Путь к Порогу

— Ну? — сиял Кай. — Понимаете? Я перебегу Дерьмовую Дыру, а огр — он же тяжелый — пойдет на дно! А стража подоспеет, как раз когда он будет барахтаться и орать. Они все увидят, понимаете? Это самое важное, все увидят и всем расскажут! Как вам?!

— Э-ге-ге… — неопределенно высказался Бин.

— Да знаю я! — видимо поняв его сомнение по-своему, сказал Кай. — Было бы лучше сразиться с огром один на один, но… Если враг намного сильнее, можно и схитрить. Это все равно будет по-рыцарски. Мой папенька, например, когда бился с Ледяным Великаном, выманил его с горной тропы в болото и там утопил. Мне матушка рассказывала, давно-давно. Ледяной Великан был огромный, как холм, волосатый, потому что жил на вершине высокой-превысокой горы, где круглый год лежит снег, и от его вони дохли пролетающие мимо птицы.

Перси и Бин снова переглянулись. Они знали, что теперь Кая никакими силами не оторвать от этого огра. Потому что огр — это огр. А рыцарь — это рыцарь. А долг рыцаря — в том, чтобы защищать людей от нелюдей.

* * *

Кай был знаком с Бином и Перси, сколько сам себя помнил.

Перси живет напротив, через мостовую, в маленьком домике, набитом народом, как стручок — горохом. Папенька Перси портной — день-деньской сидит посреди единственной комнаты, согнувшись дугой, машет рукой, в которой зажата игла, — будто плывет куда-то — и тихонько напевает себе под нос. Или не тихонько, а в полный голос — это когда отнесет заказ и возвращается домой, заглянув по дороге в трактир. Кроме папеньки и Перси в домишке еще живут три его младшие сестренки, вечно канючащие надоеды, и матушка, такая большая, что, того и гляди, из-под подола у нее посыпятся еще ребятишки. Перси тоже большой, куда больше Кая, хотя они одного возраста, и вечно голодный, сколько ни сожрет.

А Бин живет у рынка. Дом у него такой же маленький, как у Перси, но, кроме матушки, у Бина никого нет. Матушка Бина — женщина ничего, красивая, всегда веселая и нарядная, будто у нее каждый день — праздник. И очень гостеприимная: вечерами у нее собирается столько гостей, что для Бина не хватает места — он то и дело ночует на рынке, под рядами лавок. Папеньки у Бина нет.

А вот у Кая — есть. Просто такое особенное ремесло у папеньки — он должен биться с чудовищами и дурными людьми, чтобы защищать других людей, хороших. Но чудовищ и разбойников много, так что работы у папеньки Кая невпроворот. Кай и не видел его никогда. Но он на папеньку не обижается. Он понимает, что дело, которым тот занимается, — самое благородное на свете. Тем более маменька говорит, что когда-нибудь папенька возьмет да и вернется. Она часто рассказывает об этом дне, словно они с папенькой договорились, как оно все будет. «Как-нибудь утром, — слышал Кай с самого раннего-раннего детства, — ты проснешься оттого, что услышишь стук копыт. Выглянешь в окно, а там дедушка уже открывает ворота. И папенька наш въезжает во двор. У него белый жеребец, а на жеребце позолоченная сбруя. Сам папенька в сверкающих доспехах, волосы его, вот такие же, как у тебя — черные-черные и легкие, взлетают, когда конь переступает с копыта на копыто. Одной рукой он крепко держит повод, а в другой руке у него сияющий шлем с белым султаном. А на боку длинный меч в золотых ножнах, дарованный самим королем, потому что всем рыцарям, которые долго-долго и хорошо бились с чудовищами, его величество славный государь Ганелон дарует такие мечи…»

Раньше, когда Кай был совсем маленьким, папенька присылал послания. Эти послания голуби приносили, особым магическим способом наученные запоминать человеческую речь и передавать ее потом вполне понятным клекотом. Голуби прилетали ранним утром, когда Кай еще спал, и вечером, укладывая его, матушка пересказывала, что наговорили ей посланники. С какими ужасными великанами, троллями и ограми сражался папенька, и как он их всех победил и уже хотел было возвращаться, но тут его величеству снова пришла весть из дальних мест обширного королевства Гаэлон, и он призвал своего любимого слугу, самого отважного и сильного рыцаря, и отдал ему приказ немедленно отправляться в путь. Кай становился старше, и голуби-посланники прилетали все реже и реже. А потом и вовсе перестали прилетать. Видно, в таких уж глухих и диких далеких краях исполнял свой тяжкий и благородный долг папенька.

