Путь Черной молнии

Брагин сел на стул и как ни в чем не бывало, произнес:

– Какие обиды, Алексей Дмитриевич, мне ли не понять, какая дисциплина должна быть на секретных объектах. Молодцы ребята, действуют по уставу.

Шилов остался доволен ответом Брагина: он не сомневался в своем подчиненном, был бы кто другой, а Брагин у него на особом счету.

– Так о чем ты с Ирощенко "шептался" в течение двух часов?

– Есть у меня одна тема, товарищ полковник, - Сергей достал из папки ворох бумаг,- вы же знаете, обучаясь в юридическом, я в свободное время занимаюсь изучением преступности. Я сейчас занят составлением научной статьи и возможно мои наблюдения помогут в дальнейшем написать диссертацию. Мне очень важно владеть исчерпывающей информацией о таких типах, как Ирощенко. В колонии он был не самым последним "мужиком". Во время бунта организованно направлял действиями осужденных и тем самым создал прямую угрозу нашим спецподразделениям. Кроме Ирощенко я провожу и с другими приговоренными к смерти беседы, и узнаю много полезного. Если честно, то я не хочу останавливаться на достигнутом, меня притягивает к более углубленное изучение внутренней системы. В колониях совершенно другой обзор для оперативников, но принцип остается тот же, работа ведется с разными прослойками заключенных.

– Так-то в колонии, а у нас камерная система, поднять такой бунт разом невозможно, или ты в управление себе дорогу пробиваешь?
– улыбнулся Шилов.

– Может быть, может быть,- с улыбкой ответил капитан.

– Брагин, и не мечтай, я тебя никуда не отпущу, и думать забудь о другой работе. Вот заканчивай юридический, а там посмотрим. Зайди к начальнику ПВР (Политико -воспитательная работа) и согласуй с ним свои профессиональные интересы.

– Да что Вы, Алексей Дмитриевич, я никуда не собираюсь, чем мне тюрьма не угодила,- засмеялся Брагин в голос, и запустил руку в папку. Достав конверт с энным количеством купюр с изображением "Ильича", он пододвинул его рукой до самого края стола. Полковник, улыбаясь, открыл верхний ящик, и конверт упал на дно.

– Так, товарищ капитан, своим приказом разрешаю Вам посещение спецблока, и в целях оперативной работы Вам дозволяется вести допросы и опросы, приговоренных к смерти, не забудь согласовать с начальником ПВР. Приказ ясен?- шуткой произнес Шилов.

– Так точно! Товарищ полковник, приказ понятен. Разрешите идти?

– Свободен Брагин,- и затем мягко, по - отечески произнес,- не забудь Сережа, послезавтра твоя смена, в пятницу будешь принимать "гостей" из комитета.

– Как можно Алексей Дмитриевич, все будет на самом высоком уровне,- и, улыбнувшись, вышел из кабинета.

Полковник достал конверт, прошерстил пачку денег, как колоду карт, и про себя заметил: "Хваткий этот капитан, не зря я его приблизил к себе, умеет шельма дело поставить на рельсы, если так будет продолжаться дальше, то скоро куплю себе хорошую дачу на берегу реки. Говоров с Кузнецовым обещали помочь в приобретении".

– Ну, что Сергей, не спалось этой ночью?- просил Брагин Ирощенко, после того, как его привели на допрос. Наручники капитан приказал снять, контролеры беспрекословно исполнили приказ начальства, тем более телефонный звонок, поступивший в блок от начальника СИЗО, давал право Брагину действовать на свое усмотрение.

– Действительно не спалось. Я могу задать тебе вопрос?

– Для этого мы снова встретились. Задавай.

– Капитан, как ты понимаешь, мне действительно терять нечего, сколько мне осталось денечков, все они мои, но если я правильно понял, тебе нужен человек, который бы решил вашу с братом проблему. Я прав?

Сергей помолчал, вглядываясь испытующе в Ирощенко.

– Ну, допустим.

– Я могу взяться за это дело, но мне одному не справиться, нужен подстраховщик.

