Путь (2 книга - 6 книга)

Только здесь ещё более сложная работа – вырванные души, та основа человека, что составляет его триединство и стремится к Небу, увлекая за собой остальное, тоже помещённые в этот Флаг. И если вспомнить слова сектанта, то таких душ там целая сотня. Пусть среди них и есть главная, бывшая когда-то Мастером, вероятно, даже жителем нашей Возрождённой империи, но кто знает, что заставляет его следовать приказам и как далеко могут зайти его собственные желания, когда создатель мёртв? Да и чего хочет этот давно погибший идущий? И может ли вообще сейчас испытывать желания?

Не знаю.

Сейчас призрак стоял в шаге от родных, глядя на них. Черты туманной маски, что служит ему лицом, плывут, словно сменяя передо мной десятки людей. Вот только в прошлый раз они все были объединены одной эмоцией – болью, открывая в беззвучном вопле провалы ртов. Сейчас... боль всё ещё сильнее всего, но она окрашивалась и страхом и ненавистью и радостью. Жуткое зрелище. Словно старые и выцветшие маски для ночного гуляния во время праздника Высокого солнца. Я сделал последний Двойной Шаг и дальше двигался неспешно, продолжая вглядываться в призрака. Казалось, что с момента сражения в Гряде он стал плотней, чётче выделялись глаза, в туманной дымке теперь угадывались волосы, также меняющие свой вид и длину при каждой смене облика.

Я положил руку на Флаг и призрак поднял на меня глаза, перестав вглядываться в маму.

– Вернись.

Мне показалось или рот очередной маски, мужчины на этот раз, дрогнул в... улыбке? Но призрак послушно, не сделав даже попытки сопротивляться приказу, метнулся, огибая родных, к Флагу, исчезнув в полотнище. Мгновение и оно опало, перестав струиться дымкой на призрачном ветру. Кажется, призрак стал быстрей, даже в сравнении с тем, как он двигался, уничтожая бабочек. Или поглощая их? Он призрак, они призрачные, словно созданные техникой. И не рассыпались, а именно исчезали, как при соприкосновении с моей Духовной Защитой, хотя и покрывались льдом. Может ли техника Оков воздействовать на те же Лезвия или призрака? В этот миг я вспомнил то, как он высушивал тела теневиков, забирая их жизни и закрывая свои раны. Похоже, что существо из Флага может становиться сильней, поглощая силу других. Это и радует, и тревожит.

Но сейчас гораздо больше меня тревожат мама с Лейлой. Что призрак? Он послушно выполнил приказ, и я могу сейчас больше не опасаться его. А они по-прежнему лежат без сознания. Я не колебался. Каждой досталось по Прикосновению Весны и Длани Возрождения второго созвездия, которое я сумел освоить, а ещё по флакону Восстановления и Выносливости. Их лица избавились от нездоровой бледности, вернули естественный цвет. Попытка растормошить маму лишь убедила меня в том, что это не обморок, а странный сон. Она бормотала, вяло отмахивались от меня, но просыпаться ни в какую не хотела. Мне оставалось только сидеть рядом и ждать, когда они проснутся самостоятельно.

Я более или менее понял, что произошло. Есть такая редкая лиана, которая может вырасти из Багрянки. Растение, что не убивает добычу сразу, а притягивает её к себе и усыпляет. А затем жертва мирно спит в объятии плетей, всё это время отдавая переваривающей его заживо Багрянке энергию неба. Здесь явно что-то похожее: какой-то духовный яд у бабочек, который словно «съедал» моих родных или же, если они были призрачные, то техника, что высасывает силы. Скорее второе. Не зря сначала Лейла, а затем и мама ослабели. Я не заметил ничего такого, но я-то привык постоянно тратить и восстанавливать силу и небольшого лишнего расхода мог и не заметить, а вот мама не владеет боевой медитацией, позволяющей на ходу собирать энергию Неба. А уж Лейла....

Почему она снова стала бледнеть? Я вздрогнул от пришедшей мысли и ещё раз использовал Прикосновение на ней. Дарсова бабочка! Нашла на ком испытывать свои способности, на беспомощной, больной девчонке. Сколько ты сил с неё получила? Тупая тварь!

Мириот говорил, что Длань нельзя использовать подряд, а нужно давать время телу принять его воздействие. Дни и даже недели. Но что мне делать сейчас?

