Путь гладиаторов
Шрифт:
Ну вот и решилось. Штурм начнется сейчас. Или Элгэ — не «роза» из «цветника», а унылая, добродетельная северная курица.
Вот жахнут по бутылке для храбрости и…
Прощай, мама Кармэн. Прощайте, Диего и Алекса. Прощай, Виктор. Гор, Арабелла, Элен, Вит, прощайте.
Ваша дочь, сестра, возлюбленная и друг уходит в Свет, во Тьму или просто в сырую землю. Как получится.
Элгэ, герцогиня Илладэн, в последний раз проверила пистолеты.
И на дубовую дверь обрушился первый внушительный удар. Наверное, чьей-то головы. Столь же дубовой. Тогда двери — конец. Башка гуговского холуя — точно крепче.
Этот
Примыкающая к спальне оружейная — его заслуга. Старый солдат понимал, когда чаще приходят убийцы и заговорщики — ночью. И куда — в спальню. Любят они безоружных и спящих убивать.
Знал бы герцог Эдмон, что спустя полсотни лет эта дверь послужит не родственнику, а его врагу и убийце. Врагине. Илладийке.
Любопытно, что бы сам герцог Талеанский сделал с племянничком вроде Амерзэна? Пристрелил или просто вздернул на первом попавшемся дереве? И за шею или за ноги?
Дубовая дверь стояла насмерть. Больше получаса.
А потом рухнула. Вперед — мостом, перекинутым через порог.
В пролом наперегонки ринулись двое солдат.
Еще полтора шага и…
Собственная кровь кажется льдом — намертво застыл в жилах. Равнодушно-убийственно.
Элгэ разрядила пистолеты. С обеих рук. Прямо в солдатские морды.
— Один, два, — холодно бросила она.
3
Возок подскакивает на каждом ухабе. И все они отдаются болью.
Ноги нещадно ноют. Протестуют против подобного обращения. Зимние дороги в Эвитане никуда не годятся и не годились отродясь!
Возница нещадно гонит коней — по безоговорочному приказу. И всё же Александру сейчас куда легче, чем эскорту. Эвитанский кардинал изволит ехать в карете, а вот солдаты и служки — верхом. Под промозглым дождем и хлопьями мокрого, липкого снега, что целую вечность сыплется с рассерженных небес…
Ближе к поместью Амерзэна назойливый гнев погоды утих. Уже с дороги, глянув в заиндевевшее окно, Александр понял: предчувствие не обмануло. Они не зря так спешили. И возможно — спешили плохо!
Вся эта солдатня во дворе и у ворот вряд ли явилась для защиты двух юных девушек от бесстыжего негодяя. Которого от суда и Ауэнта до сих пор спасало лишь рождение в королевской семье.
— Ваше Высокопреосвященство! — решился верный Жерар, подъезжая к карете. — Вы уверены? Там опасно! Лучше я.
Он редко прекословит. И сейчас — лишь потому, что нрав очумелого принца Гуго непредсказуем. Что ему грозит за убийство главы Эвитанской церкви? Вряд ли смерть.
Скандал с Патриаршим Престолом удастся замять. Несчастный случай… «Кардинал был стар». А Патриарх, точнее — его всесильная свита, будут даже рады поставить вместо эвитанского упрямца собственного ставленника. Желательно — мидантийца по происхождению. Того, кто станет в первую очередь блюсти интересы Высокого Престола. Мидантии.
Серое небо выплакало зимнюю тоску застывшими снежными слезами. И теперь молчит. Укоризненно укрылось за мрачной цитаделью вновь набрякших туч.
А к вечеру опять наберется сил. Оплакать еще кого-нибудь. Но не илладийских девочек — приемных дочерей Кармэн!
— Вперед! — приказал Его Высокопреосвященство.
К
раззолоченным воротам. С розовыми голубками.— А если… — рискнул Жерар.
Его конь теперь — бок о бок с каретой.
— Если для них мало слова Пастыря Церкви — Творец повелевает слугам своим драться с нечестивыми во имя защиты невинных, — усмехнулся Александр.
Их не посмели задержать. Может, принц Гуго и плюет на авторитет церкви. Но поросячьего цвета ворота охранял не он. А для простых солдат приказ Главы Церкви, оказывается, еще что-то значит. Даже если служат они подлейшему негодяю Эвитана.
— В дом! — приказал кардинал эскорту.
«Дом» роскошью поспорит с загородным дворцом самого короля. Но принц Гуго — не монарх, и никогда им, слава Творцу, не будет. Если небеса не обрушатся на землю.
Уже в дверях сунулись преградить путь незваным гостям двое. Раскормленные, в криво сидящих кирасах.
— Прочь! — лишь чуть возвысил голос Александр.
Перекормышей сдуло ветром. Возникший за их спинами лейтенант шарахнулся в сторону…
Чего еще ждать от карманных солдат и офицеров «дядюшки Гуго»? И слава Творцу и всем голубям и агнцам Его, что армия Амерзэна состоит из таких! Появись здесь сам принц — особенно в пьяном виде! — и море ему будет по лодыжки. Сразу придется пробиваться с боем.
Но принца — нет.
А вот почему его всё еще нет?
Впервые за последнюю четверть часа дрогнуло сердце. Отнюдь не хороший знак — столь долгое отсутствие хозяина этой помеси борделя со свинарником. Когда во дворе уже вовсю распоряжается эвитанский кардинал.
И если… что делать тогда?!
Его Высокопреосвященство сумеет вытащить девочек — из поместья. Но вот устроить побег — в присутствии всей свиты…
Государственных преступников везут, увы, не в кардинальский особняк, а в Ауэнт. А за убийство члена королевской семьи в Эвитане лишь один приговор — смерть. Как и с любой другой стране. Кроме Квирины. Да и там это дозволено лишь заговорщикам.
На лестнице, на удивление, — никого. Зато парадная зала и выходящий из нее коридор набиты солдатами под завязку. Лязг и звон оружия Александр отчетливо расслышал еще с упомянутой лестницы…
— Пропустить! — медведем ревет верный Жерар. А слуги и солдаты вовсю работают крепкими локтями и древками копий. — Дорогу Его Высокопреосвященству кардиналу Эвитанскому Александру!
Михаилиты — хорошие воины. Вторую щеку под удар не подставят.
Да и личных слуг кардинал подбирал сам.
— Дорогу Его Высокопреосвященству! Право Церкви!
Как же медленно соображают гуговцы… Но когда доходит — расступаются беспрекословно.
Хорошо, что здесь нет принца Гуго! Плохо, что его, возможно, уже нет и в живых.
И сколько же народу набилось в спальню!
— Дорогу кардиналу Эвитана!
Свинячье-розовые стены — в непристойно-бордельных картинках.
Кровать — устрашающих размеров. Как раз под габариты Гуго.
Подушки — мерзко-поросячьего цвета. В пятнах подсохшей крови — ибо это вряд ли вино. Кого-то здесь точно убили. И раз уж это всё равно случилось — пусть лучше Гуго, чем девочек.
Кардинал Эвитанский добьется замены казни. Пожизненным заточением в монастырь. И вытащит оттуда «преступницу» — в течение года!