Путь к Дюне
Шрифт:
Пока «Дюну» готовили к публикации, Фрэнк Герберт в послании к другу описывал стиль своего сочинительства:
«Для написания „Дюны“ я также воспользовался методом, который сам я называю методом „кинокамеры“, — я меняю планы с мелкого на крупный и обратно (и в разной последовательности в зависимости от ритма повествования), проходя через средние планы. По сути своей проза „Дюны“ начиналась как хайку, вокруг остова которой я нанизывал слова согласно правилам английской грамматики. Следуя Юнгу, я выписывал цельные характеры, резко отличающиеся друг от друга, — каждому из них в романе отводилась своя основная психологическая роль. Привлечение цвета, положение слов, использование тех или иных корней, просодика фразы — все шло в счет для придания сцене максимального эффекта. И какая сцена не должна бытьтакой, если содержание невероятно сжато объемом?»
Позже, отвечая на письмо одного поклонника, Фрэнк Герберт писал:
«Моя идея хорошего произведения заключается в том, чтобы поставить героев в тяжелые жизненные обстоятельства. Такое случается и в реальной жизни, но жизненные драмы лишены той четкой организации, которая необходима в романе. Идея использовать для этого пустынную планету пришла мне в голову, когда я готовил для одного журнала статью о борьбе с подвижными песчаными дюнами.
Арракис враждебен, так как враждебность — аспект окружающей среды, порождающий драматическую коллизию. Тайфуны, пожары, бури — то, что эти вещи причиняют людям, и есть исключительно важный элемент хорошей истории.
Роман длинный — это был эксперимент по исследованию темпа и ритма повествования. Не мне судить, насколько удачным оказался этот эксперимент, но я с определенностью уверен, что он нарушает многие представления о романе вообще. Сам я не считаю свой стиль нарушением. Для этого я был слишком сильно озабочен внутренним ритмом моего сюжета. По сути этот ритм можно сравнить с ритмом совокупления… медленное плавное начало, нарастающий темп и т. д. Я решил не заканчивать роман, следуя голливудским рецептам, — читатель должен покинуть роман, но сохранить свою с ним связь. Я не хотел, чтобы люди сразу отвязывались от прочитанного, чего-то такого, о чем забываешь через десять минут после того, как откладываешь книгу в сторону. Небрежность — один из основных современных недостатков. Я не пишу небрежно, и мне неприятно слышать, что кто-то небрежно меня читает. Чтобы это не звучало претенциозно, могу сказать, что морально не осуждаю такой стиль письма. Неразборчивость в плохом и хорошем? Нет, просто я выбрал иной стиль и иную манеру.
Роман длинен из-за того, что я называю „вертикальными слоями“, — существует множество уровней, с которых читатель может войти в роман (еще один из моих экспериментов). Вы можете выбрать уровень и оставаться на нем все время чтения романа. Перечитывая, вы можете выбрать иной уровень и открыть в истории что-то новое.
Мое мнение о романе? Для начала надо семантически определиться — и выяснить, что такое вообще есть роман? Во-вторых, надо проанализировать глагол „есть“ в нашем ответе, и, в конце концов, мы все равно никуда не придем.
Эти вещи не поддаются анализу. Таким путем мы никогда не докопаемся до истины. Роман, по всеобщему согласию, есть интересная история, а значит, „развлечение, которое поучает“. Но все-таки развлечение. В „Дюне“ есть элемент карикатуры — пустыня, доведенная до абсурда; есть в ней и викторианские позы. Это роман? Да, книга подпадает под такую классификацию. Типичен ли этот роман? Надеюсь, что нет, хотя я не уполномочен судить об этом.
Роман? Господи, да дайте же мне бритву Оккама. Вы приглашаете меня на роль критика, роль, которую я от души презираю. Есть только один полезный тип критика — это человек, у которого точно такой же вкус, как и у вас, и если этот человек говорит: „Мне понравилось“, то вы можете быть уверены, что эта вещь придется по вкусу и вам. Этот человек заранее читает то, что вам могут предложить в течение предстоящего года, и не дает вам тратить время на веши, которые ему не приглянулись. Но, к несчастью, большинство критиков — позеры. Они используют свои комментарии по поводу чужих работ как платформу, на которой они могут принимать красивые позы. В действительности они кричат: „Смотрите на меня! Смотрите на меня!“ Большинство таких критиков не могут написать и строчки о вещах, о которых они берутся судить, или не пишут, потому что боятся пасть жертвой таких же позеров, как они сами. Думаю, что самым достойным критиком является время, если его оказывается достаточно… То же, что мы называем романом, является вещью достаточно выносливой. Я, со своей стороны, надеюсь, что он только улучшается, идя в ногу со временем.»
В другом письме автора содержится нечто еше более познавательное:
«Писать саму книгу мне намного проще, чем отсылать наброски, резюме или пробные главы. Я сочиняю книгу (в музыкальном смысле) — чувствуя, уравновешивая. Усиливая и переписывая… Очевидно, что конечный продукт едва ли чем-то походит на пробную главу!»
