Путь к звездам. Из истории советской космонавтики

Напутствуемые этими строгими указаниями Главкома ракетных войск Корнеев и Логинов покинули столицу.

Заканчивался июль пятьдесят девятого. О продолжении прерванного отпуска не могло быть и речи. Подполковник Корнеев только на сутки вернулся к месту прежней службы в Белоруссии, чтобы оформить проездные документы. Как он и представлял себе, место дислокации расформированной танковой дивизии — под Ригой. Оно осталось бесхозным. Требовалось как можно быстрее восстановить жизнедеятельность гарнизонного хозяйства, поскольку отныне именно он, командир инженерного полка, оказывался за все в ответе.

Правда, ситуация в действительности оказалась несколько лучше, чем умозрительно до приезда представлялась она Корнееву. Городок надежно охранялся специальным подразделением танковой дивизии. Жилой фонд двух пятиэтажных многоквартирных и четырех двухэтажных особняков был почти полностью еще занят семьями ее офицерского состава. Исправно действовали все службы коммунального хозяйства. Ухоженный штабной корпус, добротные солдатские казармы, просторная солдатская столовая с подсобными помещениями, баня с прачечной — все находилось в удовлетворительном состоянии.

К месту новой службы за неделю до командира уже прибыли начальник штаба полка майор Мезенцев, замполит майор Павлов, начальник секретной части капитан Свирин, командир дивизиона транспортировки и заправки ракет капитан Бухтояров. Они приняли у танкистов пригодную для дальнейшей эксплуатации автомобильную технику, весь складской запас горюче-смазочных материалов, стационарные средства связи и технические боксы.

С середины августа началось быстрое заполнение полкового штатного расписания. Прибыли Алексеев и Рунов, командиры стартовых дивизионов. Оба закончили специальный 4-й курс по ракетной технике Монинской военно-воздушной академии. В течение следующей недели молодые техники-лейтенанты, выпускники Серпуховского радиотехнического училища, заполнили вакансии специалистов-операторов. Тоже совсем молодые инженер-лейтенанты Бажанов, Гращенко и Стуров, выпускники инженерной Военно-воздушной академии имени Жуковского, возглавили стартовые батареи дивизионов.

Получив квартиру в двухэтажном особняке, подполковник Корнеев отправил автомашину в Белоруссию за семьей, а сам от зари до позднего вечера пропадал в расположении части, решая неотложные вопросы своего новообразования. Впрочем, рядом столь же напряженно работали все офицеры штаба и подразделений. Командир поставил себе целью непременно встретиться и поговорить по душам с каждым прибывающим в часть офицером. Владимир Егорович старался выявить среди них будущих лидеров подразделений, на которых потом можно будет опереться в сложном деле сплочения коллектива.

С первой встречи инженер-капитан Алексеев, командир 1-го дивизиона, произвел на Корнеева самое благоприятное впечатление. Прекрасная характеристика, данная ему с места последней службы, полностью подтвердилась.

Разговор с ним Корнеев начал с житейской темы:

— Когда семью хотите доставить к месту нынешней службы, Андрей Степанович?.. Без нее начинать будет трудно.

— Это очень сложный вопрос, товарищ подполковник, — рассудительно ответил Алексеев. — Ничего определенного пока доложить по нему сейчас не могу.

— Но комнату вы ведь получили… Так в чем же дело?

— Жена беременна и пока остановилась у моих родителей. Рожать первенца она будет в Смоленске. Мы так решили.

— Тогда вам придется работать в чрезвычайном режиме, Андрей Степанович, — сделал вывод Корнеев. — Питаться можете вместе с молодыми офицерами. Думаю, что в вашем нынешнем положении это будет как раз оптимальное решение.

— Да, я так и решил до приезда семьи, товарищ подполковник. Иного выхода у меня просто нет.

— Вы давно знакомы с инженер-капитаном Руновым? — переменил тему разговора командир полка.

— Мы учились на одном потоке с Валентином Ефимовичем в Рижском инженерно-авиационном училище ВВС. По окончании оба служили инженерами авиаэскадрилий, но Рунов в истребительной авиации, а я — в дальней. Снова встретились в конце пятьдесят восьмого в монинской Военно-воздушной академии на ракетном факультете.

— Значит, никакого нездорового соперничества между вами не предвидится, Андрей Степанович?

— Нет, конечно, товарищ подполковник. Напротив, я рассчитываю на взаимопомощь. Валентин Ефимович — знающий, порядочный человек, умелый воспитатель. Солдатом он прихватил год с лишним Великой Отечественной.

— Но вам было известно при распределении в Монинской академии, что служить придется в одной части?

— Нет, этого мы не знали. Такое решение было, видимо, принято в управлении кадров ракетных войск.

— Перед назначением в полк, в июле, я встречался с Главкомом ракетных войск маршалом Неделиным. Он поставил передо мной задачу — к ноябрю закончить формирование полка и приступить к плановым учебным занятиям на материальной части. Учебная литература, схемы и стенды для изучения теории полета, устройства ракет и систем их наведения уже поступили в полк или поступят в ближайшее время. До конца сентября будут подготовлены две учебно-боевых стартовых позиции. По одной для каждого из подразделений.

— На данном этапе этого вполне достаточно, товарищ подполковник.

— И я так думаю, товарищ инженер-капитан. Кстати, с чего вы намерены начинать работу с людьми, Андрей Степанович?

— Я намерен с каждым сержантом и солдатом поговорить так же, как вы только что поговорили со мной, Владимир Егорович. Требуется хорошо знать своих подчиненных.

— Действуйте, Андрей Степанович… Одобряю.

Этот августовский разговор с Алексеевым в общих чертах повторился у него и в разговоре с инженер-капитаном Руновым. Командир 2-го стартового дивизиона высказал схожее мнение об Алексееве. Готов соревноваться в работе, но всегда намерен действовать в открытую, начистоту, поскольку у обоих одна и та же альма-матер, и покуситься на ее светлую честь он никогда себе не позволит.

Оригинальное предложение в беседе с командиром внес начальник секретного отдела Свирин. Опытный «особист» посоветовал Корнееву обратиться к командиру танковой дивизии с просьбой оставить в расположении полка хотя бы три-четыре устаревших машины. Их размещение на закрытой территории, просматриваемой с шоссе Рига — Елгава, способствовало созданию легенды прикрытия нового формирования и нового вида оружия. В условиях бурного становления части сохранение секретности происходящего имело первостепенное значение. При строительстве двухсотметровой полосы препятствий для физической подготовки ракетчиков были оборудованы и показательные стоянки для знаменитых танков Т-34.

В буднях ракетного полка каждый день происходили заметные перемены. Офицеры-назначенцы — те, что уже послужили, — прибывали к новому месту службы с семьями. Им требовалось сразу же предоставить терпимое жилье. Танкисты же, попавшие в разряд демобилизованных, занимали прежние квартиры, не торопясь куда-то уезжать. Корнеев посоветовался с замполитом и приказал все прибывающие в полк семьи временно размещать в гарнизонном клубе. Там создавалось импровизированное офицерское общежитие. Павлов, вместе с только что избранным полковым парторгом майором Соколовым, взвалили на себя эту нелегкую «квартирную» ношу.