Путь к цели

– Честно говоря, нет. – Андрей удивленно приподнял брови и посмотрел на проплывающий под ними осенний лес, сбросивший листья под мелким дождем.

– Это драконье чутье – мы видим, как на карте, тех, кто нам дорог, к кому протянулась ниточка.

– Ясно. Это как будто на экране навигатора… интересно, действительно интересно.

– Кстати, ты знаешь, а у меня ведь плевательные железы почти выросли за эти дни! Я еще не пробовала ими пользоваться, но мне кажется, что у меня может получиться! – Ментальный голос Шанти был смущенным. Это было похоже на то, как если бы девочка сообщала, что у нее выросла грудь и она уже надевает лифчик.

Андрей усмехнулся и искренне сказал:

– Очень рад за тебя. Хоть у кого-то жизнь налаживается. Кстати, теперь мы всегда будем с хорошим костром! Как только прилетим, попробуем испытать на кучке дров.

– Тьфу на тебя. У тебя такое приземленное, такое людское отношение к таинству плевания! – рассмеялась драконица. – Попробуем. Мне самой не терпится. В городе ведь было некогда и негде – не палить же дома вокруг?

– А ты сейчас попробуй, – вкрадчиво предложил Андрей, – пока летим. Скоро на месте будем – я огонек уж давно заметил. Федя нас ждет.

– Сейчас… хм… почему и нет. – Шанти выдула из дырочки над пастью длинное облако желтоватой жидкости, распыленной в аэрозоль, и тут же добавила в нее из второй «ноздри».

Аэрозоль, соприкоснувшись с новой жидкостью, мгновенно вспыхнул, да так, что Андрея обдало огненными облаком, облако ударило и в Шанти, на мгновение закрыв ее от глаз «груза». Если бы не мокрые волосы и мокрая куртка, которая впитывала капли дождя, Андрей не избежал бы ожогов. А так куртка нагрелась, от нее шел пар, как и от волос, от которых к тому же отчетливо воняло горелым. Брови и ресницы высохли в мгновение ока, и их концы закурчавились.

– Ой, извини, – растерянно сказала Шанти. – И ты сам виноват! Кто подбил меня пробовать на лету? Облако отнесло ветром, и мы маленько погрелись.

– Погрелись? Мы погрелись! – Андрей стал смеяться, истерически, до слез, Шанти неуверенно подхватила этот смех, и так, смеясь и обсуждая происшествие, они долетели до костра-маячка.

– Наконец-то! – обрадовался Федор. – Алена с Настенкой спят, а я весь на нервах. Как там все прошло? Как Олра? Рада была отомстить подонкам?

– Не надо про Олру, – мудро заметила Шанти, взглянув на Андрея и стремительно уменьшившись в размерах. – Расстались они.

– Да? Ну вот… а я за них радовался, – огорчился Федор. – Ну что делать будем? Снимаемся? Кстати, а чего там за вспышка такая была в небе? Это не вы там чудили? Гляжу – как будто звезда сорвалась и летит! Думаю, неужто наши?

– Наши, наши, – задумчиво подтвердил Андрей. – Шанти у нас повзрослела, пробовала пускать огонь. Это не драконица, а целый вулкан. До сих пор от моей задницы пар валит. Давай-ка, Федь, едем отсюда, да поскорее – как бы погони не было. Чего-то нехорошо у меня на душе.

Они быстро потушили костер, забросав его мокрыми листьями и землей, отчего сразу пошел густой, сырой дым, заставивший их расчихаться, забрались в фургон – лошадей Федор не распрягал, и вскоре фургон уже громыхал по твердому, каменистому тракту. Алена лишь на пару секунд проснулась, приветливо помахала Андрею рукой и снова уснула, накрывшись одеялами. В фургоне было тепло, ветра не чувствовалось, пахло какой-то едой, копченостями, пролитым вином – Федор, видать, опять прикладывался к неприкосновенному запасу и неплотно закрыл пробку. Андрей устроился впереди, улегшись поперек фургона, а Федор правил, сидя на облучке, одетый в непромокаемый, промасленный плащ. Он оглянулся на друга, на прижавшуюся к нему Шанти, которую Андрей накрыл полой куртки, и, ухмыльнувшись в пшеничные усы, сказал:

– Спите. Отдыхайте. Вам сегодня, видать, досталось. Потом поговорим.

