Путь эльдар: Омнибус

Клэйвекс покачала головой, и ее клинки чуть-чуть опустились. Когда она снова заговорила, Колидаран подумал, что ее голос звучит устало, но он знал, что это тоже был обман, фальшивая демонстрация слабости.

— Неужели нет никого, кто отважился бы шагнуть вперед? Разве вы не чувствуете голод? — ее голос перерос в хриплый крик. — Разве вы недостаточно меня ненавидите?

Колидаран это понимал, что это бессмысленные вопросы. Каждый из них хотел стать клэйвексом. Каждый чувствовал голод, гложущий изнутри, источник того экзистенциального страха, о котором говорила Наремун. И они, конечно же, ненавидели ее. Ее ругань, ее издевательства, ее сарказм и презрение — всего этого было достаточно, чтобы пробудить столь жаркую ненависть, что она пылала подобно идолу Кхаина. Ее уколы, нацеленные на гордость воинов, постоянно причиняли мучительную боль. Но, как продемонстрировала гибель Сиамната, Лагхинуира и Норрианар, Кхаин не вознаграждал тех, кто наносил удар в слепой ярости.

Среди всего огня и дыма сердце Кхаина оставалось ледяным. Кроваворукий требовал, чтобы убийство было холодным и расчетливым. Колидаран должен был умереть именно таким образом.

— Примите страх и сделайте его своей собственностью. Станьте ужасом. Шагните в…

Что-то ударило Колидарана по затылку.

Он подстроился под удар, перекатившись вперед и повернувшись одновременно. Нападающий прыгнул за ним, и Колидаран мельком увидел под капюшоном рясы послушника лицо Кхиссарета, освещенное пламенем, с оскаленными зубами и расширенными глазами. Кхиссарет выбросил вперед ногу, целясь не в Колидарана, а в рукоять его клэйва.

Оружие покинуло хватку инкуба и, вращаясь, взлетело над головой. Колидаран вскочил на ноги, но слишком медленно. Послушник на лету перехватил крутящийся клинок. Колидаран быстро отступил на несколько шагов и замер, опираясь на носки, готовый в любой момент снова прийти в движение.

— Я завладел твоим оружием, — пропел Кхиссарет. Он поднял клэйв в позицию атаки, расставив локти и выдвинув вперед правую ногу. — Теперь я — инкуб.

— Ты завладел им, — сказал Колидаран. — Сможешь ли ты его удержать?

Уязвленный Кхиссарет сделал выпад, но это был поспешный удар, от которого Колидаран легко ушел, пригнувшись. Послушник попытался уколоть Колидарана в живот, но ветеран сражений ожидал такой атаки и со смехом отступил в сторону.

— Не надо было лишать себя победы злорадством, — сказал инкуб.

— Я буду смеяться последним, — огрызнулся Кхиссарет и снова бросился на него.

Колидаран отклонился назад, и острие клэйва прошло в волоске от его тела. Он кувыркнулся влево, когда Кхиссарет снова атаковал. Колющие, режущие, рубящие удары — и каждый совсем немного не доставал до цели. Колидаран всегда на мгновение опережал соперника. Лишь лязг сапог инкуба и хриплое дыхание его противника нарушали тишину.

Не сводя глаз с оппонента, инкуб опустил левое плечо, как будто собираясь двинуться в том направлении. Мгновенно в глазах Кхиссарета вспыхнуло выражение триумфа, и он взмахнул клэйвом, чтобы поразить его, не дав уклониться. Это был трюк, и при том простой — Колидаран перенес свой вес на другую ногу и крутанулся вправо, пройдя мимо кончика меча.

Выпрямив пальцы, он стрелой вогнал их в горло Кхиссарета. Когда послушник со сдавленным криком отступил назад, Колидаран последовал за ним и перехватил рукоять клэйва левой рукой. Бронированное колено инкуба врезалось в живот Кхиссарета, а затем, продолжая движение, он припечатал ногой колено врага и выхватил клинок из его рук, когда тот упал.

Еще один удар ногой, и несостоявшийся инкуб растянулся на спине.

— Страх побудил тебя к поспешности, — сказал Колидаран. Он расслабился и держал клэйв у бока. — Страх, что тебе больше не предоставится возможности, заставил тебя ударить слишком рано. Слова клэйвекса ранили тебя глубоко, не правда ли?