С самого-самого детства Кай знал от матушки, кто таков его папенька. Правда, все эти рассказы матушка ведала ему, когда оставалась с ним одна. При ком другом — редко. А при дедушке Гуре почти никогда. Дедушка (он матушкин отец) почему-то очень не любил эти рассказы и сейчас не любит. Кай не раз слышал, как он говорил матушке: «Задурила парню голову! Давно бы его к ремеслу приучить, а у него все через пень-колоду. Я в его время такой кувшин слепить умел, что и на продажу не стыдно нести, а он…»

Кай ремеслу учится, но только для того, чтобы дедушка не ругался. Кай вовсе не собирается становиться гончаром. Вот еще! Его папенька — рыцарь, с которым сам государь Ганелон беседы ведет, и Кай будет рыцарем. Это ничего, что в нем голубой крови нет. Все знают: честь и доблесть не только от цвета крови зависит. Главное — подвиг совершить, настоящий, рыцарский, такой, о котором все годами вспоминать будут, и тогда…

О том, что произойдет после свершения им подвига, Кай думал с замиранием сердца. Тогда он будет достоин того, чтобы любой рыцарь посвятил его… А вдруг получится у него совершить нечто такое, что слухи дойдут и до папеньки. Или даже до его величества короля Ганелона! Уж папенька в этом случае, конечно, вернется. И уж непременно посвятит Кая в рыцари. А может быть, даже повезет его в Дарбион, в королевский дворец, где сам Ганелон на главной дворцовой площади в окружении самых доблестных рыцарей королевства возложит на плечо вставшего на одно колено Кая свой золотой меч и скажет заветные слова…

Правда, сколько ни искал Кай в городке и в его окрестностях, ни великанов, ни троллей, ни огров, ни злых колдунов не обнаружил. Есть гномы, которых закон королевства защищает почти так же, как и людей. Есть Арарн-ведьмак. Он хоть и маг, но не злой. Вспыльчивый, конечно, и раздражительный. Когда спешит по каким-нибудь своим делам по городской улице, склонив голову в высоком колпаке, украшенном багровыми языками пламени, скрестив руки на груди, можно разглядеть искры, вылетающие из-под полы его длинной мантии. Арарн — единственный маг в округе. Вообще-то дедушка говорил, что по уставу Ордена Королевских Магов полагается каждому городу иметь представителя каждой из четырех Сфер, но ведь этим четверым платить надо о-го-го сколько, и не всякий город может себе это позволить. Тем более такой захолустный, как Мари…

Троллей, говорят, видели на дальних Вонючих болотах, но до болот два дня пути, да и победить тролля, даже парочку — совсем не выдающееся деяние.

Трудно в городке Мари найти достойное дело для того, кто всем сердцем желает стать рыцарем. Не представилось еще случая Каю и его друзьям. Бин и Перси тоже мечтают о ратной доле, но все чаще и чаше Каю кажется, что их выбор — вовсе не выбор сердца, а простое желание почета и уважения, которого в жизни от людей добиться ох как сложно. У них с Каем уговор. Как только он совершит подвиг и пройдет посвящение, они тут же отправятся в странствия на поиски чудовищ, угрожающих жизни добрых людей. Как и папенька Кая. Все втроем отправятся. Тогда-то Бину и Перси представится возможность на деле доказать готовность стать рыцарем.

Почему-то то, что Каю первому удастся совершить подвиг, сомнений ни у кого не вызывало.

Откровенно говоря, полгода назад у Кая, Бина и Перси был шанс совершить нечто такое, о чем долго бы говорили в городке. В тот день они забрались далеко в лес не в поисках подвига, если честно, а в поисках земляники. Матушка Перси послала сына, а с ним пошли и Кай с Бином. На обратном пути они наткнулись на лесную ведьму. К счастью для них, ведьма оказалась полностью свихнувшейся старухой (с лесными колдуньями такое часто бывает: долгое одиночество, злые помыслы и беспрестанные занятия магией губительно действуют на человеческий мозг), поэтому мальчишки и не могли сказать точно, кто испугался сильнее — они или ведьма. Старуха, пронзительно взвизгнув, кинулась прочь. Высоко подпрыгнув, она заметалась по нижним ветвям деревьев, истошно завыла — сорванные листья и клочья ветхой одежды полетели в разные стороны. Забираясь все выше, перепрыгивая с ветки на ветку, она стремительно теряла человеческое обличье, и уже через минуту вой превратился в жуткое шипение, лишившееся одежды тело покрылось густой шерстью — и дикая лесная кошка скрылась в лесу.

А мальчики опомнились только на опушке леса. Кай, в руках которого была корзинка с ягодами, конечно, ее потерял. Последствия неожиданной встречи для Бина и Перси оказались еще серьезней. Перси обмочился, а Бин неделю не мог выговорить ни слова, да еще недели две потом заикался.

Но это случилось полгода назад, когда они были зелеными сопляками. Теперь им по девять лет, а Бину — почти десять. Теперь у каждого — меч, вырезанный из сосновой ветки, с заточенными краями и острым, как иголка, концом. Таким мечом, наверное, можно проткнуть человека, если ударить посильнее. Да и просто рубануть — мало не покажется. Вот Асколу не показалось…

Этот великовозрастный дурак, которому вообще-то уже полагалось интересоваться девками, а не верховодить кучкой малолеток, давно привязывался к ним. Непонятно, что его бесило больше всего: деревянные мечи на поясах, игры, в которые они играли только втроем, никого больше не принимая, или что-то еще, но с какого-то времени Аскол просто не давал им прохода. Из какой-то интуитивной осторожности сын рыбника со своими прихлебателями предпочитал отлавливать мальчишек по одному, а если встречал троицу вместе, всегда отделывался парой язвительных замечаний — конечно, в том случае, когда, исходя из количества своей свиты, не бывал полностью уверен в удачном для себя исходе потасовки. Так и продолжалось до сегодняшнего дня…