Путь "Чёрной молнии"

— Ну конечно, откуда вору в законе знать такие премудрости, — генерал Зыков постарался выдавить из себя улыбку, — хотя в принципе хотелось бы мне после этой серьезной заварушки побеседовать лично со всеми организаторами бунта. Ознакомиться не с материалами уголовных дел, а именно с лицами, но думаю, что сделать это будет весьма проблематично.

Офицеры понимающе закивали.

Бортников обратился к офицерам, командирам спецподразделений:

— Чтобы дезориентировать бунтовщиков и не дать им сконцентрировать внимание на холостых выстрелах, предлагаю: очень осторожно посылать очереди из огнестрельного оружия. Это касается солдат, которые будут находиться в БТРах. Мы должны создавать видимость, что все бойцы стреляют по-настоящему — это обстоятельство должно напугать и посеять панику в рядах заключенных. Еще раз напоминаю, что стрелять в осужденного разрешено только командирам и только в экстренном случае, за каждого погибшего я буду требовать от офицера подробный рапорт.

Подъезжая к мятежной зоне, генерал и майор увидели из окна армейского «УАЗика», как милицейские и военные кордоны разворачивали практически все автомобили. Исключением являлись машины скорой помощи и военных. По периметру всей колонии, вдоль внешнего забора, расположились бойцы внутренних войск, вооруженные автоматами. Через каждые триста метров прохаживались военные с овчарками. По углам забора стояли бронетранспортеры, готовые в любую секунду рвануться в бой.

У главного подъезда к колонии располагался БТР КМШ (Бронетранспортер Командно-штабная машина). Со стороны главных ворот, отойдя на безопасное расстояние, расположились штурмовые отряды спецподразделений и два БТР-70 с пулеметами на башнях. Дальше: где располагались ворота в промзону, тоже находились идентичные подразделения. Два военных вертолета ожидали приказа, чтобы подняться в воздух с площадки, около близлежащего «Клещихинского» кладбища.

Генерал и майор остались довольны осмотром дислоцированных групп. Все с нетерпением ждали условного сигнала к началу штурма.

В зоне тоже шли последние приготовления к обороне. В штабе собрались все бывшие вояки, которые ранее, перед приговором суда служили в армии. Образовался так сказать небольшой военный совет, метко названный одним заключенным: «Советом в Филях» (Война 1812 г. с французами). Кто мог дать хотя бы малейшую ценную информацию, искренне делился опытом и советом. Дронов не очень разбирался в военной тактике и в этом плане отдал свои полномочия Сергею Ирощенко и Игорю Семченко.

Чтобы иметь козырь в руках и диктовать свои условия властям, четверых активистов, находящихся под охраной в первом отряде, сопроводили в штрафной изолятор. Раздели до трусов прапорщиков и переодели зэков-активистов в их форму.

Итак, по согласованию с бывшими военными спецами, было решено: четверых заложников при острой необходимости вывести в зону боевых действий и применить тактику «живого щита». Такой ход планировался при работе снайперов. А что стрелкам отдадут приказ об уничтожении верхушки комитета, Ирощенко ничуть не сомневался. Он не захотел, чтобы при стрельбе погибли прапорщики, и предложил пустить в «расход» бывших, ярых активистов.

— Жестоко, — заметил Макар.

— Подожди братуха, когда нас начнут уничтожать пачками, ты возьмешь свои слова обратно, — приводил аргумент Дронов.

Внимательно осмотрев всю территорию и определив самые опасные места, Ирощенко строго наказал, чтобы никто их блаткомитета не совался в зону обстрела, и находился только в указанных участках. По его мнению, в простых заключенных снайпера стрелять не станут.

— Слушайте, а вот в зарубежных фильмах показывают восстания, там одевают повязки на лицо, чтобы не сфотали, — подсказал идею один из заключенных.

— Правильно, менты должны фотографировать — это ведь доказательства на следствии против нас.

Решили срочно нарезать из ткани повязки и раздать всем заключенным.

— Кто из бывших вояк знает, что за шашки они применяют? — спросил Дрон, — паралитический газ могут они применить?

— Исключено! Конвенцией ООН запрещено применять нервнопаралитические газы и химико-биологические средства, — пояснил один из заключенных, — а вот Черемуху или перцовые газы могут, менты обычно применяют газ СN в составе CR, что в целом называется хлорацетофеноном.

— Ладно, успокоил, а то забросают нас, усыпят и повяжут тепленькими, — смеялся Дронов, в большей степени над объяснениями бывалого солдата.

— Пархатому и еще кое-кому уже досталось, когда из камеры ШИЗО выламывались, — заметил Сибирский.

— Слушайте, а где Пархатый? То все время около нас терся, а тут вдруг исчез, — обратился Воробей с вопросом к окружающим.

— Может в промзоне, я его вчера видел на баррикаде, — сказал Симута.

К общему разговору подключились все заключенные, находящиеся в штабе:

— Интересно чем они в этот раз будут завалы расчищать?

— Бульдозеры менты больше не пустят, побоятся, что мы их спалим.

— Мне кажется, они попробуют БТРами пробить себе путь, — сказал Ирощенко.

— А может такое случиться, что десант сбросят с вертолетов?

— Они что, совсем с головой не дружат, мы же их тут как куропаток примем.

— Не скажи, как начнут со стволов поливать, мало не покажется.

— Да вряд ли Москва даст добро нас расстреливать.

— После вчерашнего неудавшегося штурма могут и дать, мы уже накрошили их…

— Хочу, чтобы вы усвоили для себя, — громко сказал Ирощенко, перебивая спорящих, — если БТРы прорвутся сквозь баррикады, а они обязательно это сделают, то нам братва придет настоящий кирдык.

— Что нам остается?

— Против мотострелков и десантников, которые размещены внутри БТР, как у «Христа запазухой», практически ничего. Единственное, что можно попытаться применить в нашем положении — это горючее, пакеты с цементом и воду. Эффект состоит в том, что бросая пакеты с водой, мы увлажняем поверхность машины, а затем пыль цемента в вперемешку с жидкостью дает грязевую массу. Практически можно забить все смотровые щели или, по крайней мере, «заляпать» глаза БТРу, а их у него тринадцать.

— Чего тринадцать, БТРов?

— Приборов наблюдения и визуальных отверстий, бойцы днем и ночью видят сквозь их. В машине имеется автоматическое средство пожаротушения, два пулемета: один КПВТ — 14,5 крупнокалиберный, если такой заряд попадет в тело, то потом долго придется соскребать со стены останки человека. Другой пулемет — калаш 7,62, тоже «дудорга», что надо. Так что против танка на колесах, больше вариантов отражения атаки я не вижу. Вот такая своеобразная крепость. Ну, не падайте духом братва, по нас стрелять они не станут, а вот подавить колесами могут, — закончил Ирощенко.

— Да мужики, сегодня будет жарко, — произнес Дрон, — неужели у этих придурков больше нет аргументов, как только загасить нас. Я все думаю: от государства разве убудет, если они выполнят наши требования. В принципе мусорская система эти законы издала, но нас, как быков уводят от наших прав в сторону. Они считают, что так лучше управлять массами — выходит правильно люди говорят: «Закон, как дышло, куда повернут — туда и вышло».

— Санек, — обратился Ирощенко к Воробьеву, — пошли пацанов по быстрому на промку, пусть наберут цементу на стройке, и пошукают грязную воду по цехам.