Андрей благодарно кивнул, натужно улыбнувшись, и закрыл глаза. Сон не шел. Он все время думал и думал: почему так получилось с Олрой? Почему он вдруг стал ей противен? Ведь она сама говорила, что хочет найти и убить этих людей. И вот он осуществил ее мечту. Так почему, почему такое резкое отторжение? Почему она оттолкнула своего возлюбленного… отца своего ребенка? Или она увидела в нем то, чем он являлся на самом деле – безжалостного, хладнокровного убийцу, для которого убить человека легче, чем зажечь масляный фонарь? Что на самом деле произошло?

– Ну чего ты не спишь? – вдруг раздался у него в голове голос Шанти. – Ты переживаешь, и я не могу уснуть. Я же чувствую твою боль… Ты думаешь о своей самке? Угадала?

– Угадала.

– Хорошо. Давай поговорим. Давай выясним, почему вы с ней расстались. Я тоже хочу это понять. Ведь вы попрощались навсегда, правильно я поняла?

– Да. Навсегда. Я ей противен. Она меня боится. Разве ты не почувствовала этого?

– Ты тоже эмпат? Я-то почувствовала, но ты как это почувствовал?

– Для этого не надо быть эмпатом, – горько усмехнулся Андрей, – все так очевидно…

– Но ты почувствовал, что она сама себе отвратительна? Что она злится и ненавидит и себя саму?

– За что?

– Тебе виднее. Но это так и есть. Может, за то, что ты заставил ее совершить убийство?

– Я не заставлял, – угрюмо ответил Андрей, – она сама этого хотела и мне говорила.

– И что? Говорила… – Шанти невесело хмыкнула. – Ты вроде такой старый, а глупы-ы-ый… Она женщина, мало ли что она говорила. Она, может, хотела произвести на тебя впечатление, показать, какая она сильная, какая жесткая. А на самом деле, когда убила этого негодяя, поняла, что убила человека. И кто в этом виноват? Кто вложил ей в руку кинжал? Кто заставил ее убить этого мужчину? Ты.

– Это что, я, значит, и виноват еще? Мне что, не надо слушать женских слов? Что-то ты загадками говоришь, моя дорогая подруга.

– Загадками? Но вы, самцы, никогда не понимали и не поймете женщин. Как говорила моя мама, иногда «да» у женщин значит «нет», а «нет» – «да». Ты не поймешь. Это поймут только женщины. У нас другая логика, и неважно, драконы эти женщины или люди. Теперь смотри, что получилось: она винит себя за то, что заставила тебя убивать за нее, и винит тебя за то, что ты оказался болваном и пошел у нее на поводу. И заставил ее убить. И вы виноваты оба, и она не хочет видеть тебя перед глазами как свидетельство своей вины, как свидетельство того, что она стала убийцей.

– Что-то сложно ты загнула. Такие переживания, что голова кругом. Впрочем, в твоих словах есть логика. Вероятно, что-то такое имело место быть. – Андрей вздохнул и легонько погладил Шанти по боку. – Спи. Постараюсь об этом не думать, чтобы не отвлекать тебя своими несчастными мыслями и переживаниями.

– Да ладно… переживай, – усмехнулась Шанти. – А лучше уснул бы ты тоже. Кстати, я бы перекусила хорошенько… но потом. Спать. Спа-а-ать…

Первый раз они остановились, проехав километров двадцать пять, ну если не считать остановок, чтобы сбегать в кустики. Федор нахлестывал лошадей, справедливо полагая, что лучше оказаться как можно дальше от столицы, пока им не поджарили зад. За это время Андрей и Шанти выспались как следует, горели желанием съесть быка, так что волей-неволей нужно было остановиться на обед. Сделали они это на постоялом дворе, которые были разбросаны по всему тракту примерно в двадцати – двадцати пяти километрах друг от друга, так что проблем с питанием не было – были бы деньги. А деньги в этих заведениях очень любили, впрочем, как и в подобных заведениях на Земле. Андрей всегда удивлялся, почему стоимость того же пирожка в городе в два раза меньше, чем на трассе, и шиномонтаж на трассе в два-три раза дороже.