Путь к Источнику

Она подошла к своей развешенной для просушки одежде, взяла нижнюю рубаху и неторопливо натянула ее на себя через ноги. Затем искоса взглянула на Кевина и смущенно улыбнулась, щеки ее слегка порозовели. Ее застенчивая улыбка просто-таки очаровывала, а румянец на щеках был так по-детски нежен, что сердце Кевина сжалось и заныло в истоме.

– Забавное у нас получилось знакомство, - наконец произнесла она. Ты не находишь?

Кевин глупо ухмыльнулся.

– Пожалуй, что так, крошка.

– Я не крошка. Меня зовут Дейрдра.

– Очень приятно, Дейрдра. Славное у тебя имя, очень красивое... как и ты вся. Знаешь...

– Знаю, но все равно спасибо. В последнее время я не слышала в свой адрес ни единого доброго слова, а одну только ругань и угрозы... Да, кстати, если мы оба не готийцы, то почему говорим на этом варварском языке?

– А ты какой предпочитаешь - гельский или валлийский?

– Валлийский.

– Так ты с юга?
– спросил Кевин уже по-валлийски.

– Да. Вернее, из центра. Из самого центра.

– Из Авалона?

– Угадал. Я бесстыжая столичная девчонка.

– Но почему бесстыжая?
– удивился Кевин.

– А разве нет?
– сказала Дейрдра, взяв в руки чулок.
– Ты считаешь, что, увидев тебя, я поступила как благовоспитанная барышня?

– Ты поступила как благоразумный человек. Ведь если бы я имел относительно тебя дурные намерения, а ты бросилась бы первым делом прикрывать свою наготу, меня бы это не остановило. А так ты здорово напугала меня. Ты очень храбрая девушка, Дейрдра. И решительная. Ты быстро разобралась... в ситуации... и... этого...

Кевин увяз в собственных словах, так как Дейрдра начала натягивать на ногу чулок, все выше задирая нижний край рубахи. При этом она выглядела еще более соблазнительной, чем полностью обнаженная, и окончательно онемевший Кевин с отвисшей челюстью принялся глазеть на нее, стараясь не упустить ни малейшего ее движения.

Спохватившись, Дейрдра ахнула и торопливо одернула рубаху.

– Все-таки я бесстыжая, - сказала она.
– Впрочем, и ты парень не промах.

– Извини, - сконфужено пробормотал Кевин, отворачиваясь.
– Я как-то не сообразил сразу... Прости, пожалуйста.

Дейрдра хмыкнула, продолжив одеваться.

– Да ладно уж, всяк бывает. Кстати, какое здесь ближайшее поселение?

– Если не считать пограничного форта, то мой замок Каэр-Сейлген.

– Далеко?

– В трех часах неспешной езды. А что?

– Я голодна, вот что. В последний раз я по-настоящему ела вчера вечером, а утром лишь слегка перекусила. У тебя случайно ничего с собой нет?

– Почему же, есть. Целая сумка всякой всячины. Я собирался сделать здесь привал на обед.

– И где же твоя чудо-сумка?

– Оставил ее вместе с лошадью неподалеку. Принести?

Дейрдра нетерпеливо облизнулась за его спиной.

– Да, будь так добр. А я тем временем приоденусь.

Когда Кевин вернулся, Дейрдра, уже одетая, сидела на траве и расчесывала свои пышные волосы цвета меди. Рядом с ней лежал букет лесных цветов, ее изумрудно-зеленые глаза мечтательно глядели в небо, на нежных розовых губах играла задумчивая, чуть печальная, и все же жизнерадостная улыбка, обнажавшая прелестные белые зубки, а в уголках рта образовались очаровательные маленькие ямочки.

Кевин был сражен наповал.

"Она прекрасна, - думал он, едва сдерживаясь, чтобы не захныкать от умиления.

– Боже, как она прекрасна! Разве мог я представить, что на свете существует такая чистая, такая невинная красота..."

Впрочем, Дейрдра вряд ли была невинной в банальном понимании этого слова. По тому, как она держалась с ним, Кевин понял, что ей не в диковинку было стоять перед мужчиной голышом, да и смотрела она на него слишком уж оценивающе, с этаким видом знатока, и как она облизнулась при этом - совсем не по-детски... Тем не менее во всем ее облике чувствовалось что-то девственно-чистое, непорочное, почти ангельски-невинное. Сердце Кевина продолжало сжиматься и сладостно ныть.

Кевин расстелил перед Дейрдрой скатерть и выложил из сумки все съестные припасы, включая две непочатые бутылки красного вина. Откупорив одну из них, он наполнил до краев единственный имевшийся в наличии кубок и протянул его Дейрдре.

– Угощайся.

– Спасибо. А ты?

– Буду пить с горла. Пакуя мне сумку, слуги, к сожалению, не приняли в расчет возможность нашей встречи.

– Понятно.

На этом их разговор увял, и они принялись за еду. Дейрдра отправила себе в рот кусочек прожаренного и сдобренного специями мяса, энергично разжевала его и запила небольшим глотком вина. Одобрительно мурлыкнув, она потянулась за следующим куском.

Кевин медленно жевал пирог с мясной начинкой и, не отрываясь, смотрел на Дейрдру, которая, при всем своем волчьем аппетите, умудрялась есть с таким изяществом, будто сидела за праздничным столом в блестящем обществе утонченных эстетов.

– Что ты так глазеешь на меня, Кевин Мак Шон?
– в конце концов спросила она, склонив набок голову и прищурившись.
– Никогда не видел проголодавшейся девушки?

Кевин неопределенно покачал головой и что-то невнятно пробормотал. Он не решался что-либо сказать, так как боялся, что с его языка сорвется какая-нибудь глупость.

Так и не дождавшись ответа, Дейрдра виртуозно расправилась с яблочным пирогом, заедая его тонко нарезанными ломтиками душистого сыра, допила оставшееся в кубке вино и снова заговорила:

– У покойного лорда Шона, земля ему пухом, всегда был хороший вкус.

– В каком смысле?

– С тех пор как стало известно, что лорд Шон обзавелся приемным сыном, я все гадала, какой же ты на самом деле. И знаешь, действительность превзошла все мои ожидания.

Кевин смутился и скромно потупил глаза.

– Спасибо за комплимент.

– Это вовсе не комплимент, - возразила Дейрдра с улыбкой, ласковой и лукавой одновременно.
– Ты самый красивый из всех парней, которых я встречала. К тому же ты такой милый...
– Она немного помолчала, затем совершенно другим тоном произнесла: - Говорят, лорд Шон был очень привязан к тебе. Это так?

– Безусловно, - кивнул Кевин.
– Лорд Шон был очень добр ко мне. Думаю, я чем-то напоминал ему его умершего в детстве сына. Когда он приехал на наш остров, то в первый же день обратил на меня внимание. Он подозвал меня к себе, мы с ним долго о чем-то говорили - не могу вспомнить, о чем именно, - и уже тогда он называл меня "сынок".