Колебался я недолго. Положил правую руку на живот Лейлы и использовал слабые Прикосновения Весны одно за одним. Вливал туман силы в узлы техники раз за разом до тех пор, пока только мог терпеть боль. Снова и снова, снова и снова, забываясь и пытаясь даже ускорить действие техники, как пытался ускорить недавно Шаги. Если уж я не могу вливать больше силы, то хоть заставить энергию бежать быстрее. И мои труды оказались вознаграждены, когда Лейла опять порозовела, сама, САМА перевернулась набок и что-то пробормотала во сне. Лишь тогда я отнял дрожащую руку и с удивлением обнаружил, что не только прошёл весь день, но и уже сереет. Здесь, у подножия Братьев это происходило быстро. Сотня вдохов и солнца, только что стоявшего высоко, уже нет, а над головами мерцающие звёзды на тёмном небе.

И я понял, насколько сильно устал. Даже мои закалённые меридианы пылали после такой череды испытаний, а энергии в средоточии осталась лишь половина. Обычно я спал ночью всего несколько часов, пока за обстановкой вокруг наблюдала мама. Но сегодня... Я уже зашёл достаточно далеко, да и глупо всё это – отделять одно от другого, юлить перед собой, гордиться тем, что не использовал пилюли и не признаваться в главном – моя четвёртая звезда, получена только благодаря энергии, украденной сектантом у людей. Как мне не использовать её, как вырвать из своего тела?

Возможно, это лишнее, раз до сих пор, после применения Круговорота сюда не прибежал ни один зверь, то мёртвый хозяин этого места надёжно приучил соседей не лезть к нему. Но я и не собирался рисковать и потому снова вытащил Флаг из кисета Путника.

– Охраняй нас.

Обратно призрака я вернул лишь под утро, когда в медитации услышал, как изменилось дыхание мамы. И с радостью приветствовал её:

– Доброе утро, соня.

Всё обошлось. Даже у Лейлы не осталось никаких последствий этого нападения. Она вновь повеселела, сумев самостоятельно пройти до конца улицы, а позже без страха смотрела на виновницу всего произошедшего с нами. Хотя, Риквил никогда не упускал случая сообщить мне, скольких монет я лишился и что именно оружейная техника испортила в добыче на этот раз, я всё же убрал половинки хрупкого, почерневшего тела в кисет. Потраченные за эту ночь зелья для лечения меридианов освободили достаточно места.

Раздался тихий голос подошедшей мамы:

– Леград. О чём думаешь?

– Думаю, что это отличное место, чтобы передохнуть один день от бега по улицам.

Я повёл рукой, предлагая маме оценить то, что она видит вокруг нас другими глазами:

– Мы точно знаем, что это поместье безопасно. Даже этот квартал города теперь безопасен и свободен от своего хранителя, если уж никто до сих пор так и не примчался сюда, после того, что вчера творилось. У нас есть кусок свежего мяса в кисете Путника, а здесь найдется хворост. Впервые за эти дни мы можем позволить себе костёр.

– Воды маловато...

Тон мамы был задумчив. Она всего лишь предлагала новую тему для обсуждения. И я кивнул:

– Вряд ли мы найдём здесь её, но...

Я покосился на окна поместья. Зияющие пустотой, они манили меня к себе. Искатель я или нет? Не будь здесь моей семьи, то я уже давно бы оказался там, в жилище древних.

Мама меня отлично понимала:

– Так себе идея.

– Но ведь есть шанс, что вода там найдётся. Да и сама погляди – если бы здесь ещё оказались целыми формации Древних, то и выглядело бы всё это гораздо лучше.

Мы с мамой медленно прошли по террасе, заглядывая в проёмы. Везде мусор, гниль и едва заметные следы былого величия: почерневшие и покоробившиеся деревянные панели на стенах, пола и вовсе не видно под слоем нанесённой земли и мусора, перекосившиеся двери, обломки мебели и груды отвратно выглядящей гнили.

– Странно, что нет и следа осколков стёкол.

Я согласно кивнул. Да, ни внутри, ни под нашими ногами. Как нет и уцелевших окон. Мы как раз дошли до угла здания и дальше увидели лишь то же самое. В глубине, в паре сотен шагов от нас виднелась зелёная изгородь, а за ней возвышалось отлично сохранившееся поместье: два этажа, изумрудная крыша, цветные полотнища на свесах и огромные остеклённые окна.