Пока издательство «Чилтон Букс» готовило к продаже выпуск «Дюны» в твердом переплете, Стерлинг Ланьер попросил Фрэнка Герберта помочь в продвижении и рекламе книги. Воспользовавшись своими многочисленными дружескими и газетными связями, Фрэнк писал:
Дорогой Стерлинг,
Я прилагаю к письму список для 25 экземпляров книги, которые, как вы пишете, ваш отдел продаж подготовил к пересылке, чтобы продвинуть продажу «Дюны». Когда-то я занимался этими делами, и у меня есть старый друг, который работает в рекламной фирме (он очень хороший человек) в Такоме, и может организовать для меня рекламу на всем северо-западном побережье. У меня масса старых друзей и школьных приятелей и других знакомых, которые занимают теперь ключевые посты (сидят на радио и на телевидении, работают издателями, ведут рубрики в газетах и т. п.) в том регионе. Так что организация рекламы — не такое уж трудное дело.
Что касается Сан-Франциско и Лос-Анджелеса — то здесь я тоже могу оказать помощь в продвижении. Я работаю на фирму «Сити Лайтс», которая занимается оформлением витрин, и может помочь в рекламе в «маленькой Чехии» на севере. Когда в следующем месяце я вернусь на юг, то отвезу несколько экземпляров друзьям-издателям ведущих газет.
Да, и еще одно: если ваш отдел рекламы может сэкономить пару копий, то я хотел бы отправить их Роберту К. Крэйгу по адресу: 3140 Вост. Гарфилд, Феникс, штат Аризона, 85 008. Это мой единственный родственник, который мог бы оказать содействие. Он постоянно разъезжает по юго-западу (Аризона, Техас, Нью-Мексико и Оклахома) по делам министерства сельского хозяйства. В тех местах у него масса влиятельных друзей.
Книга превосходно выглядит и вышла из печати гораздо раньше, чем я ожидал.
Чилтон выпустил также двухминутный радиоролик, который транслировался пятьюстами радиостанциями.
Дорогой мистер Герберт,
Прилагаю двухминутный скрипт рекламы «Дюны», который передавали более 500 коммерческих и образовательных радиостанций, плюс 170 станций госпиталя ветеранов администрации в течение недели с 27 сентября. Многие станции передадут его более одного раза.
Программа «Книги изнутри» финансируется библиотеками и книжными магазинами всей страны.
Мы надеемся, что эти передачи заинтересуют читающую публику вашей книгой — людей, которые не читают книжных обозрений, хотя мне кажется, что передача понравится и тем, кто их просматривает.
«В мире книг» № 4, не транслировать да четверга 30 сентября.
Заголовок: «Дюна». Автор: Фрэнк Герберт.
Издатель: «Чилтон Букс», 227S, Шестая стрит,
Филадельфия.
Цена: 5 долларов 95 центов. Дата публикации: 10.1.65
Вот и настало время нашего ежедневного путешествия в волнующий мир книг… сведения о которых мы получаем от «Паблишере Уикли» и от «Журнала Полиграфической промышленности». (Реклама спонсора.) Одним из самых фантастических романов, подобных которому мы не видели уже давно, явился только что вышедший в свет роман «Дюна» Фрэнка Герберта. Когда мы говорим «фантастический», то имеем в виду именно это: роман является произведением чистой, незамутненной фантазии… перед нами волнующая научно-фантастическая история, развертывающаяся в далеком будущем на далекой, неведомой планете. Собственно, нам следовало бы сказать, на далеких планетах… потому что в книге идет речь о герцоге Лето, который перелетает с одной планеты на другую. Планета, которую он покидает, богата и плодоносна, а вот другая, на которую он прибывает, — ужасная пустыня, в которой почти совсем нет воды. Герцог Лето — глава весьма древнего аристократического семейства, и когда он переезжает с хорошей планеты на плохую, будущность всего семейства оказывается под угрозой. Но Лето не вполне волен в своих действиях, ибо должен повиноваться приказам Императора. Император же отослал Лето на отдаленную планету из-за того, что ревновал к его богатству и популярности… а также потому, что находился под сильным влиянием злейшего врага герцога Лето, злобного барона по имени Владимир, главы соперничавшего аристократического рода. В действительности новая планета герцога Лето не является абсолютной пустыней. Эта планета — единственное место во вселенной, где встречается самое ценное из существующих лекарств… лекарство, делающее жизнь вечной. Но если мы будем рассказывать и дальше, то выдадим вам секрет, составляющий главное очарование «Дюны». Поэтому давайте немного отклонимся от темы и скажем, что главным героем «Дюны» является не сам герцог Лето, а его сын Пауль, которому к началу истории едва исполнилось пятнадцать лет. Пауль — необычный ребенок. Он более восприимчив и чувствителен, нежели большинство его сверстников… он обладает замечательной ментальной способностью, отличающей его от всех прочих людей… эту силу он унаследовал от своей матери, и эта сила позволяет ему всегда распознавать истину, отличать ее от иллюзии и лжи. В самом начале мы уже говорили, что «Дюна» — волнующий роман, и это действительно так… но есть в нем и нечто большее. В этом романе воссоздано целое общество будущего, и структура этого общества разработана в мельчайших деталях. Эту книгу можно с полным правом назвать сверхнаучной фантастикой… в которой автор зашел настолько далеко, что снабдил книгу коротким словарем терминов, которые обозначают силы и состояния бытия, которые не существуют — или, лучше сказать, пока не существуют — на нашей планете… но эти феномены образуют основу существования мира «Дюны». (Реклама спонсора.) Мы поговорили с вами о «Дюне» Фрэнка Герберта. «Книги изнутри» приготовили для вас обзор и других книг, но о них мы поговорим завтра в это же время.
