Путь Чести
Шрифт:
— Отлично, отлично, — сдержанно похвалил преподаватель, когда я закончил. А потом хитро на меня посмотрел и, подхватив со стола нотную тетрадь, поставил её на пюпитр. — А теперь сыграй-ка эту композицию, Дёмин.
Вот тогда-то я и выяснил, что помню ноты. Но помнить-то их я помнил, а вот воспроизвести не мог. Тут «либо-либо» получалось. Либо ноты, либо аккордеон. Короче, за оставшееся до конца урока время я чуть с ума не сошёл. На пару с преподавателем, которому издаваемые мною звуки, были что серпом по причинному месту.
Зато остальные ученики, в том числе и Витослав, вдоволь
— Хватит! — не выдержал Боголюб. — Хвати Дёмин! Прекрати издеваться над инструментом! Что это вообще такое?! Да как ты…
Он замолчал и начал «дышать» успокаиваясь. И лишь немного придя в себя и вернув лицу почти здоровый вид, заговорил снова:
— В общем так, Дёмин… Пока ты не выучишь нотную грамоту ко мне на уроки можешь не приходить! Но учти! За каждый прогул я буду ставить тебе «неуд». Понял меня? Тогда прошу тебя покинуть класс.
— Да я же… — хотел было возмутиться я и объяснить, что ноты знаю, но не смог.
— Пошёл вон! Изверг! — внезапно заорал преподаватель, указывая пальцем на дверь. И я предпочёл не спорить. Страшно стало. И не за себя, а за учителя. Того и глядишь бедолагу удар хватит.
Зато следующие два урока, которыми была математика, у меня было просто отличное настроение. А Большаков, на пару с Ханной, и вовсе хо-хотали до слёз, вспоминая истерику «музыканта».
А после математики мы втроём отправились на обед. И именно в столовой я хотел рассказать друзьям о приглашении княгини. Но сразу не получилось. Странности начались ещё на входе.
— Подожди, подожди, — неожиданно забормотал Большаков, и, схватив меня сзади за плечи, не дал подойти к раздаче.
— Эй, ты чего? — удивился я. — Я жрать хочу!
— Успеешь ещё, — загадочно произнёс Витослав, подталкивая меня к нашему столику. А потом ещё и с хитринкой в голосе добавил: — И поверь, голодным ты не останешься. Герой!
Ханна, наблюдая за нами, после последнего слова захи-хикала и в одиночестве направилась к раздаче.
— Какой ещё герой? — начал злиться я. — Ты чего несёшь?
— Ну а кто у нас Каганова разделал, как Чернобог черепаху? — сделал вид, что удивился, друг.
— И причём тут это и еда?
— Просто садись и жди! — не терпящим возражений тоном, заявил Большаков.
Ну я и сел. И стал ждать незнамо чего. Но дождался только Ханну, которая, помимо еды себе, прихватила ещё и два стакана с чаем мне и Вите. А потом ещё и Василиса присоединилась. И что интересно, мой друг на неё практически не отреагировал, как в прошлый раз. То есть ни смущения, ни удивления. Даже наоборот, шикнул на неё, когда Васька спросила, почему мы не едим. Складывалось ощущение, что он с нетерпением чего-то ждал.
— Вот! — тихо, но эмоционально произнёс Большаков. — Идёт!
— Добрый день, боярич! — поздоровалась со мной подошедшая красивая блондинка, которая в прошлый раз презентовала пирожки. — Прими, не побрезгуй.
И девушка с доброй улыбкой поставила на наш стол корзинку.
— А с чем пирожки? — придирчиво глянув на неё, поинтересовался Большаков.
— С повидлом, — слегка растерявшись, ответила красавица.
— А чего это… — хотела что-то спросить Василиса,
но Витослав ей не позволил грозно цыкнув.— С повидлом — это хорошо! — довольно произнёс друг.
— Вообще-то пирожки для Маркуса! — грозно сдвинув бровки, заявила красавица.
— Он сам всё не съест, — категорично заявил Большаков. — Но на то друзья и нужны.
— Добрый день, боярич! — неожиданно раздался девичий голос у меня за спиной. Повернувшись, я обнаружил там ещё одну боярышню. На этот раз рыжую и зеленоглазую. Но что самое интересное — у неё в руках тоже была корзинка. — Попробуй пирожков, не пожалеешь — сама пекла.
— Ага, — довольно кивнул Витослав и, выхватив у неё из рук корзинку, поинтересовался: — А с чем?
— С печенью, — с достоинством ответила рыжая.
— Всё как я люблю! — обрадовался парень, и схватил пирожок.
А в это время над нашим столом сгущались тучи. Блондинка и рыжая, не двигаясь с места, мерялись недовольными взглядами. И, как мне кажется, дело вполне могло дойти и до драки, если бы снова не раздалось:
— Добрый день, боярич!
И да, я получил третью корзинку с пирожками от очередной девушки. На этот раз, как выяснил Витослав, с луком и яйцом.
А за последующие пять минут мне презентовали ещё три корзинки, чем окончательно ошеломили.
— Рассказывай! — жуя довольно вкусный пирожок с мясом, обратился я к другу, когда все лишние девушки рассосались.
— Чего? — с довольным видов уплетая печево, спросил Витя.
— Ой, да не обращай ты на него внимания, — воскликнула Ханна, видя, что я окончательно закипаю. — Тут среди боярских родов прошёл слух, что ты пирожки любишь.
— И что? — не увидел я логики.
— Так ты же теперь и правда герой, — улыбнулась Киска. — Победил Каганова. А его особенно никто и не любил. Слишком заносчив. А учитывая ранг, мало кто решался против него выйти…
— Ну а пирожки-то причём?
— Маркус, не придуривайся! — строго сказала Василиса. — И вообще, мы собирались о другом поговорить.
— О чём? — заинтересовался Витослав, не прекращая уничтожать пирожки.
— Подожди… — попытался поспорить я.
— Потом выяснишь! — припечатала Васька. — Рассказывай лучше про приглашение. А то скоро уже на урок идти. А после все разбегутся.
— Ладно, — вздохнул я, понимая, что её не переспоришь, и, вытерев руку, достал из кармана приглашение и передал Большакову.
— Ого! — отреагировал Витя, ознакомившись с текстом и передавая документ Киске. — Это же… Это… Круто! Мы пойдём на приём к самой княгине!
— Я не пойду! — прочитав содержимое приглашения, неожиданно заявила Ханна.
— Почему?! — в один голос удивились мы.
— Нечего мне там делать.
— Подожди, Киска, — зачастил Большаков. — Не надо рубить с плеча. Сначала всё обдумай. Такое ведь не каждый день бывает. И даже не каждый год.
— Всё равно не пойду! — заупрямилась девушка. — Вы не понимаете. Она до этого момента вообще делала вид, что меня не существует. Про нас с мамой все забыли! Да, учёбу оплатили — спасибо им. Но как князь погиб, так и всё — словно нету нас. А тут вот — приглашение! Не нужно оно мне! Не пойду!