Путь к Вавилону
Шрифт:
— Гриффеши!
В одно мгновение все смешалось. Злобные звери окружили лошадей. Объятые ужасом животные взбрыкивали и ржали. Все силы Ривена уходили теперь на то, чтоб удержаться в седле. Первыми спешились Льюб и Айса, и Ривен услышал знакомый свист и треск посохов мирканов. Мадра вцепилась в поводья, пытаясь не выронить их. Ее волосы разметались по плечам. А потом перед Ривеном возникла разверстая пасть — словно какой-то ночной кошмар. Второй уже раз он оказался лицом к лицу с гриффешем. Одним мощным ударом клыка зверь вспорол его штанину. Лошадь бешено завертелась на месте, но гриффеш вцепился крепко — когти одной его лапы рвали кожу седла, вторая вонзилась в икру Ривена. Он попытался дотянуться до меча, но не смог. Глаза зверя сверкнули, и Ривен почувствовал, как его острые зубы впились ему в ногу. Он уже начал терять сознание, но тут откуда ни возьмись появился Лиса и размозжил разъяренной
Внезапно твари обратились в бегство и исчезли так же стремительно, как и появились. Стая рассеялась и растворилась в лабиринте валунов и расселин чуть выше по склону. Камни из-под их лап с грохотом сыпались вниз. На поле сражения осталось около дюжины трупов гриффешей.
Всадники кое-как успокоили лошадей. На боках и животах у некоторых из них зияли глубокие царапины. Ривен осмотрел свою ногу. Сапог был разорван полностью, словно он был сшит из тонкой бумаги, икра лишь поцарапана. Ему стало как-то не по себе, когда он вспомнил этих мерзкий тварей… так близко… Его замутило.
Байклин сел в седло. Стражи тут же последовали его примеру.
— Поторапливайтесь! — крикнул он. — Они скоро вернутся, и их будет больше. Мы должны спешить, чтобы спуститься в долину засветло.
Все тут же расселись по коням и, не теряя времени, двинулись следом за ним. Вниз по склону, — галопом, — туда, где холмы расступались и среди снега виднелись проталины. Лошадям, как и всадникам их, не терпелось скорее убраться подальше от места схватки. Снег так и летел из-под копыт.
— Посмотрите туда, на вершины по левую руку! — крикнул Коррари.
Там что-то двигалось среди скал. Какая-то серая колышущаяся масса. Всадники пришпорили лошадей.
Пошел снег, опускаясь белыми хлопьями на землю, ложась на ресницы. Всадники спешились и повели лошадей под уздцы. Льюб с Ратаганом прикрывали тылы. Местность здесь была поровнее, валунов — меньше. Байклин прикинул, что от места нападения зверей их теперь отделяли примерно три мили. Его раненый гриффешем конь припадал на одну ногу, и Байклин объявил привал.
— Разобьем лагерь здесь, — устало вымолвил он. — Нужно поберечь лошадей, иначе нам не на чем будет ехать. Таган, Дармид, Коррари. Обойдите тут вокруг, осмотритесь. — Бородатый страж кивнул и ушел вместе со своими юными товарищами. Все остальные принялись расседлывать лошадей и разводить огонь. Снова поднялся ветер. Его завывания разносились по всей округе. Ривен попытался хоть как-то зашить свой сапог и штанину. Льюб и Римир распаковали кусок парусины, пропитанный воском, и принялись сооружать что-то похожее на навес, чтоб защититься от снегопада. Байклин обрабатывал раны у лошадей какой-то сильно пахнущей мазью, которую выковыривал из деревянной коробочки и втирал в кровоточащие царапины. Животные вздрагивали под его прикосновениями, но Айса крепко держал и поглаживал их, что-то ласково нашептывая им на ухо.
Мадра помогала Ратагану разводить огонь. Когда Ривен закончил возиться со своей изодранной одеждой, — вышло довольно посредственно, хотя сделать лучше в этих условиях было трудно, — он тоже принялся бродить вокруг лагеря, собирая хворост. Неподалеку от лагеря он набрел на пересохшее русло речки. Вдоль его берегов поднимались потемневшие остовы давно высохших деревьев. Ривен наломал добрую охапку ветвей и притащил ее в лагерь, свалив у костра. Мадра с Айсой присоединились к нему, и втроем они натаскали целую кучу сухих сучьев. Над землей сгущались сумерки. Снег повалил сплошной пеленой, погода ухудшилась. Когда они вернулись в лагерь с последней охапкой, Байклин сказал, чтобы больше они никуда не ходили, и втянул носом воздух. Он беспокоился — разведчики уже давно должны были вернуться. В этот раз развели костер побольше, чтобы во тьме указать им дорогу назад к лагерю. И еще для того, — подумал Ривен про себя, — чтоб отпугнуть стаи гриффешей, которые, вполне вероятно, преследуют их. Даже если вероятность нападения была невелика, все равно следует принять меры…
Вскоре в лагерь вернулись Таган и двое его товарищей — все в снегу. Они отряхнулись перед огнем и укрылись под навесом.
— К югу отсюда есть следы, — сообщил Таган, растирая руки. — Но из-за снега мы не смогли пройти по ним так далеко, как хотелось бы. Небольшая стая.