– А с чего ты взял, что я хочу прибегнуть к твоим услугам?

– Я же не глупый, зачем тебе было камуфлировать свою просьбу под простую беседу.

– Тем не менее, ты ошибся, я не занимаюсь самосудами.

– Я понимаю тебя прекрасно: комитетчики осложняют жизнь всем, кого подозревают хоть в чем-то, но мне они нужны, как: "Корове седло". Давай закончим этот разговор, и пусть меня уведут в камеру. Можешь быть спокойным, никакого разговора между нами не было. Даю тебе честное, благородное слово: если ты еще веришь этому,- Ирощенко поднялся, давая понять, что готов уйти.

– Сядь! Чтобы доверять тебе, я должен кое-что услышать. Я знаю свое положение среди начальства и уверен, что повода им не давал, чтобы за мной приставили агента КГБ. Хорошо, продолжим разговор. Ты хочешь, чтобы я тебя подстраховал или помог удавить эту гадюку?- с ухмылкой произнес Брагин.

– Не шути так капитан, я серьезно.

– А если я преподнесу его в коматозном состоянии?

– В смысле?

– Ну, к примеру, напою его какими - нибудь "сонниками".

– Короче, капитан, составь план и посвяти меня, я все обдумаю и скажу, выполнима эта задача или стоит от нее отказаться.

– Хорошо, это мы тоже обсудим. Ты мне скажи, что ты хочешь за эту акцию?

– Мне ничего не нужно. Я еще не знаю почему, но верю тебе капитан, и готов совершить этот акт во благо справедливости. Буду с тобой откровенен, даже если ты и подставляешь меня, я все равно убью этого подонка, единственное, о чем прошу...

– Ну-ну, говори,- подбодрил его Сергей.

– Чтобы "Он" действительно оказался насильником и убийцей девочки.

– Понимаю тебя Сергей. Слово офицера для тебя имеет значение?

– Твое?! Еще как! Можешь быть уверенным, для меня этого достаточно.

– Ты такой доверчивый?

– В своей жизни я встречал офицера, которому верил, как самому себе - это был мой друг Иса. Я хотел, чтобы ты был вторым моим другом. Я не очень хороший психолог, но твои глаза о многом говорят: я могу тебе довериться.

– С этой минуты мы в деле,- серьезно сказал Брагин,- и чтобы мы могли доверять друг другу до конца, ты должен мне сказать правду. Кстати, мы с тобой тезки.

– Спрашивай Сергей, я хочу, чтобы между нами не было вопросов.

– Равелинский - твоих рук дело?

– Г- м... Моих.

– Ты действовал не один, я правильно понимаю.

– Не один, но я бы хотел оставить моих "подельников" в покое.

– Но ведь тебе нужен подстраховщик, ты сам об этом просил.

– Нужен. Но честь и совесть не позволяет мне выдать их.

– Сергей, в принципе они мне не нужны, если ты заметил, то в данной ситуации - это я твой подельник. Я бы мог заплатить кому - нибудь "со съехавшей крышей" и он сделает это дело. Но здесь речь идет о другом. Я понимаю, что ты доверяешь тем людям, в которых уверен, потому готов совершить акт с ними, но мои возможности ограничены, выводя тебя из блока необходимо проделать массу ухищрений, чтобы ты снова оказался на своей камере живым и невредимым. В крайнем случае, я могу найти тебе только одного, о ком ты попросишь, и то если он находится в нашем изоляторе.

Брагин достал из кармана белую тряпицу и, положив ее на стол, спросил:

– Тебе знаком этот знак?

– Впервые вижу.

– Значит это не твоя вещь?- Брагин в вопросе умело скрыл нотки сожаления.

– Нет, какой смысл мне скрывать. Объясни, что это за знак.

– А тот, кто был с тобой рядом, мог этот знак подбросить в карман убитого Равелинского? Ты можешь назвать его имя?

– Не знаю,- неуверенно произнес Ирощенко. Умолкнув, он мысленно обдумывал сложившуюся ситуацию.