Путь империи

И тем не менее… Куда благоразумнее было бы усмирить этих выродков, которые осмелились выразить недовольство! И позволять людям разбираться с людьми — глупость, которая может обернуться куда более серьезными бедами. Нет, ава Плутрак не подавил мятеж. Он просто отсрочил его. Люди неисправимы. Оппак знал это так же хорошо, как течения в своем Пруду рождения.

Однако он смог отпустить гнев, и тело приняло позу «удовольствие-и-ожидание». Эйлле кринну ава Плутрака ждет ловушка. Надо только сделать шаг в сторону, и он сам войдет в нее.

Глава 20

Утро следующего дня оказалось серым, холодным и промозглым. К счастью, штормовой фронт прошел чуть в стороне от побережья. Зато с той стороны, где восходит солнце, налетел дождь, и его сверкающие косые потоки обрушились на берег. Эйлле понял, что еще не до конца изучил особенности местной синоптики, поэтому немного ошибся с предсказанием.

Талли и Агилера стояли на улице и дожидались машин, которые должны были доставить охотников в порт. Поза «обида-уныние-и-страдание» в человеческом варианте была не менее выразительна, чем на языке тела джао. Засунув руки в карманы, Талли бормотал что-то, сравнивая себя с продрогшей собакой — Эйлле так и не понял, почему был выбран именно этот эпитет. Агилера, как обычно, был молчалив, но демонстративно поеживался и постоянно утирал лицо, словно показывая, как быстро оно покрывается каплями воды.

Напротив, Тэмт, как и все джао, радовалась влаге и впервые за время своей службы у Эйлле выглядела по настоящему довольной. Ее позы все еще были грубоватыми, но по-прежнему искренними. Да, фрагта хорошо ее вышколил. Впрочем, стоило ли удивляться? Яута специально учили учить, да и опыт у него был немалый. Каких же успехов сможет достичь под его руководством сам Эйлле?

Кэтлин Стокуэлл вышла из хэнта и встала подле Оппака. Она очень старательно скрывала эмоции — Эйлле еще не доводилось видеть столь нейтральной позы.

— Мисс Стокуэлл…

Она обернулась. Поза нарушилась, сменившись чисто человеческим выражением удивления — но лишь на миг.

— Я правильно выбрал почтительный префикс? — спросил Эйлле. — Я проходил фиксационные курсы английского языка в течение каждого периода дремы с тех пор, как прибыл на эту планету, но не всегда верно употребляю слова.

— Все правильно, — Кэтлин покосилась в сторону Губернатора и подошла. — Простите, если по моей вине у вас создалось иное впечатление.

— Я направил вам приглашение и надеялся, что вы воспользуетесь моим транспортом, — продолжал Эйлле. — Но вижу, что вы прибыли с Губернатором.

— Я тоже надеялась, что мне позволят лететь с вами и генералом Клариком. Но Губернатор попросил меня поступить иначе…

— Это большая честь.

Впрочем, судя по наклону ее плеч, она так не считала.

— Кроме того, он взял меня на службу. И я буду проходить обучение Языку тела под руководством мастера-джао, как только такового найдут.

Значит, она стала просто прислужницей и не принадлежит к личному штату Нарво. Да, это большая ошибка со стороны Оппака. Но мнение Нарво и мнение Плутрака всегда отличались. Склонив голову набок, Эйлле попытался оценить позу Кэтлин Стокуэлл, но не смог. Похоже, здесь была какая-то двойственность.

— Вас это не радует?

— Радует… — она сплела пальцы — типично человеческий жест, который Эйлле пока не удалось расшифровать. — Я надеялась, что мне удастся продолжить обучение в университете. Подобные… обстоятельства… нарушают мои планы.

На ней была гладкая накидка с капюшоном, которая защищала от дождя. Защищала вполне эффективно, потому что женщина не так страдала от сырости, как двое его подчиненных. Коснувшись желтого материала кончиками пальцев, Эйлле обнаружил, что он прохладный и эластичный.

— Ваши соплеменники не любят дождь?

— Нет… как правило, нет, — Кэтлин вымученно улыбнулась. — Особенно в такие прохладные дни, как сегодня.

— Ах, да… Наши тела не столь восприимчивы к подобным вещам — одно из немногого, за что нам стоит благодарить Экхат. По их замыслу, мы должны чувствовать себя комфортно в любых погодных условиях.

В этот момент наконец-то прибыла наземная машина, которая должна была доставить гостей к причалу в бухте Тилламук, где ожидал японский траулер. Эйлле так и не удалось получить ответа на вопросы, которые представлялись ему весьма интригующими.

Как обычно, автомобили были человеческими. На них установили магнитные приводы, но никому не пришло в голову хотя бы переварить проржавевший корпус. В столь же плачевном состоянии находились и дороги, и поселки, через которые они проезжали. Повсюду валялись кучи мусора, среди них бродили уже знакомые собаки — тощие, с выпирающими ребрами. Один раз Эйлле заметил в зарослях гибкое существо, покрытое белым мехом, которое видел впервые. Иногда из домов выходили люди и провожали машины взглядами — наверно, преодолевая нелюбовь к сырости.

Когда эскорт остановился у причала, дождь как раз начал стихать. Следуя правилам этикета, Эйлле покинул машину последним. Послышались голоса, и он увидел группу туземцев, столпившихся на парковочной площадке над доками.

Кэтлин уже вышла из машины и, щурясь, смотрела на них.

— Еще недовольные, — негромко сказала, заметив Эйлле. — Они, кажется, настроены серьезно. Губернатор устраивает это в вашу честь… Может быть, вы попросите его успокоить их? Пусть он скажет, что мы направляемся на морскую прогулку или хотим поохотиться на акул…

— Я не могу злоупотреблять вниманием со стороны Губернатора. Отношения между Нарво и Плутраком всегда были очень натянутыми. И если я попытаюсь оспаривать его решение по поводу столь незначительного вопроса, это может создать осложнения. Отправляя меня сюда, мой кочен рассчитывал, что я проявлю себя достойно. Сожалею, но я ничем не могу помочь.

Серо-голубые глаза, казалось, заполнили все ее лицо.

— Но неужели вы не видите? Губернатор намеренно их провоцирует. Он знает, чем их задеть. В итоге начнутся беспорядки, и платить за это придется людям.

Эйлле заметил, что ее руки дрожат — элемент языка жестов который он прежде не замечал. Что это: признак страха или наоборот, желания действовать немедленно, которое трудно сдерживать? Эйлле не знал, как на это следует реагировать.

Не обращая внимания на толпу, Оппак спустился по шаткому деревянному причалу, скользкому от дождя, а потом по выдвижному мостику прошел на палубу. Вопреки ожиданиям Эйлле, судно было невелико, но выглядело опрятным, ухоженным и все щетинилось приборами, а на корме торчало какое-то устройство, явно предназначенное для метания снарядов. На одном борту было написано «Сансумару». Вероятно, это было очередным проявлением странной привычки людей одушевлять свои транспортные средства.