происходящее его совершенно не интересует.

Скорее всего, я находился в приемной. Внутрь дома меня конечно же не пустили. Кто я такой, чтобы ко мне проявлять столько уважения? А действительно, кто я такой?

Именно это и пытались выяснить начальник стаба и Бугор.

К подобной встрече я готовился уже давно. Мысленно перебирал различные варианты разговора. Как он может начаться и самое главное, чем он для меня закончится. Конец разговора - был для меня вопрос принципиальный. Мысленно репетировал все, что только мог. Как я сяду или встану. Куда смотреть при ответе. В глаза или в сторону. Какие будут вопросы и какие следует дать на них ответы. То, что Карел далеко не дурак, это понятно. Я должен выглядеть на среднем уровне.

Ни в коем случае не умником, который мастерски лжет и возможно что-то замышляет не доброе, но и не простачком-дурачком, что для прожившего несколько месяцев вне стаба человека вообще противоестественно.

Словом, от меня требовалось пройти по грани лезвия стараясь не упасть. Цена ошибки – моя жизнь.

Для меня это слишком высокая ставка. Но грамотно лгать мне не привыкать. Это профессиональный навык для меня в «прошлой» жизни.

Уселся на краешек дешевого офисного стульчика как сиротинка. Кисти рук сложил лодочкой и вставил их себе между плотно сжатых ног. Ступни ног, косолапо сдвинул. Максимально ссутулился и преданно, как щенок смотрел в глаза. Словом обычное, никчемное чмо.

Я вкратце, без лишних подробностей, изложил свою историю, о том, как меня выкинуло на кочке из кузова грузовика, и я скрывался три месяца в городе. Все притащенное мною оружие, я дарю стабу безвозмездно, то есть даром конечно же. Осталось мне только хвостиком повилять.

Оружие, кстати, я помню, где брал, и могу еще притащить.

При исполнении монолога, Бугор на меня не смотрел. Мы все втроем сидели за пустым столом. Я старался преданно, но спокойно смотреть в глаза. А те двое, мрачно молчали. Карел просто сверлил меня взглядом. Вопросов, практически никаких за все мое повествование не задавали.

После окончания рассказа о моих мытарствах, все трое погрузились в тяжелое молчанье.

– От перезагрузки, говоришь, на другой конец города убежал? – поинтересовался Карел.

– Где этих тварей было меньше, туда и шел. Там промка, жрать то им не чего. А потом новый кластер начинается. Я туда не совался, – ответил я.

– Ну а ряху где такую накусал? Или ты это с голоду пухнешь? – не унимался тот.

– Там везде магазинов не меряно. Может с сухомятки разнесло? Так я исправлюсь, – попытался отшутится я.