Путь домой
Шрифт:
Полежав еще несколько минут и наблюдая, как боль медленно, неохотно, но все же отступает, курсант размышлял над тем, что произошло. Хотя чего тут размышлять? И так все ясно – малогабаритное орудие, которое здесь почему-то считают ружьем, выплюнуло снаряд, который просто смел живую мишень. Все правильно, подобное оружие здесь должно быть предназначено для пробивания рыцарских доспехов. Выходит, против такой вот бронебойной дуры его экипировка не слишком надежная защита. Хорошо хоть, попали ему в грудь, а не в лицо, иначе бы точно голову смахнуло.
Между тем глаза уже привыкли к темноте. Свет, проникающий с улицы через щели в ставнях (а улицы здесь, надо сказать, хотя специально и не освещались, но
Итак, комната – не его, Петра, – дверь иначе расположена, да и мебель не так стоит. Вещей, естественно, нет, оружия – тоже нет. Ничего нет, кроме того, что в карманах куртки. Почему не вывернули карманы и не сняли саму куртку? Ну, понятное дело, вакуумные застежки. Открываются легко и беспроблемно, если знать как, а не зная – ни в карманах не помародерствуешь, ни саму одежку не сдерешь. Хорошо хоть, штаны не стянули…
Шаги, приближающиеся к двери, Петр услышал вовремя и успел принять ту позу, в которой очнулся, благо боль практически пропала. Судя по ощущениям, ребра остались целы, он когда-то ломал одно и помнил, что тогда чувствовал. Выходит, отделался ушибом, но каким должен быть ушиб для такого эффекта? Но думать об этом было пока рано, куда важнее выбраться отсюда, и желательно живым. Потом можно будет заняться своим телом, но для начала стоило банально выжить.
Дверь скрипнула, слабый свет, проникнув сквозь сомкнутые веки, резанул по отвыкшим от него глазам не хуже ножа. Петр не шевельнулся, стараясь дышать неровно и хрипло, как и положено человеку после такой травмы. Самая распространенная ошибка – затаить дыхание, любого мало-мальски грамотного человека это насторожит, а вот хрипы – нет. Вот и вошедших не насторожили. Раздались мужские голоса:
– Ну вот он, лежит…
– Как еще живой остался?
– Не знаю, но куртку его пуля не пробила. Удивительно даже. Саныч говорит, у древних такая одежда была.
– А чего не сняли?
– Пробовали – бесполезно. Сидит как влитая.
– Плохо старались.
– Тебя не спросили…
– А зря. Ты же знаешь, я в этом разбираюсь.
– Ну да, как потрошить кого – это ты мастак.
– Я только тех чищу, которых сам и завалю, вам обижаться не на что.
– Ладно-ладно, не кипятись. Саныч сказал оставить его – вот тебя и не позвали. Может, и впрямь зря. Хотя бы дотащить помог – глянь, какой здоровый кабан.
– Да уж. Он что, действительно Саныча вырубил?
– Ага. И Слону челюсть сломал. Если бы Корней в него не выстрелил – хрен знает, как бы все обернулось. Пока бы вы там еще добежали, он бы нас всех положить мог успеть.
– Да уж… Ножичек, говорят, у него знатный был?
– Ага. Сам понимаешь, кто такие игрушки таскает. Надо было добить на всякий случай.
– Сам окочурится.
– Может, да, а может – нет. Интересно, нет ли у него еще какого оружия в карманах?
– И я о том же. А может, попробую?
– Пробуй, пока нет никого, я не против. Что найдешь – пополам.
– Сначала найти надо… Ладно, постой снаружи, покарауль…
Снова скрипнула дверь – один из мародеров встал на стреме. Второй пощелкал огнивом – видимо, свечу зажигал, чтоб не в полной темноте возиться. Зажег, склонился над курсантом, осторожно начал ощупывать куртку, ища застежки… Вот тут-то Петр и открыл глаза.