— Я ни о чем не жалею, — ответил Кхиссарет, но выражение его лица говорило, что эти отважные слова ничего не значат. В его глазах, прикованных к клинку Колидарана, блестели слезы, а губы дрожали. — Нет успеха без поражения. Просто покончи со мной.

— Нет, ты так легко не отделаешься, — сказал Колидаран. — Ты первый, кто попытался забрать мой клэйв с тех пор, как я забрал его из мертвых рук Натрикх. И пусть ты будешь последним.

Он поглядел на других послушников, которые по-прежнему таились в тенях. Повернувшись, он передал клэйву Джурати. Другой, равный ему инкуб не имел причин воспользоваться его безоружностью, объектом их амбиций была лишь клэйвекс.

Дальнейшие слова лишь снизили бы цену урока, поэтому Колидаран двинулся к Кхиссарету в безмолвии. Послушник попытался повернуться и сбежать, но сломанное колено подвело его. Колидаран склонился над поверженным противником и вогнал кулаки в его спину, ломая ребра и сминая органы.

Подхватив юнца за рясу, Колидаран повернул его к себе лицом. Еще несколько простых движений, и тот опять оказался на полу, воющий, с бесполезными, трясущимися переломанными руками. Снова мелькнула рука, и бросивший вызов лишился правого глаза, на месте которого теперь зияла кровавая яма.

Крики аколита отдавались по залу резким эхом.

— Заберите его, — прорычал Колидаран, указывая на дверь. Его гнев был направлен не на Кхиссарета, нет, он был уже наказан. Колидаран был в ярости на самого себя за то, что показался послушнику уязвимым. — Сбросьте его в подземье, пусть ур-гули насладятся его плотью.

Из тьмы появилась троица послушников и уволокла вопящего юнца прочь.

Колидаран забрал свой клэйв и повернулся к Наремун. Он быстро поднял клинок к лицу, а затем поклонился. Выпрямившись, он не поднял острие клэйва, но оставил его нацеленным на Наремун.

Он посмотрел ей прямо в глаза, и хотя выражение его лица оставалось незримым, намерение было достаточно очевидно. Она понимала, что ей никогда не бросят вызов в открытую, и, поскольку он заявил о своей цели — хотя и без слов — ей придется смотреть в оба. Это могло быть весьма утомительно — выжидать момента, когда чье-то честолюбие пересилит страх — и однажды она совершит ошибку.

Колидаран был терпелив. Он умел ждать.

— Прошу прощения за неудобство, клэйвекс. Ты, кажется, объясняла что-то насчет страха. Пожалуйста, продолжай.

Большой зал звездного корабля «Астиах» звенел от пронзительного смеха и воплей ужаса. Со своего наблюдательного пункта на верхней площадке лестницы, ведущей к покоям Шиадизиса-иерарха, Колидаран смотрел, как воины из кабала Вознесенного Копья развлекаются со своими рабами. Некоторых заставили сражаться ради удовольствия пленителей, сковали цепями вместе и вооружили только затупленными ножами, чтобы продлить схватку. Другие подверглись болезненному вниманию Ликхи, гемункула Шиадизиса, которая сейчас была занята тем, что внедряла тонкие полоски металла под кожу, покрытую шрамами от кислоты, на окровавленном столе посреди зала. Наименее утонченные просто избивали и хлестали свои живые игрушки, создавая при помощи ударов хор из плача и воплей.

Пока инкубы смотрели за тем, чтобы ни один нарушитель не смог войти в частные комнаты на вершине лестницы, слева от Колидарана восседал Шиадизис и наблюдал за происходящим с трона из костей и черного мрамора, а его фавориты сидели на ступенях, ведущих к престолу. Иерарх был облачен в длинную темно-синюю мантию, увешанную амулетами и ювелирными украшениями из тех же материалов, что и его трон. Шиадизис созерцал устроенные ради него зрелища с напускной улыбкой. Тонкие, окрашенные в черный цвет губы выделялись на бледной коже, глаза были подведены сурьмой и постоянно двигались, хотя Колидаран не мог сказать, выискивает ли тот какие-то намеки на измену или же просто отвлечен всем происходящим.