Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 1

Хотя мое воссоединение с Марией очень обнадеживает, но я все равно был в растерянности, потому что исчез «владелец», Касуми Моги.

«Если ты сделаешь Кадзуки Хосино своим врагом, против тебя встанет бессмертный. Я!»

Я вспоминаю слова, которые Харуаки когда-то сказал Марии. Правда, это было уже давно, так что не уверен, что вспомнил их в точности.

Да. Я должен заручиться его поддержкой, чего бы это ни стоило.

– Харуаки. Как насчет продолжить тот наш разговор?

Какое-то мгновение после этой неожиданной просьбы он в растерянности, но тут же кивает с улыбкой.

– Я тебе говорил уже, что решил, что буду делать, помнишь? Хочу рассказать теперь, к какому выводу я пришел.

Глядя Харуаки в глаза, я выкладываю ему свое объявление войны.

– Я собираюсь драться против «Комнаты отмены».

При этом резком заявлении он распахивает глаза.

– Эммм, послушай… разве я тебе не объяснил уже? Даже если мы в этой твоей «Комнате отмены», это не страшно, если только мы об этом не знаем.

– Да, но я просто не могу! Я не могу допустить эту повседневную жизнь, где я не могу попасть в завтра, потому что все повторяется!

– Почему?

– Потому что – я - т о з н а ю о б э т о м, з д е с ь и с е й ч а с.

Возможно, все шло бы без проблем, если б я просто забыл о том, что сижу в «Комнате отмены».

Но я знаю. Я знаю, что эта повседневная жизнь – не более чем фальшивка.

И я не могу не обращать на это внимания.

Может, это всего лишь самоудовлетворение. Как бы там ни было, я уверен, что прав и что иначе поступить не могу.

– …Ну, дело твое. Но кстати, есть ли какая-то причина, почему ты такой упертый?

Харуаки спрашивает чисто из интереса.

Причина?.. Причина, почему я так настаиваю, что повседневная жизнь должна быть настоящей? Я уже думал об этом. И да, моя тяга к сохранению моей повседневной жизни какая-то ненормальная.

– Похоже, эта причина связана как-то с жизнью и смертью… – прошептал Харуаки.

Ах, верно. Так и есть. Все так просто.

– Это – причина жить.

Харуаки таращит на меня глаза, такого ответа он явно не ожидал.

– Причина жить? Это что? Что это значит?

– Мне трудно это ясно сформулировать, но… вот скажем, ты получил сто баллов за контрольную, к которой совсем не готовился, ты ведь не будешь этому особо радоваться, верно? Ты счастлив, когда получаешь стольник, ради которого учишься, готовишься изо всех сил. Или я ошибаюсь?

– Ну да, то, что тебе досталось большим трудом, конечно, ценнее того, на что ты не тратил усилий.

– Я считаю, стремитьсяк чему-то – это и значит жить. Не думаю, что это преувеличение. В смысле, все мы умрем когда-нибудь. Результат жизни – смерть! Гнаться только за результатом – просто страшно.

– Все мы умрем когда-нибудь. …Конечно.

– И если я в «Комнате отмены», где ничего не имеет значения, – черта с два я с этим смирюсь. Я должен вернуть повседневную жизнь, чтобы сохранить причину жить. Именно поэтому я отвергаю «шкатулку», которая отвергает повседневную жизнь.

Харуаки прислушивается к моим искренним словам с явным интересом.

…Может, мне даже и не надо было все это ему говорить. Скорей всего, Харуаки согласился бы мне помочь и так.

– Харуаки, ты мне поможешь?

Он без колебаний поднимает большой палец.

По предложению Харуаки мы решили посвятить в свои дела еще и Коконе с Дайей. Впятером мы собрались вокруг кровати в том шикарном отеле, куда я раньше приходил с Марией.

Я объяснил положение дел Коконе и Дайе.

По правде сказать, я ожидал, что Мария будет жаловаться, что я зря теряю время, но она слушала молча и лишь время от времени дополняла мои слова. Может, она хотела услышать какие-то новые мнения со стороны.

– Эмм… то есть ты хочешь сказать, что Касуми – на самом деле Ая Отонаси, а не Касуми, а настоящая Касуми – «владелец», она создала эту «Комнату отмены», а сейчас она неизвестно где… И теперь ты ищешь решение?.. Ничегоооо не понимаю! Все тааак сложно!

И Коконе бухается на кровать.

– Ааа, какая шикарная кроватка.

– Только я не спрашивал твоего мнения о кровати.

– Да знаю я! – сердито отвечает она на мое шутливое замечание. Скорее всего, Коконе серьезно обдумывает происходящее, хоть и строит из себя дурочку.

– Можно спросить?.. – вмешивается Дайя. – Если мы в «Комнате отмены», значит, эта предположительно неизбежная авария случится снова, так?

– Должна случиться, да, – кивает Мария.

Э? Дайя настроен серьезно, что ли?

– Что за глупый взгляд, Кадзу? Ты похож на карпа, который торчит перед крючком с наживкой и хлопает ртом.

– Эээ, нет – я просто удивился, что ты так легко поверил нам насчет «Комнаты отмены».

– Как будто я могу поверить в такую ерундень! – пренебрежительно заявляет Дайя.

– …Ээ… чего?

– Я бы слова не сказал, если б это только у тебя шарики за ролики заехали, но сейчас даже Моги несет черт знает что. Наверно, за этим что-то стоит, но мне сейчас лень об этом думать. Так что я решил пока что принять эту «Комнату отмены» и прекратил сомневаться.

Короче говоря, он согласен нам помогать?

– И что, Дайян? Авария может случиться снова. И что?

Харуаки приглашает Дайю продолжить свою мысль.

– А. Если авария снова произойдет, кто будет жертвой? Моги ведь здесь нет, так?

– Скорей всего… это буду я. Логично предположить, что если мне навязано ее место, то и эту ее роль тоже возьму я.

– А всегда под грузовик попадала Касуми? – спрашивает Харуаки.

– Нет, бывало, что другие попадали, когда пытались ее спасти. Я, Кадзуки, Моги и даже ты, потому что ты пытался спасти меня, когда я пыталась спасти Моги. И не один раз. Ты несколько сотен раз это делал.

– Уааа! Кроме шуток? Погоди, несколько сотен раз – это же типа невозможно? …А, не, не обязательно, хех. Вполне логично, что один и тот же человек в одной и той же ситуации будет вести себя одинаково.