Мародер не успел не только испугаться – он не успел даже понять,
что происходит. Петр просто вскинул руки и, одним движением свернув мужику шею, рывком оттолкнул от себя обмякшую тушу. По комнате сразу поплыл характерный мерзкий запах – обделался, сволочь! Курсант замер, прислушиваясь, однако снаружи было тихо.В дрожащем свете стоящей на столе свечи Петр в темпе обшарил труп. В карманы лезть не стал, сдернул только оружие – меч, кинжал, еще один – за голенищем, узкий, тонкий, без крестовины и с тяжелым шариком на рукояти, чтоб не цеплялся и ухватить удобнее было. С сомнением посмотрев на трофеи, курсант вздохнул. Нет, оружие – это замечательно, но в крови вымажешься… Ладно, не все так страшно.
Расстегнуть куртку, нашарить чуть заметное утолщение в одном из швов… Р-раз – и в руках оказывается тонкая и гибкая стальная проволока, темная, чтоб не отблескивала, и прочная – хоть вешайся. Стандартная фишка в таких вот куртках, только мало кто о ней знает, а ведь, если вдуматься, штука незаменимая и в ряде случаев очень сильно облегчающая жизнь. Осталось только соорудить на концах петли для рук, обмотать эти самые руки, чтоб не порезаться, кусками ткани от не слишком свежей рубахи трупа, а потом, совершенно спокойно открыв дверь, захлестнуть импровизированной гарротой шею стоящего на стреме и втянуть его в комнату. Даже не пискнул, гад, только ногами сучил, пока не помер.
Второй труп курсант обыскивал уже почти не таясь. Правда, все-таки руки измазал– стальная проволока прорезала кожу на горле трупа не хуже ножа. Однако это была не стоящая внимания мелочь, главное – трофеи, знатные трофеи, надо сказать. Помимо еще двух кинжалов, Петр прибарахлился своим собственным палашом – наложили уже лапу, мерзавцы, но оно и к лучшему, теперь можно было повоевать. Второй меч, подумав, Петр брать не стал – не понравился он ему, а в выборе оружия, как известно, критерий «нравится – не нравится» играет колоссальную роль. Чем не нравится, Петр гадать не стал – и без этого забот хватало.
Единственное, о чем жалел сейчас курсант, – так это о том, что удавил часового сразу, не порасспросив его ни о чем предварительно. Но лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном, тем более что пленный в такой ситуации – это всегда опасность шума, да и физическая форма курсанта, несмотря на обезболивающее, оставляла желать лучшего. К тому же задача и без того была несложной – просто выйти из комнаты и убить всех обидчиков. Иных вариантов он и не рассматривал, оставлять за спиной живых врагов – не самый лучший способ обеспечить себе долгую и счастливую жизнь и спокойную старость, во всяком случае, так его учили. Кстати, голова этого вот конкретного экземпляра была забинтована, как будто его уже убивали.
При оружии Петр чувствовал себя намного увереннее. Быстро высунувшись из двери, он огляделся – ну что же, все как и ожидалось, тот же самый коридор на гостевом этаже, в котором располагалась и его собственная комната. Правда, до нее довольно далеко, десяток метров и три двери, ну да какая разница? Главное – нет никого, а остальное – дело техники.
Впрочем, кроме техники нужна еще и удача. Лишь только курсант вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь, как совсем рядом, из соседней комнаты, вышел человек с лицом забинтованным до полной потери узнаваемости, однако при мече и в толстой кожаной куртке с нашитыми на ней металлическими бляхами. Собственно, по этой куртке Петр его и узнал – именно с ним он рубился в зале, ну а перебинтованная рожа – это, похоже, последствия того самого удара в челюсть. Значит, это и есть Слон, приятно поздороваться. А еще приятнее будет попрощаться, желательно навсегда. Идет расслабленно, видимо отдыхать, спать… Что же, стоит помочь ему в этом благом начинании, ибо самый крепкий и здоровый сон – вечный.