«Чилтон» разослал также пресс-релиз, озаглавленный: «ДЮНА возьмет читателя в плен»:
Последний роман Фрэнка Герберта «Дюна» — это гигантский литературный труд и захватывающее путешествие в мир фантазии.
Из-за того, что всесильный Император опасается растущего богатства и популярности герцога Лето, герцог вынужден сменить место жительства и перебирается на другую планету. Лето Атрейдес вынужден покинуть планету, которой он владел, и улететь на другую планету, которую он взамен получил от Императора. Император Шаддам IV является Императором всей Вселенной. Сын герцога Лето Пауль аномален, и эта аномалия является ключом ко всей человеческой мощи и всему человеческому знанию. Супруга Лето, мать Пауля, является творением Бене Гессерит, самой странной из до сих пор придуманных религиозных матриархий, целью которой также является завоевание власти над всем миром.
Ответ на все вопросы находится в мире планеты, называемой Дюна, или иначе Арракис, и планета эта производит единственный товар, который она и экспортирует, — меланжу, эликсир бессмертия. Арракис — мир песка, камня и нестерпимого зноя, где бродят вооруженные дикари, убивающие людей за каплю воды.
Книга — универсальная, как само время, блистательная по охвату, головокружительная по сюжету, «Дюна» являет собой пример того, что может сделать вдохновенный писатель, обращающий исторический взор вперед, в будущее, а не назад, в прошлое.
Фрэнк Герберт, сочинение которого сравнивали с книгами Олдоса Хаксли и Эдгара Райса Берроуза, — газетный репортер, опубликовавший несколько книг, включая «Дракон в море», и несколько рассказов.
В бой вступили и тяжеловесы научной фантастики. Пол Андерсон писал:
«По любым стандартам „Дюна“ — очень важная книга — напряженный, захватывающий сюжет, четырехмерные выпуклые характеры и композиция, достойная Хола Клемента. Но есть в книге и нечто неизмеримо большее. Здесь находится место жалости, страху, иронии, макиавеллизму и наилучшему рассмотрению еще одного важного и непонятого исторического феномена — феномена мессии. Фрэнк Герберт озабочен не только влиянием такого пророка на судьбы человечества и на исторические события. Он заглядывает глубже, он спрашивает: каково чувствовать свое предназначение? Делая это, он многое говорит нам о сокровенной природе человека».
Дэймон Найт добавляет к сказанному:
«Наивысшим достижением автора научно-фантастического романа является создание воображаемого мира таким реальным и живым, что читатель может прикоснуться к нему, увидеть его, попробовать на вкус, услышать и обонять. Арракис является именно таким миром, а „Дюна“ обречена стать классикой научной фантастики».
Потом стали появляться обзоры и рецензии. Одна из газет, где в свое время работал Фрэнк Герберт («Демократическая печать Санта-Розы», Калифорния), напечатала статью под заголовком «Сверхъестественный роман бывшего репортера»:
«Фрэнка Герберта, бывшего некогда корреспондентом „Демократической печати“, ныне сравнивают с Эдгаром Райсом Берроузом, как сочинителя головокружительных историй. Книга эта, конечно, не являющаяся исключением, будет держать читателя в своих тисках от начала до самого конца».
В «Киркусе» говорилось:
«Космическая фантазия о будущем может свести с ума андеграунд. Книга пропитана тенями Эдгара Райса Берроуза („Марсианский цикл“), Эсхила, Христа и Дж. P. P. Толкина».
«Сайнс Фикшн Ревью» устами своего обозревателя утверждала, что «Дюна»:
«…является, как мне кажется, самым длинным научно-фантастическим романом, опубликованным в одном томе… Я не стану пытаться пересказать сюжет; достаточно сказать, что каждый найдет в книге то, что интересует именно его: приключения, психологию, властную политику, религию и т. д.».
Вероятно, нет ничего удивительного в том, что обозревателю «Аналога» роман тоже понравился:
«Несомненно, „Дюна“ является поворотным пунктом современной научной фантастики. Это настоящий пир творчества».