Путь к миру

— Интересно, сколько же у вас денег, чтобы снарядить такую команду? — полюбопытствовал Хикару.

— Поверьте, нам хватит ресурсов. — прервал молчание джинчурики. — Впрочем, нам интересно знать, почему Эмико выступает на такого рода… «мероприятиях»?

— Она сирота, родителей у неё нет. Я долгие годы растил её, заботился о ней. А когда ей исполнилось восемь лет, она изъявила желание отплатить мне за доброту и защищать меня. Поэтому, я нанял ей учителей, которые научили её сражаться. Для неё это занятие — оттачивание собственных навыков.

— То есть, для вас она как дочь? — вопросил Итачи.

— В каком-то смысле, это так. — хмыкнул распорядитель и подошёл к небольшой комнатушке. — Прошу, входите. Эмико скоро придёт и вы сможете обо всё поговорить с ней наедине.

— То есть, вы не будете против того, что она пойдёт с нами? — Узумаки изогнул бровь, пристально смотря на коротышку.

— Нет-нет, что вы. — скрывая волнение, произнёс Хикару. — Эмико уже большая девочка и сама в праве решать, что ей делать. И если она захочет пойти с вами, то пусть так и будет.

Ничего на это не ответив, Узумаки с Учихой вошли в комнату. Кроме скамейки и небольшой стола, стоявшего рядом со стеной у двери, в этой комнате больше ничего не было. Наруто уселся на стол, а Итачи продолжил стоять на ногах.

Внезапно, дверь захлопнулась и послышался звук закрывающегося замка. Узумаки соскочил со стола и подошёл к двери.

— Не понял? Что это значит? — Наруто принялся стучать в дверь.

— Вы действительно думали, что я вас не узнаю? — из-за двери послышался голос распорядителя. — Да, Учиха Итачи и Узумаки Наруто, отступники S- и A-ранга?

— Значит, вы передадите нас властям? — даже не смотря на такое положение, Итачи оставался в ясности ума и был спокоен как и всегда.

— Что вы? Нет конечно. Вы будете куда лучше будете смотреться в качестве бойцов арены, чем в качестве тех, кого можно отдать властям Конохи. — Хикару улыбнулся сам себе, считая, что нукенины решат ему сдаться. — У вас только один выход отсюда — работать на меня, сражаться на арене и приносить публике удовольствие.

— Я боюсь, это невозможно… — прозвучал холодный голос Наруто. — Должно быть у вас, Хикару-сан, сложилось ошибочное впечатление, что мы просто так вам сдадимся, но это не так… — Узумаки отошёл от двери, создавая в правой руке Расенган.

Распорядитель смекнул что тут явно что-то не чисто и отошёл от двери. И как оказалось не зря. В следующую секунду, здоровая железная дверь отлетела в стену напротив как бумажная с внушительной вмятиной по центру.

— Вы действительно думали, что эта консервная банка сможет удержать нас? — в проёме показался Наруто с обнажённым танто в руках. — Лучше сворачивайте свою лавочку и позвольте Эмико пойти с нами. Это у вас нет иного выхода, иначе мы убьём вас…

— Вот только, я тут не один… — лицо Хикару расплылось в злобной ухмылке. Пыль осела и Наруто увидел толпу вооружённых мужчин за спиной у хозяина Эмико. Наруто уже хотел взять его в заложники, но запущенный одним из головорезов кунай не дал ему сделать этого.

— Похоже, без кровопролития не обойтись… — за спиной Наруто возник Итачи с кунаем в руке.

— Толпа головорезов и одним богатый коротышка. Я надеюсь, что не повторю судьбу Забузы. — мрачно изрёк Наруто и сверкнув глазами, бросился в толпу головорезов…

***

Эмико сидела в своей камере, мрачным взглядом сверля потолок. Девушка должна была скоро выйти на очередной бой и мысль о том, чтобы испортить своему хозяину всё терзала её душу. С одной стороны, она хотела, чтобы он наконец покинул этот мир, но с другой, что тогда будет с ней?

Она давно потеряла какой либо смысл в своём существовании, и кроме цели убить Хикару, она больше ничего не видела и ни о чём не мечтала. Мрачные воспоминания, связанные с её умершими родителями, начали посещать её голову…

— Вы-вы действительно мне поможете? — дрожащим голосом спросила маленькая аловолосая девочка шести лет на вид.

— Конечно, Эмико… — улыбнулся мужик маленького роста с весьма противной внешностью. — На вот, выпей. — он протянул малышке стакан с жидкостью серого цвета. Девочка сильно дрожала, на улице дождь, а совсем недавно, она потеряла родных. И последней надеждой для неё был Хикару, с которым сотрудничал её отец. — Так что случилось? — поинтересовался Хикару, вручив стакан в руки Эмико.

— Маму и папу… их… — речь девочки прервал громкий всхлип. Слёзы снова начали капать с её глаз и разбиваться о пол, образуя на дощатом полу тёмные пятнышки.

— Эй-эй, всё хорошо, слышишь? — Хикару положил её руку на плечо, успокаивая и приводя её в более-менее нормальное состояние. — Давай, расскажи, что случилось.

— Маму и папу… их убили… Плохие люди… они напали на папу и убили его, а мама… пожертвовала собой, чтобы спасти меня… — малышка снова не выдержала и заплакала. Хикару мило улыбнулся и потрепал девочку за голову. — Хи-Хикару-сан, прошу вас, помогите мне. — Эмико стёрла с щёк слёзы и с надеждой в глаза посмотрела на коротышку.

— Конечно, дорогая, но… — карлик отошёл назад, с неким презрением смотря на плачущую девочку. — Твой отец был мне обязан многим, но он не захотел отрабатывать долг. Поэтому, это будешь делать ты.

— О… о чём вы? — Эмико начала себя странно чувствовать, после употребления этого напитка. Девочка внезапно рухнула на пол. Сознание ещё не покидало её и сквозь надвигающуюся пелену сна, она расслышала: «Теперь ты всецело принадлежишь мне. Теперь ты станешь заменой своему отцу, Эмико. Не подведи меня, если не хочешь сгнить…»

Из этих воспоминаний Эмико вырвал шум наверху. Крики и скрежет металла. Девушка поняла, что где-то там, наверху, разыгралась битва. Но кто и против сражался — было не ясно.

— Я не подведу тебя, урод… — сорвался с её уст тихий и наполненный гневом шёпот.

— Что там такое? — стражник, дежуривший рядом с камерой девушки, отвернулся, услышав крики сверху.

Эмико решал воспользоваться этим моментом. Она с силой рванула вперёд и цепь, что сковала её руку, прикреплённая к стене, была вырвана из стены. Стражник опешил и повернулся назад. Эмико в мгновение оказалась перед решётками и схватила своего охранника за голову. Без всякой жалости, Узумаки протиснула его голову между двумя прутьями, с ненавистью смотря в его глаза.