Голов, может быть, восемь. Но не те, с которыми мы сражались. По крайней мере еще одна стая шла по нашему следу. Этот буран, вполне вероятно, их остановит, но все равно сегодня ночью нам следует быть начеку.Байклин кивнул.
— Дежурить будем по двое. Сейчас поужинаем и тогда уже распределим караулы.
Навес удерживал тепло костра. Стреноженные лошади, как и костер, давали путникам защиту от холодного ветра и излучали тепло. Под навесом было несколько тесновато, но зато теплее. Пока они расстилали свои плащи и пледы, Ратаган и Айса доставали съестные припасы для всего отряда. Мадра легла рядом с Ривеном, и он не стал возражать, когда она укутала их обоих одним пледом и теснее прижалась к нему.
С наступлением темноты снег повалил еще гуще, наметая сугробы вокруг их убежища и шипя на огне. Первыми в караул заступили Ратаган с Льюбом. Остальные лежали, прислушиваясь к шуму ветра, хлопающего парусиной. Мысли о стаях гриффешей, рыщущих где-то поблизости, не давали уснуть. Ратаган стоял, протянув руки к огню, — отблески пламени плясали на лезвии его топора, — и глядел куда-то в даль, где во тьме кружилась метель.
— Нелегкая будет ночка, — объявил он. — До рассвета далеко. Надо бы скрасить досуг. Как насчет доброй истории? У кого-нибудь наверняка отыщется в запасе история, чтобы потешить честную компанию.
Никто не ответил. Гигант наклонился и подбросил в костер полено.
— Жалкие людишки.
— У меня есть история, — вызвался вдруг Льюб. В неверном свете костра лицо его, изборожденное морщинами, оставалось абсолютно непроницаемым.
— Это история о мирканах. О тех временах, когда они впервые пришли в Мингниш, чтобы служить людям Большого и малых Долов. — Он умолк на мгновение, вперив взгляд в огонь. — Мирканы, созданные из камня, вытесанного гномами и расколотого Исполином, поселились в широком доле Глен-аррика, в том самом месте, которое потом получило название Меркадол и называется так до сих пор. По всему Долу вплоть до границ той земли, что теперь именуют Дринаном, выстроили мирканы свои дома, и главным их городом стал Дан Меркадол. Там они и жили, и жили в достатке, но одолело их беспокойство, ибо сказано было, что сотворил Всевышний мирканов и наделил их жизнью неспроста, но с определенной целью. И цель эта, говорили, как-то связана с самим сотворением их. С тем, как оно произошло. А были они — и есть — люди отважные, энергичные и бесстрашные. Но не для того они были созданы, чтобы пахать землю. Не стали они и великими охотниками. Лишь одно дело спорилось в их руках. Лишь одно славно у них выходило — убийство. И вот порешили они, что пойдут они войском, и завоюют всю землю, и будут править ею; и в том усмотрели они свою миссию в мире. Но кое-кто усомнился, и один из них, Рол — великий воин и вождь — отверг то предубеждение, что толкало мирканов на кровавые тропы войны, ибо устал он от убийств и больше не хотел убивать. И вот он ушел в горы — к гномам, хранителям древней мудрости, чтоб поучиться у них уму-разуму.
И пришел Рол в Гресхорн, и бродил по ущельям, и поднимался к вершинам, и силы его были уже на исходе. Когда же стало ему совсем тяжко, лег он в снег и приготовился к смерти, ибо гномов он не отыскал, а возвращаться обратно к той жизни, которую вел когда-то, — жизни насилия и крови, — Рол не хотел. Однако случилось так, что гномы сами нашли его, привели в свои жилища, согрели и накормили, и спросили потом, зачем он пришел, ибо никто из смертных равнины не заходил еще так далеко в сердце гор. И тогда он спросил их, для чего были созданы мирканы, а гномы в ответ рассмеялись.
— Если бы мы это знали, мы бы узнали тогда и то, для чего сами живем на свете, и раскрыли бы тайну, что стоит за самой жизнью, — так сказали они. — Но никому из живущих на земле не дано это знать.
Тогда в отчаянии Рол спросил, что может сделать он для людей, кроме того, чтобы убивать.
И вновь рассмеялись они.
— Не нам отвечать на вопрос твой. Ибо ты уже знаешь ответ. К чему было так далеко ходить, чтобы его получить? Загляни лучше в себя. Посмотри, что тебе было дано, и воспользуйся даром сим мудро.
С тем они и оставили его.
И пошел он назад к своему народу, и немало трудностей встретил он на своем пути. А когда пришел он в Меркадол, то сказал мирканам, чтобы те больше не убивали людей, что не стоит пытаться сорвать тот плод, которой и так уже в их руках. И сказал он им, чтобы шли они к людям Мингниша и предложили им службу свою, дабы хранить его, а не покорять; ибо человеку и нужно всего-то земли, что с могильный холм. Мирканы послушали Рола. И пошли они по земле предлагать службу свою — защищать Мингниш от лютых зверей и шаек разбойников, что бесчинствовали иной раз на дорогах.