Путь дракона

– Надо было сначала втащить, а потом наполнять, – сквозь зубы пробормотала Энен.

– Будем знать в следующий раз, – отчеканил Маркус.

Стражники поставили ванну на пол – она оказалась по колено Маркусу, внутри плескалась вода.

– Что вы делаете? – неожиданно слабо пискнула Китрин.

Не обращая на нее внимания, Ярдем вручил капитану круглый каменный кувшин и принялся зажигать свечи и лампы в главной комнате. Двое куртадамов отсалютовали и пошли по лестнице вниз. Китрин, опираясь на руку, села – и даже не успела охнуть: Маркус, шагнув к ней, схватил ее за волосы и стащил с постели, только стукнули по полу коленки.

– Что вы делаете? – крикнула Китрин уже в полный голос.

– Словами я уже пытался, – буркнул Маркус и сунул ее в ванну. Вода была теплой. – Снимай свои лохмотья, иначе я сам займусь.

– Я не собираюсь…

Лицо Маркуса, освещенное отблесками свечей, было твердым и непреклонным.

– Видеть женщин мне не впервой, в обморок не упаду. Вот тебе мыло, – он сунул ей в руки каменный кувшин, – и не забудь вымыть волосы. Жирные – того гляди от огня вспыхнут.

Девушка глянула на кувшин – неожиданно тяжелый, плотно закрытый. Она уже не помнила, когда в последний раз купалась.

– Или вымоешься собственноручно, или я вымою тебя сам, – обреченно заявил Вестер.

– Отвернитесь, – вздохнула Китрин, внезапно обнаруживая, что соглашается на договор, условий которого не знает. Стражники ее не бросили – ни о чем больше думать не хотелось.

Маркус нетерпеливо хмыкнул, однако отвернулся к лестнице. Ярдем, деликатно кашлянув, скрылся в спальне. Стянув с себя одежду погонщика, Китрин поднялась в ванне на колени – воздух холодком прошел по коже. На поверхности воды плавал деревянный черпак – споласкивать пену. Только отмывшись, Китрин поняла, насколько за эти дни заросла грязью.

На лестнице послышался знакомый голос.

– Она там? – спросила Кэри.

– Да, – ответил Маркус. – Бросай сюда.

Шагнув вперед, он поймал из воздуха полотняный сверток, перевязанный шнуром.

– Мы подождем внизу, – крикнула Кэри.

Уличная дверь открылась и вновь закрылась.

Маркус развязал шнур и, не оборачиваясь, протянул Китрин полотенце из мягкой фланели.

– Там еще чистое платье, – сказал он. – Скажешь, когда оденешься.

Китрин, дрожа, выбралась из ванны и быстро обтерлась полотенцем. В потемневшей воде плавали грязные пенные хлопья. Натягивая платье, она узнала в нем наряд Кэри, от него пахло гримом и пылью.

– Оделась, – доложила она.

Из спальни вышел Ярдем с ее одеялом в руках – связав его в узел, он побросал туда пустые бурдюки и бутылки, туда же последовал еще полный бочонок и бутылка вина. Китрин протянула было руку, чтобы оставить пиво и вино, но тралгут дернул звякнувшим ухом, и девушка отступила.

– Сейчас принесут еды, – бросил Маркус. – Банковские записи все здесь?

– Одна книга в кофейне. И там же копии некоторых контрактов.

– Я кого-нибудь пошлю. Внизу лестницы теперь будет стражник, под окном тоже. Напитков крепче кофе тебе никто не принесет. Пока не придумаешь, как оставить себе банк, отсюда не выйдешь.

– С банком ничего не получится. Мне запрещено вести переговоры и заключать сделки.

– А запреты нарушать и незачем, – заявил Маркус. – Что понадобится – скажешь. Ты не первая, кто напивается от жалости к себе, да только хватит уж. Будешь сидеть дома трезвая и думать, как найти выход. Ясно?

Китрин шагнула вперед и поцеловала Маркуса в твердые растерянные губы; жесткая щетина кольнула кожу. Третий, кого она целовала за всю жизнь. Сандр, Кахуар, капитан Вестер…

Маркус отступил.

– Моя дочь была не намного младше тебя.

– Вы бы для нее тоже такое сделали? – Китрин кивнула на ванну.

– Для нее – что угодно, – сухо сказал Маркус и тут же добавил: – Ванну сейчас унесут, магистра. И раз уж я пошлю в кофейню за документами, то, может, принести кофе?

– Ночь, там уже закрыто.

– Я попрошу в виде исключения.

– Тогда да.

Капитан кивнул и, повернувшись, зашагал вниз по лестнице. Китрин присела за письменный стол. Стук дождя по крыше смешивался с доносящимися снизу голосами. Банк, конечно, отвоевать не удастся: как ни мечтай, что ни делай – ни единой цифры в документах не изменишь.

И все же Китрин принялась перелистывать банковские книги. Ярдем и два куртадама унесли ванну, Жук притащил миску рыбного супа, пахнущего черным перцем и морем, – сюда бы кружку пива, но Китрин даже и не подумала просить. Пока хватит и воды.

Мозг работал с трудом, готовый сбиться от любой мелочи, и Китрин попробовала вообразить себя на месте ревизора. Что он увидит, заглянув в ее книги? Начальный список товаров – шелк, табак, камни, драгоценности, пряности, серебро, золото. Сколько-то унес толстый антеец, нагрянувший к мельничному пруду: Китрин тогда примерно оценила стоимость потери и включила запись в книгу – черные строки цифр на сливочного цвета бумаге. Таким было начало. А дальше?

Листая сухо шуршащие страницы, она словно погружалась в прошлое, в минувший золотой век. Договор и расписка – куплено помещение игорного дома. Тонкая розовая бумага с печатью – открыт банк. Китрин провела пальцами по строкам. Не прошло и года; сейчас казалось, будто пролетела целая жизнь. Следующая страница – договоры на передачу пряностей и тканей купцам. Ее оценка стоимости, их расчеты, итоговый доход с продажи. С драгоценностями пришлось нелегко. Интересно, был ли способ распорядиться ими с большей выгодой? Может, стоило подождать кораблей из Наринландии или отдать драгоценности на комиссию какому-нибудь торговому дому с налаженным экспортом? Тогда ей не пришлось бы перенасыщать свой собственный рынок. Может, в следующий раз…

Сквозь мерный шум дождя послышались раскаты дальнего грома. Жук, промокший до последней чешуйки, принес из кофейни шкатулку с документами, огромный кувшин кофе и записку от маэстро Азанпура – тот желал магистре скорейшего выздоровления и сетовал, что без нее кофейня кажется слишком пустой. Китрин чуть было снова не разрыдалась, но из последних сил взяла себя в руки, чтобы не смущать паренька.

Лучшим ее достижением оставался многосторонний договор с пивоварней, бочаром и харчевнями. Каждый из этой цепочки был клиентом ее банка, и стоило только пивоварне закупить для производства зерно и воду – начинали работать и остальные звенья. Если еще договориться с несколькими фермерами о постоянных поставках зерна, то золотоносная цепь замкнется сама на себя.

Однако заниматься этим придется уже кому-нибудь другому. Впрочем, задумка хороша, и исполнение тоже. Так что через год, когда Китрин получит доступ к родительскому капиталу, некогда вложенному в банк, нужно будет организовать нечто подобное, пусть и в уменьшенном масштабе. Неприятно, конечно, на последний год превращаться из магистры Китрин бель-Саркур обратно в сироту, состоящую на иждивении банка, но как только настанет совершеннолетие и Китрин получит право заключать сделки от своего имени…